ЖЕРНОВА ИСТОРИИ - Андрей Колганов

Глава 44. Вот засада!

Желание перевести дух после напряженного разговора с Дзержинским толкнуло меня на прогулку пешком - по Ильинке, через Красную площадь, Манежную площадь, мимо Охотного ряда и вверх по Тверской. Лида решила, что я непременно должен быть под ее присмотром, и потому наш путь лежал к Большому Гнездниковскому переулку. Москва ближе к одиннадцати часам вечера стремительно пустела, и только на Охотном ряду и кое-где на Тверской, рядом с ресторанами и заведениями того же рода еще была видна публика. По дороге мне все никак не удавалось отрешиться от только что обсуждавшихся проблем, и детали беседы продолжали прокручиваться у меня в голове.

Не упустил ли чего в разговоре с Феликсом Эдмундовичем? Этот банк в Швейцарии… Почему там такая большая сумма? Нет, если туда сложили всё, что эти хомячки сумели натаскать, то, чем черт не шутит, может быть, столько и набралось бы… Но вряд ли у них этот счет - единственный. Да, ведь и в письме прямо говорилось о трех других счетах. А этот, похоже, решили раскассировать не потому, что он у них был один на всех, а потому, что уж больно геморройный способ доступа измыслил тот, кто его открыл… Но тогда… тогда все-таки уж очень большая сумма выходит. И зачем неизвестный "Андрей" называет эту сумму так точно, буквально до франка? Он бы еще сантимы указал! Или как они там еще в Швейцарии именуется? Сентисимо? Раппен? Вряд ли он не понимал, что излишней информацией о своих финансовых делах письмо обременять не следует…

Когда мы миновали Моссовет и прошли уже мимо Малого Гнездниковского переулка, эти размышления были прерваны - мое внимание привлекла Лида. Она вдруг как-то задергалась и заозиралась.

- Ты что? Опять слежку почуяла? - мне передалось ее беспокойство.

- Не знаю… - пробормотала она под нос. - Тревожно что-то.

И, сворачивая в Большой Гнездниковский, в двух шагах от подъезда своего дома, она стремительным движением выдернула "зауэр" из наплечной кобуры и сунула его в свою цигейковую муфточку - скроенную из того же меха, что и воротник на ее немудрящем пальто. С натугой потянув на себя тяжелую дверь, впускаю Лиду на цветные узорчатые плиты, которыми выложен вестибюль. В царящем здесь полумраке, сопровождаемые нашими собственными неясными образами в темных окнах высоких зеркал, мы подходим к большому медлительному лифту.

Вот кабина с мягким щелчком остановилась на четвертом этаже. С лязгом захлопнулась позади нас металлическая дверь, и мы шагнули в сумрак коридора, едва-едва освещенного желтоватым светом трех слабеньких лампочек. Большие окна в торцах коридора демонстрировали слегка подсвеченную уличным освещением московскую ночь, и от них в коридоре, понятное дело, больше света не становилось.

Свернув к квартире Лагутиных, вижу плывущий нам навстречу огонек папиросы, и лишь затем взгляд улавливает два движущихся нам навстречу плохо различимых силуэта. До меня доносятся голоса:

- Эх, Васек, сейчас бы пивка попить. С таранкой! - мечтательно выговаривает один.

- Тебе бы все пивом надуваться! Нашел время! - недовольно бурчит другой.

Внезапно Лида вырывает локоть из моих пальцев, отскакивает на шаг в сторону, одновременно выхватывая из муфточки пистолет:

- Стоять! Руки вверх! Лицом к стене!

Встречные замирают, нехотя поднимая руки, но не спеша поворачиваться к нам спиной. Один из них - глаза привыкли к полумраку и уже можно разглядеть надетую на нем плотную суконную куртку, напоминающая покроем френч, и кепку, вроде бы, из такого же сукна, - назидательным тоном изрекает:

- Вы бы, дамочка, не размахивали бы пистолетиком-то. Неровен час - пальнет…

Лида не успевает отреагировать, как я чую за спиной какой-то шорох, рука машинально летит за борт пальто, а изо рта вырывается крик:

- Сзади!

Но поздно. Не успев дотянуться до рукояти "зауэра", чувствую, как руки выкручивают с силой, которой мне не удается противостоять, а краем глаза вижу, как какой-то амбал заворачивает руки Лиде. Однако там не все пошло гладко. Девушка успевает нажать на спуск, и пуля, с визгом отрикошетив от стены, идет гулять по коридору. Амбал заламывает ей руки назад с еще большим усердием, ствол "зауэра" опускается вниз…

Еще выстрел! И у амбала вырывается вопль, наполненный трудноразличимой мешаниной нецензуршины. В ногу она ему, что ли, угодила? Однако хватку он не расцепляет, а с остервенением продолжает крутить Лиде руки. Теперь уже она взвыла от боли. Зауэр с мягким стуком падает на коричневый линолеум, а с головы девушки слетает шляпка, и катится по полу по замысловатой траектории.

Между нами всего один шаг. Резко бью ребром стопы, обутой в башмак, сбоку под колено амбалу. Одновременно Лида пытается рвануться у него из рук. Это у нее не получается ни в малейшей степени, однако они оба теряют равновесие и валятся на пол. Один из тех, что стояли перед нами, - тот самый, в суконной куртке, - быстро подскакивает к упавшим и носком сапога отшвыривает "зауэр" к стене, подальше от них. Моя попытка двинуть назад, каблуком по голени, тому, кто держит меня в захвате, удалась лишь частично. Удар приходится вскользь по голенищу сапога, и я добиваюсь лишь того, что мне еще сильнее выкручивают руки, заставив согнуться в три погибели, и стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли в чуть не вывернутых плечах. Силен мужик! Чисто медведь. Все. Кажется, отбегались…

- Хулиганим, граждане? - раздается с голос с лестничной площадки. Скашиваю глаза в сторону и с трудом, боковым зрением улавливаю на ступеньках лестницы, ведущей снизу на лестничную площадку рядом с лифтом, какую-то фигуру, показавшуюся мне знакомой.

- Проходи, дядя, не мешай работать! Здесь ГПУ! - и человек в куртке, похожей на френч (похоже, старший в этой команде), делает небрежный жест рукой, в которой зажат револьвер.

- Так и я тоже не просто так погулять вышел, - отвечает размытый силуэт. Знакомый голос, черт возьми! С трудом немного доворачиваю голову. Потертая кожаная куртка, кепка на манер шоферской… "Дед"! Ей-богу, "дед"!

Он не спеша вытаскивает свое удостоверение и демонстрирует его:

- КРО! - коротко поясняет "дед".

- А здесь Секретный отдел! - недовольно бросает в ответ старший группы.

- Ну и что? - "дед" нисколько не собирается отступать. - Я тебе как, должен теперь земные поклоны бить? Вы зачем в нашу операцию влезли? Все поломать решили? Кто приказал? - "дед" говорит с все возрастающим напором.

- Зам начальника управления! - зло огрызается старший.

И тут я вижу, что "дед" замялся. Да, ведь Контрразведывательный отдел, как и Секретный, входит в Секретно-оперативное управление, и зам начальника этого управления стоит выше начальника КРО.

- Обыщите их, и уводим! - командует старший. Однако "дед", хотя и малость обескураженный, совсем сдавать позиции не собирается.

- Вот-вот, уводите, - кивает он, - а я прослежу, чтобы по дороге чего не приключилось.

- Ты не много себе позволяешь, а? - голос старшего становится угрожающим.

- А что, из нагана в меня палить начнешь? - откровенно ухмыляется "дед".

Теперь уже его собеседник мнется. О данном ему приказе можно примерно догадаться. Вряд ли это официальный арест. Тогда бы действовали иначе. Скорее что-то вроде: "Изъять без шума и доставить на конспиративную квартиру для беседы". Без шума уже не получилось. А тут еще этот тип из КРО свалился, как снег на голову. Что скажет им Агранов, если они его подведут в глазах начальства?

Однако отступать уже некуда:

- Обыскать - и в машину их! - повторяет приказание чекист.

В машину? На лице "деда" проступает лихорадочная работа мысли. Как проследить за машиной? Извозчика ловить? А ну, как не подвернется вовремя?

В моей голове тоже бешеная круговерть мыслей. Как вырваться из этой ловушки - или хотя бы затянуть дело в надежде неизвестно на что?

- Товарищи, а вам не кажется, что вы обеими ногами вляпались в дерьмо? Жидкое и вонючее? - выдавливаю из себя неожиданно севшим, хрипловатым голосом. На угрожающе-язвительный тон получилось мало похоже…

- Поговори мне еще! - шипит тот, что скрутил мне руки.

- Э, подняться помогите, мать вашу! - окликает своих товарищей агент, который лежит на полу, по прежнему держа Лиду за руки. Задержанная сковывает его движения, мешая встать.

- Кончайте разговорчики! - прикрикивает старший.

- Вам что, агенты наружного наблюдения не доложили, что я всего полчаса, как от Феликса Эдмундовича? - на этот раз тон искреннего удивления удается мне лучше.

Агент ГПУ в короткой шинельке, подошедший с намерением обыскать меня, замирает. Но старший быстро находит для себя решение:

- Доставим, куда приказано, а там разберутся. Ну, чего встали!?

И тут на сцене появляется новая фигура. Сверху по лестнице спускается… Ну, как вам сказать? Джентльмен, не джентльмен, но весьма прилично одетый то ли господин, то ли товарищ. Фетровая шляпа в тон распахнутому габардиновому пальто, под которым виднеется весьма приличный костюм. Небрежно болтающееся шелковое кашне не мешает разглядеть дорогую заколку в галстуке. Франт мурлыкает себе под нос что-то явно не на русском языке. Он не слишком твердо держится на ногах, а в левой руке у него пузатенькая бутылка, снабженная заморской этикеткой, и в той бутылке плещется коричневатая жидкость.