Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Именно это стало решающим фактором, повлиявшим на исход боев: когда температура воздуха опустилась до минус двадцати, а потом и до минус тридцати, немецкие самолеты больше не могли взлетать, башни немецких танков заклинило, моторное масло замерзло, паровозы остановились, поезда снабжения перестали доходить до мест назначения, а пехота, одетая в летнее обмундирование, стала сильно страдать от мороза. Многие солдаты умирали от переохлаждения, так и не успев вступить в бой с противником. Уже 1 декабря фельдмаршал фон Бок доложил в ОКХ, что всякое продолжение наступательных действий бессмысленно и невозможно, что у его танков нет горючего, а войска находятся на пределе усталости. Но 5 и 6 декабря, когда при температуре минус тридцать пять градусов начался отход немецких войск на участке фронта от Калинина до Тулы, семнадцать советских дивизий под командованием генерала Жукова внезапно перешли в контрнаступление, причем впереди действовали свежие войска, переброшенные из Сибири и прекрасно оснащенные для ведения боев зимой[425]. Положение немецких дивизий, действовавших восточнее Днепра и Угры, очень скоро стало драматичным. Да и другие армии оказались не в лучшей ситуации: на Украине 1-я танковая группа фон Клейста[426] заняла Ростов 21 ноября, но уже через восемь дней ей пришлось срочно отступить, чтобы не быть окруженной тремя советскими армиями. На северном фланге немцам пришлось 9 ноября оставить Тихвин и освободить главную артерию снабжения Ленинграда под нажимом армий генерала Мерецкова. В ходе отступления вермахт потерял 7000 солдат и оставил на поле боя много танков и орудий. Таким образом, начиная с 10 декабря 1941 года, по приказу фюрера или без его приказа, немецкие войска начали отступать по всему Восточному фронту.

На этом этапе люфтваффе постоянно осуществляло налеты на районы сосредоточения советских войск, паровозов и танков Т-34[427], сбрасывало контейнеры с продовольствием, боеприпасами и горючим многим оказавшимся отрезанными от основных сил дивизиям вермахта и даже пыталось пресечь плавание русских судов в Черном, Балтийском и Баренцевом морях. Принимая во внимание усталость летчиков, изношенность самолетов, состояние аэродромов и суровейшие метеорологические условия, можно сказать, что немецкая авиация действовала геройски. Тем более что именно в этот момент советская авиация перешла к активным действиям: в период с 15 ноября по 5 декабря русские летчики совершили 16 000 боевых вылетов, действуя против группы армий «Центр» в районе между Тулой, Ржевом, Калинином и Смоленском. Плохо защищенные аэродромы базирования немецкой авиации подверглись ожесточенным бомбардировкам, а действия штурмовиков против немецких танков с малой высоты значительно ускорили отход вермахта. И именно в этот момент Гитлер приказал снять с Восточного фронта часть самолетов 2-го воздушного флота и отправить их в район Средиземного моря, где морские конвои стран Оси и войска генерала Роммеля подвергались нещадным бомбардировкам британцев![428] После этого командиры подразделений люфтваффе, действовавших на Восточном фронте от Мурманска до Одессы и имевших в своем распоряжении 1260 сильно потрепанных самолетов, с каждым днем чувствовали себя все более беспомощными и не знали ни минуты отдыха. Но их главнокомандующий снова взял отпуск: приближалось Рождество, и рейхсмаршал намеревался сделать праздничные покупки…

Так что театром военных действий для рейхсмаршала стал Париж, куда он приехал в начале декабря 1941 года, чтобы начать крупное зимнее наступление на музей в Зале для игры в мяч и на галереи искусств французской столицы. Трофеи оказались многочисленными, их постоянно грузили в составы, направлявшиеся в Каринхалл. Объектами продолжительных атак стали также ювелиры, портные и антиквары. Но 1 декабря Герман Геринг все же нашел время для рандеву с маршалом Петеном в Сен-Флорантен-Вержиньи, маленьком городке к северу от Парижа. Трехчасовая встреча стала разговором двух глухих: Геринг сказал Петену, что тот должен более решительно защищать французские колонии от британцев, на что старый маршал ответил, что для этого нужно намного больше войск и оружия. Потом Петен посетовал на «политику диктата», которую проводила Германия по отношению к Франции, а Геринг надменно произнес: «Скажите, господин маршал, кто сегодня является победителем, вы или мы?»

Пятого декабря Геринг побывал также в Абвиле, где посетил могилу своего племянника Петера, молодого летчика-истребителя, сбитого тремя неделями ранее над Сент-Омером. Заодно рейхсмаршал присвоил Адольфу Галланду звание полковника и назначил его вместо погибшего Мёльдерса инспектором истребительной авиации. Таким образом, Герман Геринг продолжил свою практику назначения на ответственнейшие командные посты летчиков-асов, которые, не имея ни соответствующего образования, ни опыта штабной работы, демонстрировали в очень удаленных от фронта кабинетах свой высочайший уровень некомпетентности…

А рейхсмаршал уже ехал в Антверпен, Гаагу и Амстердам, где его ждали новые приобретения. Седьмого декабря 1941 года, когда вернулся в Германию, он узнал, что японцы совершили нападение на американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор и вынудили Соединенные Штаты вступить в войну. Гитлера эта новость застала врасплох, но уже 11 декабря, к всеобщему недоумению, он лично объявил войну США. С того дня война стала поистине мировой.

Ничто не указывает на то, что фюрер перед принятием такого важного решения поинтересовался мнением Геринга. Как всегда, он действовал, подчиняясь своему вдохновению, «с уверенностью сомнамбулы». Именно это вдохновение подсказало ему, что армии вермахта на Восточном фронте не должны отступать, несмотря на русскую зиму и контрнаступления советских войск. Геринг, находясь в 1500 километров от фронта, поддержал Гитлера и осудил командиров сухопутных войск за их неумение воевать. После чего простился с фюрером и уехал к жене в Берхтесгаден, где атмосфера была более полезной для его здоровья…

А тем временем Гитлер приказал возобновить наступательные действия своим фельдмаршалам, с переменным успехом старавшимся отвести войска на более удобные для обороны позиции. А уже 1 декабря сместил с поста командующего группой армий «Юг» фон Рунштедта, заподозрив его в неверности, после того как войска фельдмаршала перед угрозой окружения по его приказу оставили Ростов[429]. Два других командующих группами армий, фон Лееб и фон Бок, тоже были освобождены Гитлером от занимаемых должностей, как и генерал Гудериан. А 19 декабря был уволен в запас и главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич![430] Как всегда, Гитлеру понадобилось найти козлов отпущения, чтобы скрыть собственные ошибки…