Третий глаз дракона - Ален Лекс

– А-бал-деть! То есть я теперь великий праведник и могу благословлять мановением руки. Не поверишь, как безумно я счастлив!

– Не верь мне, человечек. Тем слаще будет наблюдать за выражением твоего лица, когда ты поймешь истинность моих слов. В твоем сердце еще есть кусочки мрака, но их осталось мало – слишком мало, чтобы фигурка Ойенга сработала.

Клиастро покинула его сознание, и ощущение холодных иголок, царапающих кожу изнутри, бесследно исчезло. Л'эрт помотал головой. Не время думать об этих идиотских угрозах. Разумеется, у него получится. Иначе как же он мог быть ее проводником?

Ралернан первым шагнул в очерченную на земле фигуру. Сложная вязь неправильной формы завитков, сочлененных многоугольников и концентрических кругов почему-то выглядела успокаивающе. По внешнему краю фигура имела форму треугольника. И в каждый из трех углов должен был встать один из носителей стихийных сил.

– Сила воздуха и света, подчинись моей просьбе и ответь на мой зов!

Вокруг Ралернана вспыхнул воздух, образуя сияющую колонну. Холодный белый свет ее, казалось, пронзает небо и дотягивается до самих звезд.

Керри нерешительно закусила губу и тоже пересекла внешнюю линию фигуры. Строго говоря, вставать в сам угол было совсем не обязательно. Достаточно было занять сектор круга, относящийся к «своей» стихии.

– Сила огня и равновесия, подчинись моей силе и покорись мне!

У ног девушки вспыхнули крохотные язычки пламени. Сначала маленькие и робкие, через мгновение они выросли в полыхающий костер – и снова угасли, сменившись невидимой спиралью, украшенной ярко тлеющими искрами – будто облако алых светлячков слетелось на тепло ее тела.

Л'эрт шагнул внутрь фигуры последним.

– Сила тьмы и смерти, подчинись моей власти и яви себя!

Но сектор ночи молчал, не отвечая.

Царапающий смех, словно осколки стекла, вновь зазвенел в его ушах.

– Убедился, человечек? Ты уже не носитель тьмы. Фигурка Ойенга не сработает. В твоем сердце слишком мало темных пятен, вампирчик. Мой братец подсказал вам весьма забавный аркан. Ему не так уж и много нужно для активации – но тебе не дано использовать это. Ведь даже твои спутники больше не считают тебя исчадием ночи. Нет, ты сумел убедить их в обратном. И теперь вы умрете. Потому что только моя Тьма в конечном итоге вечна! И когда с вашими жалкими жизнями будет покончено, мой неверный брат вынужден будет снова встать на мою сторону. Как забавно. Ты сожалеешь, что убедил их, насколько хорошим можешь быть? А сейчас эти человечки надеются на тебя. Твоя душа… Разве она не трепещет от боли? Они погибнут, потому что поверили тебе… Как мило.

Л'эрт глубоко вздохнул:

– Ты слишком много говоришь, богиня. Ты еще не победила, но уже проговорилась. Надеюсь, тебе действительно понравится то, что ты увидишь…

– Л'эрт? Л'эрт, почему ты не произносишь заклинание? Зачем ты тянешь? – нервно окликнула его Керри.

– А ты думаешь, я буду его произносить? – Бровь Л'эрта картинно изогнулась. Он лениво сунул руки в карманы. Бледные губы исказила неприятная усмешка. – А зачем, скажи-ка на милость?

– Л'эрт, ты с ума сошел? – Шартрезовые глаза удивленно расширились. – Что с тобой?

– Боги, мышонок, ты такая идиотка. – Он медленно пересек границу своего сектора и подошел к ней. В отличие от остальных, его тело еще не было сковано активацией заклинания, и он мог перемещаться свободно. Керри и Ралернан не имели возможности даже пошевелиться за пределами нанесенных на земле символов. – Ты действительно думала, что я вляпаюсь в эту идиотскую игру? Спасение мира и прочая «бла-бла-бла»? Тьфу, нелепая блажь. – Он небрежно сплюнул прямо ей на ботинки.

– Л'эрт, что ты несешь?! – Керри стремительно побледнела. Она подняла руки, но побоялась пересечь спираль из горящих искр и дотронуться до него. – Что случилось?!

– Да, полная идиотка. Хотя временами ты бываешь мила. Когда не строишь из себя эдакую недотрогу. Знаешь, пожалуй, мне все же понравилось с тобой развлекаться. Я бы попользовался тобой еще пару раз. Жаль, что придется тебя убить. – В синих глазах стеной стоял холод. Керри мелко задрожала, по ее спине пробежала волна озноба. В этих глазах не было ничего человеческого, только осколки колючего льда.

– Лаэрт, ты спятил?! – Ралернан сжал руки в кулаки. Что несет этот проклятый вампир?!

– О-о, великий Белый Рыцарь проснулся. – Л'эрт вальяжным шагом пересек край сектора и приблизился к Ралернану. – Да-да-да… Как похвально. Ты проснулся и решил встать на защиту своей жены. Да, пожалуй, только такой тупой кретин, как ты, может верить в любовь такой шлюхи… Ты действительно все еще в это веришь?!

– Ты пьян?! Ты, вообще, в своем уме?!

– Пьян? – Л'эрт плавным движением вытащил из кармана тонкую цепочку с висящей на ней пентаграммой. – Знаешь, что это за штучка? О, вижу, знаешь… Твои глаза так забавно расширились… Ну конечно же, я ведь сам тебе рассказывал. Как думаешь, глава ковена отдаст добровольно такую игрушку? Конечно же нет. За эту штучку надо драться. Но Карвен сильнее меня. Что же оставалось делать бедному инкубу, так желавшему заполучить эту милую игрушку? Я третий по силе в ковене, и у меня не так уж и много сторонников. Но есть одна область, где я дам фору любому. Эта область – любовь, мой прекрасный Белый Рыцарь. Этим чувством я умею играть в полном совершенстве. И даже первый вампир ковена ничего не смог противопоставить моей игре. Видишь, вот она, эта штучка, – в моих руках! – Л'эрт качнул цепочку из стороны в сторону. Отблески света сверкнули на пентаграмме. – Всю жизнь я мечтал обладать властью, Белый Рыцарь! И всю жизнь все мои усилия были направлены только на то, чтобы получить эту власть. – Небрежным движением он повернул голову в сторону Керри. – Ты действительно веришь, что я влюблен в тебя? – Кривая улыбка исказила уголок его рта. – Неужели действительно веришь? – Он поднял цепочку повыше. – Карвен тоже верил в мою любовь. – Пентаграмма качнулась, отбрасывая холодные блики.

– Л'эрт, я не понимаю, что ты делаешь, но мне это очень не нравится. – Керри нервно облизнула губы. Во рту было сухо, будто она не первый день шла по безводной пустыне. Почему его синие глаза так холодны? Он кажется каким-то чужим. Будто кто-то украл его душу. – Пожалуйста, перестань. В конце концов, то, что ты несешь, – полный бред! У меня есть твои воспоминания! А собственная память не может лгать!

– О да, не может… Но если подумать… Ведь память хранит только эмоции своего обладателя, не так ли? Мышонок, ты ведь можешь посмотреть все мои воспоминания… Скажи, разве я сожалел, убивая очередную жертву? Разве чувство сожаления сохранилось в памяти? А не чувство вожделения – к ее телу, к ее крови? Не чувство наслаждения и насыщения?