Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

счастливой и расширять свою известность на международном уровне. То, что его семья находилась бы на другом континенте, позволило бы ему получить большую свободу в Гонконге.

Брюс также решил снять фильм с «Шоу Бразерс». Он лично написал Ран Ран Шоу: «На данный момент рассмотрим сентябрь, октябрь и ноябрь — три месяца зарезервированы для работы с Вами. Конкретные условия мы обсудим по прибытии».

Затем он позвонил Стерлингу Силлифанту, чтобы сказать ему, что отвергает «Молчаливую флейту». Брюс по-прежнему был возмущен, что Силлифант и Коберн отказались от проекта, когда ему это было нужно больше всего. «Тогда мы почти голодали, — говорит Линда. — А когда его настиг успех, они решили вернуться и вспомнить о проекте».

— Я вам не по карману, — сказал Брюс Силлифанту. — Мне предлагают миллион долларов за фильм.

Силлифант был удивлен и расстроен отказом Брюса. «Я думал, что я близок к Брюсу, и все, что мне нужно было сделать для его согласия, это позвонить, — вспоминает Стерлинг. — Я был поражен его реакцией».

— Я не собираюсь носить на спине Джима Коберна, — сказал Брюс, повторяя слова Маккуина в свою сторону. Силлифант все еще возражал, и тогда Брюс задал вопрос:

— Вы сделаете фильм без меня?

— Сделаем, — сердито сказал Силлифант.

— Где вы найдете замену? Актера, который сыграет пять ролей? — спросил Брюс.

— Мы заменим тебя пятью разными актерами, — ответил Силлифант. — Если ты согласишься вернуться в проект, я дам тебе одну роль. Играть пять персонажей… мы же не в старом Голливуде времен Лона Чейни[122].

— Я все равно вам не по карману, — повторил Брюс.

В конце беседы они согласились пообедать вместе, но Брюс позвонил на следующий день, чтобы отменить договоренность. Он написал записку Джеймсу Коберну: «Я разговаривал со Стерлингом и сказал ему, что вручаю нашу молчаливую флейту в ваши руки».

Вернувшись в начале июня в Гонконг, Брюс возобновил отношения с Бетти Тинг Пэй. Бетти не слышала о том, что Брюс терял сознание, а он не сказал ей, что чуть не умер. «Я не знала, — говорит Бетти. — Он не хотел, чтобы я волновалась. Брюс говорил мне, что он самый сильный человек в мире». Вместо этого он сделал ей подарок. «Он подарил мне брелок для ключей», — застенчиво говорит она. Согласно сообщениям таблоидов того времени, на брелоке висели ключи от новенького «Мерседеса».

Хотя письмо Брюса, адресованное Ран Ран Шоу, указывает, что он собирался снять хотя бы один фильм с «Шоу Бразерс», его деловые интересы все еще переплетались с Рэймондом Чоу и «Голден Харвест», которым принадлежали права на «Игру смерти». Если Брюс хотел закончить свой философский проект, то не мог покинуть студию. Ажиотаж вокруг фильма, сценарий к которому еще даже не был завершен, усилился после того, как в студию позвонил Джордж Лэзенби — австралийский актер, недавно сыгравший Джеймса Бонда в фильме «На секретной службе Ее Величества» (1969). Он утверждал, что видел «Кулак ярости» в Америке и сказал, что хочет работать с Брюсом. На самом деле Лэзенби растранжирил все деньги, полученные за роль Бонда, и приехал в Гонконг только потому, что слышал о набирающей обороты местной киноиндустрии. Для Брюса и Рэймонда это была возможность получить «Джеймса Бонда» в «Игру смерти». Брюс начал работать над тем, как подогнать Лэзенби в сюжетную линию и решил провести остаток лета, пытаясь завершить картину. Он оставил открытой перспективу сделать фильм с «Шоу Бразерс» осенью.

В то время, как европейские продюсеры забрасывали Брюса многомилионными приманками, Тед Эшли, который знал о приступе Брюса, сделал верное предложение: 100 000 долларов в год до тех пор, пока он или Линда живы, если он снимется в еще пяти фильмах для «Уорнер Бразерс». «Честно говоря, эта схема меня заинтересовала, — рассказал Брюс в статье „Чайна Мэйл“ от 28 июня (статья была озаглавлена „Брюс Ли гребет суперзвездные гонорары“). — Это дает мне гарантию на ближайшие годы и упрощает налогообложение. Кроме того, это не мешает мне работать с любой другой студией». А затем, смеясь, добавил: «Я полностью доверяю студии. Надеюсь, она переживет меня».

Основной мотив, двигающий Брюсом, был очевиден: такой контракт был еще одним страховым полисом для его семьи. Для «Уорнер» это было возможностью удержать свой главный талант. Они уже обхаживали его, будущую большую звезду. Чтобы рекламировать «Выход дракона», студия договорилась о приглашении Брюса на «Вечернее шоу Джонни Карсона» в августе.

Все это счастье не сделало Брюса менее воинственным. Пожалуй, главным его раздражителем был режиссер Ло Вэй, который продолжал третировать его в прессе. Во второй половине дня 10 июля 1973 года Брюс сидел в своем кабинете в «Голден Харвест» под кайфом от гашиша, когда услышал, что Ло Вэй и его жена находились в просмотровой комнате. Брюс бросился в затемненную комнату, столкнулся с Ло Вэем и предъявил ему претензии за постоянные оскорбления, в свою очередь назвав режиссера «зверем в человеческой одежде». «Брюс был слегка под кайфом, а Ло Вэй проклинал его по-китайски, — говорит Эндрю Морган. — Брюс пригрозил ударить его, а потом нам пришлось расцепить их — в буквальном смысле. Брюс был близок к тому, чтобы уложить его». Когда Брюс выбежал из комнаты, все пытались его успокоить. Возможно, это сработало бы, если бы жена Ло Вэя, Глэдис, не стала его отчитывать.

Вновь пришедший в ярость Брюс протиснулся мимо Рэймонда Чоу и Эндрю Моргана, ворвался в просмотровую и обнажил нож, спрятанный в пряжке пояса. Он направил лезвие на Ло Вэя — совсем как подростком наставлял оружие на учителя физкультуры. «Как вы думаете, я могу убить вас этим ножом?» — спросил Брюс. Поняв уровень накала страстей, Рэймонд и Эндрю снова выволокли Брюса из комнаты. Ло Вэй побежал к телефону и набрал 999 — телефон службы спасения Гонконга. Как только полиция прибыла, началась всеобщая паника. Брюс отдал Эндрю Моргану нож и поясную пряжку. Морган стремглав выскочил сначала через черный вход, а дальше — через потайной, чтобы спрятать оружие.

Сначала полиция опросила Ло Вэя.

— Что случилось?

— Маленький дракон Ли угрожал мне ножом.

— Хорошо, вам придется пойти со мной в участок, — сказал полисмен.

— Ты что, не понял? — рассмеялся Ло Вэй. — Мне угрожает опасность. Я истец. Ты хочешь сказать, что я иду в участок? Почему не Ли?

— У него есть адвокат.

— А ты считаешь, что у меня адвоката нет?

Подошел другой офицер, сыграл роль хорошего полицейского.

— Эй, мистер Ло, не делайте поспешных выводов! Ли избавился от ножа, о котором Вы говорите. Мы не можем его найти. Бросьте, вы же