Хакеры: Герои компьютерной революции - Леви Стивен

Барри Фридман был одет в желтую майку для игры в поло. Ее верхняя пуговица была расстегнута, так что окружающим демонстрировалась золотая цепь, висевшая у него на шее и дополняюшая его браслет с серебром и бриллиантами. У обоих Ричи и у одного из его партнеров — светловолосого коротышки, нос которого был очень похож на кнопку, были золотые часы. Панковато одетого светловолосого коротышку звали Трейси Коатс, он в прошлом был менеджером, занимавшимся рок-музыкой, и представлял собой попечителя «из очень хорошей семьи». Эта информация была произнесена в полголоса, с многозначительным подмигиванием.

Воздав должные торжественные приветствия, они расселись вокруг длинного, деревянного конференц-стола в зале заседаний, который примыкал к кабинету Кена: невзрачное, трудноописуемое ковровое покрытие, на белых стенах висели деревянные полки и черная доска; самая обычная и заурядная комната, которая могла быть в любом здании с малым офисом в любой компании.

«Рич и Рич…», — сказал Кен, просмотрев резюме обоих программистов. "Я надеюсь, вы сделаете меня богатыми[63]"

Никто из Ричей не засмеялся, и даже если бы на их лицах могло выражаться хоть какие— то эмоции, то смех явно не относился к тому, что оба этих парня собирались демонстрировать. Это были два деловых человека, и в их резюме было гораздо больше здравого смысла, чем в их внешнем виде. Они оба занимали ответственные должности в сильно компьютеризированном, отстроенном совсем недавно Диснейленде в Токио («Все место было основано на кремнии», — говорил Рич Первый), но эта авторитарная фабрика удовольствий было самой фривольной отметкой в их резюме, которое было пересыпано такими фразами как: анализ схем при помощи трассировки, Лаборатория Реактивного Движения, управление ядерными реакторами, аналитик ракетных систем, системы управления полетом и наведения ракеты «Хаунд Дог». Оба Ричи были одеты в спортивные куртки и у них не было никаких галстуков. Одежда пахла той чистотой, которая бывает тогда, когда она одевается поверх тела, за которым усердно следят. По внешнему виду, обоим было уже за тридцать, их волосы были хорошо пострижены, а их внимательные глаза постоянно оглядывали комнату в поисках непорядка.

Рич Второй начал говорить: «Наши люди гораздо большие профессионалы, чем все остальные, кто работает в области домашних компьютеров. Наши люди работали с существенно более тщательно управляемым оборудованием, чем большинство из этих типов, которые по своей прихоти занимались домашними компьютерами. Это люди, которые знают как правильно документировать и писать код», Рич Второй сделал паузу, — «Они — не хакеры», — добавил он.

Их компания собиралась разработать набор средств и способов для конверсии игр. Приемы, алгоритмы и кросс-ассемблеры конечно, же, были проприетарными. По этой причине, Рич и Рич никому не собирались показывать исходные тексты. Их место обитания должно было быть ограничено офисами «Rich and Rich» в Южной Калифорнии. Для Хакера не имело значения насколько гениальными были приемы, не имело значения насколько элегантен был «бамминг» кода, если тот не был доступен для чтения. Был доступен только конечный продукт. Полная непрозрачность. Люди покупали программы как продукт, в котором программирование было очень глубоко скрыто, и оно было неважно для них, это был фон — как ритм-машина, которая отбивает ритм в музыкальных записях. Точно также, программисты в Rich and Rich должны были быть анонимными. Никаких хакерских эго, с которыми надо было бороться. Предъявите им список нужных игр и конвейер начнет их штамповать.

Идея Кену понравилась. «Это сделает их и меня богатыми», — сказал он потом. Если Rich and Rich сумеют справиться с двумя пробными проектами, то тогда, сказал он: «Я с вашей помощью займусь всеми остальными переносами! Это гораздо лучше, чем Джон Харрис!» Кен чувствовал, что у него все получается как нельзя лучше. Помимо Rich and Rich, в городе был репортер из Wall Street Journal, он встречался с Кеном и Робертой, желая узнать что-нибудь об их компании. Кен часто давал себе в середине рабочего дня небольшую поблажку; он выходил из офиса и направлялся к своему строящемуся дому. Сегодня, здесь укладывали укладывали семь двадцатипятифутовых балок, которые должны были проходить в доме через гигантскую игровую комнату, рядом с внутренним кортом для игры в теннис. Он накинул поверх своей синей и изрядно потертой майки Apple, фланелевую рубашку, проехал через развороченный колесами автомобилей двор и стал наблюдать за гидравлическим краном, который поднимал балки, а бригада из двенадцати рабочих устанавливали каждую из них на свое место. Все шло четко и слаженно, как грамотно написанная процедура, которая заработала сразу же после первой компиляции ассемблерного кода, и Кен смотрел с изумлением и гордостью на то, что он строил. «Ну, разве это не знамение?», — продолжал он спрашивать сам себя, — «Разве нет?».

Дом рос все больше и больше, беспорядочно спускаясь с холма на сто сорок футов; сруб был практически готов — по лестницам уже можно было ходить, а за двери уже можно было заглядывать. Именно сейчас дом был открыт, и было видно все, что находится у него внутри — туда мог легко задувать ветер и лить дождь, а стены или двери не были серьезным препятствием, для того чтобы зайти внутрь. Совершенный и бесконечный хакерский дом. Но вскоре строители должны были возвести стены, для того чтобы окружающий мир не смог туда заглядывать, а также навесить двери, которые не дадут посторонним шанса туда вломиться и нарушить их частную жизнь. И никто в своем здравом уме не хотел, чтобы это было как-то по-другому.

Возможно, то же самое происходило и с хакерством… никто из тех, кто управлял бизнесом, не хотел, чтобы он на самом деле шел по законам Хакерской Этики. Раньше или позже, но вам приходилось сталкивать с реальностью; вы начинали тосковать по этим старым домашним стенам и дверям, которые всегда воспринимались настолько естественно, что снести их мог только сумасшедший. Возможно, что где-нибудь в компьютерной игре, в симуляции, которая использовалась для воплощения хакерских мечтаний об Утопии, можно было бы дать свободу такого рода идеализму. И может быть, это было единственное место, где могла жить эта мечта — там, внутри компьютера.

Кен несколько раз обошел вокруг дома, поговорил со строителем, а затем вспомнил, что ему надо возвращаться обратно. Впереди у него было интервью с репортером из The Wall Street Journal, который собирался расспросить его об этой странной семейной компании, начинавшей с продажи приключенческих игр.

Кен и Роберта Вильямсы наметили новоселье housewarming party??? На выходной в День Труда (первый понедельник сентября) 1983 года. В тот день у них собралось около сотни людей. Гости бродили по дому из кедра, площадью несколько десятков тысяч квадратных футов, удивлялись витражам из цветного стекла, восхищались камином из речных камней, играли на корте в теннис (на поблескивавшем дереве которого, был изображен полноцветный логотип Apple), парились в сауне, расслаблялись в горячей ванне, занимались перетягиванием каната на задней части дома, обращенной к реке Фресно, смотрели видео, принимаемое спутниковой тарелкой на крыше, смеялись над комедийной труппой, которая прилетела из Сан-Франциско и играли на шести игровых автоматах, установленных в гигантской игровой комнате с барной стойкой точь-в-точь как в обычном баре. За стойкой подавалась выпивка.

Это была радость, смешанная с горечью. В пылу соревнования с вышедшими на рынок новыми компаниями, за которыми стояли большие деньги, борьбой с общим спадом в экономике, большими вложениями капитала в ROM-картриджи, предназначенные для дешевых машин типа VIC-20 (вложения, которые возможно никогда не окупятся), отсутствие у Sierra-Online новых хитов, разработанных хакерами Третьего Поколения — все это привело к тому, что компания закончила предыдущий год с доходами меньшими чем в предыдущем году. Кен был вынужден искать дополнительный инвестиционный капитал в размере трех миллионов долларов. Полмиллиона отошло сразу к нему, что было гораздо меньше, чем стоимость его нового дома.