Исход (Том 2) - Стивен Кинг

«Странное дело, — подумала Дайана. — Кажется, он искренне сожалеет. Как плохо, что он так же искренне боится».

— Тебе не придется делать этого.

Она заставила свои ноги сделать шаг, и тогда ей стало немного легче. Она шла на собственную смерть; в этом она была вполне уверена. Что ж, пусть так и будет. У нее еще есть нож. Во-первых, для него, если у нее получится, а в случае необходимости — для себя самой.

Она подумала: «Меня зовут Дайана Роберта Юргенс, и я боюсь, но я боялась и раньше. Все, что он сможет отнять у меня и что в один прекрасный день я все равно отдала бы, — это моя жизнь. Я не позволю ему сломить себя. Я не позволю ему сделать себя более ничтожной, чем я есть, если только смогу. Я хочу умереть достойно… и я намерена получить то, что хочу».

Она повернула ручку и прошла в кабинет… в присутствие Ренделла Флегга.

Комната была огромной и почта пустой. У дальней стены стоял стол, за ним застыло в томлении кресло хозяина. Картины зачехлены. Свет потушен.

Тяжелая драпировка, обычно скрывавшая стеклянную окно-стену, открывающую взгляду пустыню, была отдернута. Дайана подумала, что никогда в жизни не видела столь бесплодного и неприветливого пейзажа. Над пустыней висела луна, словно маленькая, тщательно отполированная никелированная монета. Она была почти полной.

У стены, глядя в пространство, стоял человек. Еще долго после ее появления он продолжал смотреть в окно, безразлично выставляя ей на обозрение спину, прежде чем повернуться. Сколько времени нужно человеку, чтобы повернуться? Дайане казалось, что темный человек будет поворачиваться вечно, показывая все большую и большую часть своего лица, как и луна, на которую он смотрел. Она снова стала ребенком, онемев от всеохватного, панического страха. На секунду она попалась в сети его притяжения, его обаяния, и она была почти уверена, что, когда поворот будет завершен, много эонов[24] спустя она будет смотреть в лицо из своих снов: готического монаха в мантии с капюшоном, обрамляющим тотальную темноту. Негатив без лица. Она увидит, а затем сойдет с ума.

А потом он посмотрел на нее, двинулся вперед, тепло улыбаясь, и первой ее шокирующей мыслью было: «Да он же моего возраста».

Темные волосы Ренделла Флегга были взъерошены. Лицо симпатичное и румяное, как будто он много времени проводил в пустыне на ветру. Черты лица подвижны и чувственны, в глазах плясало ликование. Это были глаза маленького ребенка, удивленного открывшейся ему чудесной, восхитительной тайной.

— Дайана! — сказал он. — Привет.

— П-п-привет! — Больше она ничего не смогла произнести. Дайана думала, что готова к чему угодно, но только не к этому. Ее разум был выбит из седла. Флегг улыбнулся ее растерянности. Затем простер руки, как бы прося прощения. На нем была выгоревшая рубашка с обтрепанным воротником, потертые джинсы и старые ковбойские ботинки со стертыми каблуками.

— А кого ты ожидала увидеть? Вампира? — Улыбка его стала шире, она почти требовала, чтобы Дайана улыбнулась в ответ. — Что они рассказывали тебе обо мне?

— Они боялись, — сказала она. — Ллойд… потел, как свинья. — Его улыбка по-прежнему требовала ответной улыбки, и ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы отказать ему в этом. Ее вытащили из постели по его приказу. Ее привели сюда для… для чего? Признания? Для того чтобы она рассказала все, что ей известно о Свободной Зоне? Она не могла поверить, что существует еще что-то, чего он не знал.

— Ллойд, — произнес Флегг и резко рассмеялся. — Ллойд прошел через более страшное испытание в Финиксе, когда разразилась эпидемия. Он не любит говорить об этом. Я спас его от смерти и… — Его улыбка стала еще более обезоруживающей. — И от участи более страшной, чем смерть, пользуясь популярной идиомой. Он ассоциирует меня с пережитым, хотя это было и не моих рук дело. Ты мне веришь?

Она медленно кивнула. Она верила ему и поймала себя на мысли о том, имело ли отношение продолжительное купание Ллойда к «более страшному испытанию в Финиксе». К тому же она ощутила то, что никогда не ассоциировала с Ллойдом Хенрейдом, — жалость.

— Хорошо. Садись, дорогая.

Дайана с сомнением огляделась.

— На пол. На полу очень удобно. Мы должны поговорить, и поговорить честно. Лжецы сидят на стульях, поэтому мы избегаем их. Мы будем сидеть подобно друзьям с двух сторон костра. Садись, девочка. — Его глаза вспыхнули от подавляемого веселья, казалось, его просто распирает от еле сдерживаемого смеха. Он сел, скрестив ноги, и призывно взглянул на нее снизу вверх, казалось, говоря: «Ведь не собираешься же ты позволить мне сидеть в одиночестве на полу этого странного кабинета».

После секундного колебания Дайана села, скрестив ноги и положив руки на колени. Она чувствовала успокаивающую тяжесть ножа.

— Ты была послана сюда, чтобы следить, дорогая, — сказал он. — Это точное описание ситуации?

— Да. — Отрицать было бесполезно.

— А ты знаешь, какая участь обычно уготована разведчикам во время войны?

— Да.

Улыбка его сияла, как солнце.

— Тогда разве это не удача, что мы не воюем, твои люди и мы?

Она удивленно посмотрела на него.

— Нет, не воюем, — с проникновенной искренностью произнес он.

— Но… вы… — Тысяча сбивающих с толку мыслей пронеслась у нее в голове. «Индиан-Спрингс». Ракеты. Мусорщик с его дефолиантом и напалмом. То, как беседа всегда меняла направление, когда имя этого человека — или его присутствие — входило в разговор. И тот юрист Эрик Стреллертон. Бродит по пустыне с перегоревшими мозгами.

«Он всего лишь смотрел на него».

— Разве мы напали на вашу так называемую Свободную Зону? Сделали хоть что-нибудь враждебное по отношению к вам?

— Нет… но…

— А вы напали на нас?

— Конечно, нет!

— Нет. И у нас нет никаких планов в этом направлении. Посмотри! — Неожиданно он вскинул правую руку и свернул ее трубой. Глядя сквозь отверстие, она могла видеть пустыню за стеклянной стеной.

— Великая Западная пустыня! — выкрикнул он. — Невада! Аризона! Нью-Мексико! Калифорния! Огромное количество моих людей в штате Вашингтон, вокруг Сиэтла и в Портленде, штат Орегон. Есть они и в Айдахо, и в Нью-Мексико. Мы слишком разбросаны, чтобы думать о выступлении. Мы более уязвимы, чем ваша Зона. Свободная Зона напоминает хорошо организованный муравейник или коммуну. У нас же конфедерация во главе со мной как признанным лидером. Места хватит и для вас, и для нас. Места будет достаточно и в 2190 году. Это в том случае, если наши дети будут жить, а это мы узнаем месяцев через пять. Если они будут жить, а человечество размножаться, то пусть наши правнуки воюют, если они не поделят кость. Или правнуки наших правнуков. Но ради чего, скажи на милость, воевать нам?