Изгнанник вечности, полная версия - Сергей Гомонов

Рарто без слов понял взгляд друга, и оба с удвоенным остервенением принялись поочередно колотить булыжником по цепи, сковавшей их ноги. Один бьет, второй отдыхает, потом наоборот.

В суете боя о них наверняка забыли. Вряд ли кому-то придет в голову заглянуть в яму каторжан, если до сих пор этого не сделали. Так появилась надежда воплотить давний план Ала о побеге из племени кочевников, несколько лун назад разоривших его селение. Рарто познакомился с ним уже в яме, и они стали друзьями по несчастью — почти ровесники, еще не потерявшие надежду, еще не утратившие здоровье на тяжелых работах. Оказавшись в плену немного раньше, Рарто поначалу рассказывал новичку о нравах хозяев, а вскоре тот и сам прочувствовал все на своей шкуре.

Это было кочевое скотоводческое племя. И не без странностей: в захваченных деревнях они хватали крепких парней из тех, кто остался в живых при обороне, и потом заставляли их выковыривать из скал то камни с прожилками цвета меда, то полупрозрачные кристаллы, слившиеся в соцветия. А бывало, что каторжан спускали в дыры под землю, и те добывали твердые черные куски неведомой породы. Но самыми страшными были места, где, раскопав большой котлован, пленники находили большие белые скалы. Чтобы отколоть от них куски, приходилось дышать мелкой белой пылью, коварной, как скорпион. Кочевники не задерживались подолгу близ таких котлованов. Заполучив некоторое количество белых камней, они бросали гиблое место, оставляя за спиной прогоревшие костры стойбища и десятки умирающих рабов, которые выплевывали в кашле собственные легкие, стертые белой пылью в кашу.

Ал был первым, кто заговорил о побеге. На их с приятелем счастье, до сих пор на пути кочевников не встречались месторождения с белой смертью, однако рано или поздно это случилось бы обязательно. Была и еще одна причина, по которой он не мог бы успокоиться, не осуществив свой замысел: Ал знал, что в плен угнали и женщин их селения — тех, что помоложе да покрасивее. Эта судьба, скорее всего, постигла и его сестру, Эфимелору, и его невесту. Ему было за что бороться.

Наконец-то звено цепи, многажды расплющенное камнем, переломилось. Тяжелые браслеты кандалов остались на ногах, однако теперь Ал и Рарто не были в сцепке между собой и вбитым в стену железным кольцом.

— Кинь сюда, кинь! — вдохновленные их успехом, зашевелились остальные прикованные.

Ал бросил булыжник соседям, хотя Рарто рассчитывал, что это будет их плохонькое, но оружие. Чего им стоило протащить его сюда!..

Но теперь перед ними была другая задача — выбраться из этой вонючей ямы без помощи веревки, которую обычно сбрасывал им по утрам злой и замерзший от голода охранник, чтобы выгнать на работы.

Ал был крепче Рарто и решил остаться внизу, тогда как приятель, взобравшись ему на плечи, попробует дотянуться до края ямы и, выкарабкавшись наверх, найти какое-нибудь приспособление, чтобы вылезли другие.

Юноши так и сделали. Тяжелая цепь на ноге мешала и Рарто, и Алу, да и роста их чуть-чуть не хватило.

— Давай с головы, — что есть сил упираясь затылком в каменную стенку природного колодца, сказал Ал.

Рарто переставил свободную от браслета ногу ему на макушку и осторожно перенес на нее вес, чувствуя, как задрожал от напряжения хребет приятеля. Вши в длинных слипшихся от грязи волосах Ала так и кишели, и босой ногой Рарто ощутил их возню, не к месту подумав, что вот из-за этих мелкопакостных тварей умерли, заразившись смертельными болезнями вроде тифа, многие их предшественники, которых не сломили даже каторжные работы.

Ал привстал на цыпочки, и вот проклятый край ямы оказался доступным. Рарто ухватился за него пальцами обеих рук, повис, переводя дыхание и набираясь сил, чтобы подтянуться. Тяжелое железо на ноге делало его замысел почти неисполнимым: какие силы у них, вечно голодных заморышей? С голодухи они едва шевелились даже под плетью охранников на рудниках.

Ал развернулся, ухватил его за щиколотку да за браслет и резко вытолкнул наверх. Рарто рывком вынырнул на поверхность и подставил для надежности локти, зависнув над ямой теперь уже на уровне груди, а из такого положения выбраться было уже куда проще. Ради опоры он заскользил босыми стопами по каменной стене.

— Давай, напрягись еще раз! — громким шепотом сказал снизу Ал.

— Эй, малой! — позвал Ала один из взрослых мужиков-каторжников. — Подсоби!

Он поднял и показал забинтованные грязным тряпьем ладони.

— Сосед вон уж руки отсушил в одиночку. Подсоби, малой!

Ал взял булыжник и, пока от боли руки не утратили всякую чувствительность, колотил по цепи, стараясь не слушать нетерпеливый ропот остальных, кому тоже хотелось на волю и кто ждал своей очереди на расковку.

Тем временем, собравшись с силами, Рарто выдернул себя вместе с кандальной цепью наверх. Только теперь он смог увидеть и понять, что бой давно уж переместился к северу стойбища, а поблизости уже все сгорело. Кругом валялись трупы и стонали тяжелораненые. Ничего не шевельнулось в душе Рарто при виде страданий бывших хозяев. Его спина хорошо помнила плетку, пинки и тычки кулаков. Зато ему удалось разжиться оружием, особенно кстати оказался топор в руке охранника, что проспал тревогу и теперь неподвижно валялся в куче собственных мозгов и выпущенных кишок.

— Рубите этим! — крикнул юноша, наклоняясь и сбрасывая в яму окровавленный топор. — Я за веревкой!

— Осторожней там!

— Здесь нет никого — дальше бой!

У догорающего остова юрты метался привязанный черный як. Как он уцелел, было непонятно, однако слишком раздумывать о его судьбе Рарто не стал — обрубил путы и смотал веревку на локоть. Бык все же не удрал, только отошел подальше от обгорелых балок хозяйского дома и уставился на Рарто, проводив его взглядом в сгустившуюся темноту.

Бой отступал все дальше. Выбравшиеся из ямы каторжане торопливо решали, куда бежать. Все почему-то уставились на «малого», и Рарто показалось, что это из-за давних намерений Ала затеять побег: если собирался, значит, все продумал. Ал оглянулся на разоренное стойбище и показал в противоположном направлении:

— Идите к лесу, сбивайте цепи до конца, а то далеко в них не уйдете. Ждите там.

— А ты? — не понял Рарто.

— Мне моих надо найти. Может, и еще кто жив остался из нашего села…

Подбросив в руке железный топор с изрядно зазубрившимся лезвием, Ал кинулся к яку.

— Идите в лес, а я с ним! — решил Рарто, чувствуя, что бросить приятеля он не может.

Заполоскав юбкой из длинной шерсти, бык побежал было от парней, но признал Рарто и остановился, кивая широколобой башкой с короткими, разведенными в разные стороны рогами.