Ломая рассвет - Стефани Майер

— Аро не часто посещает церемонию наказания лично, — сказал Эдвард. — Но в прошлом, когда он хотел что-либо — это не публично оглашалось — он просто говорил, что клан совершил непростительное преступление. Древние решили бы продвинуться, чтобы понаблюдать, как охрана вершит правосудие. И затем, как только клан был почти разрушен, Аро давал прощение одному, в чьих мыслях было больше раскаянья. Всегда оказывалось, что этот вампир имел дар, которым Аро восхитился. Всегда этому вампиру давали место в охране. Одаренный вампир быстро соглашался, всегда испытывая огромную благодарность за такую честь. Не было никаких исключений.

— Это должен быть опрометчивый выбор, — предложила Кейт.

— Ха! — прорычал Элеазар, все еще шагая.

— Есть одна среди охраны, — сказал Эдвард, объясняя сердитую реакцию Элеазара. — Ее имя — Челси. Она может влиять на эмоциональные связи между людьми. Она может, как ослабить, так и создать эти связи. Она может заставить кого-то чувствовать себя частью Волтури, хотеть принадлежать им, хотеть служить им…

Элеазар резко остановился:

— Все мы поняли, почему Челси была важна. В борьбе, если бы мы могли сломать преданность между союзническими кланами, мы бы с легкостью могли нанести им поражение. Если бы мы могли эмоционально дистанцировать невинных членов клана от виновного, правосудие могло быть совершено без ненужной жестокости — виновный, мог быть наказан без сопротивления, а невинные могли быть спасены. Иначе, было бы невозможно запретить всему клану броситься в схватку. Челси ломала бы связи, которые держали их вместе. Мне это казалось большим благом, свидетельствовавшей о милосердии Аро. Я действительно подозревал, что Челси держала нашу собственную семью, в более сильной связи, и был положительный момент. Это сделало нас более эффективными. Это облегчило наше совместное существование.

Это прояснило мои старые воспоминания. Раньше я не видела смысла в том, как охрана повиновалась своим повелителям с таким удовольствием, с почти возлюбленной преданностью.

— Насколько силен ее дар? — спросила Таня осипшим голосом.

Ее пристальный взгляд быстро коснулся каждого члена ее семейства.

Элеазар пожал плечами:

— Я был способен уехать с Кармен, — он покачал головой. — Но что-нибудь более слабое, чем обязательства между партнерами в опасности. В нормальном семье, по крайней мере. Более слабые обязательства, чем те, что есть в нашей семье, сломаются. Воздержание от человеческой крови делает нас более цивилизованными, это позволяет нам проявлять истинную любовь друг к другу. Таня, я сомневаюсь, что она смогла бы разрушить нашу преданность.

Таня кивнула, сделав вид, что её убедили, в то время как Элеазар продолжал размышлять.

— Я думал, почему Аро решил отправиться сюда большой группой, и понял что его цель не наказание, а приобретение, — сказал Элеазар. — Он должен управлять ситуацией. Но он нуждается в полной охране для защиты от такого большого одаренного клана. С другой стороны, это оставляет других древних незащищенными в Вольтерре. Слишком опасно — кто-нибудь мог бы попробовать воспользоваться преимуществом. Так что все они прибудут. Как еще он может убедиться, что дары, которые он хочет, будут сохранены? У него, должно быть, острая необходимость в них, — размышлял Элеазар.

Эдвард говорил шепотом, почти не отделимым от его дыхания:

— Из того, что я видел прошлой весной в его мыслях, я понял, что Аро никогда ничего не хотел так же сильно, как Элис.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть, вспоминая кошмарные картины, которые я недавно представляла: Эдвард и Элис в черных плащах с кроваво-красными глазами, их лица холодны и отстранены, поскольку они стоят как тени, рядом с Аро… Элис видела это раньше? Она видела, что Челси пробовала сломать ее любовь к нам, связать ее с Аро, Кайусом и Маркусом?

— Поэтому Элис нас оставила? — спросила я, вздрогнув от звука её имени.

Эдвард нежно коснулся рукой моей щеки:

— Я думаю, что это должно было произойти. Чтобы препятствовать Аро получить вещь, которую он хочет больше всего. Сохранить ее мощь подальше от его рук.

Я услышала Таню и Кейт, что-то тревожно бормочущих и вспомнила, что они не знали об Элис.

— Тебя он тоже хочет, — прошептала я.

Эдвард пожал плечами, его лицо внезапно стало слишком сосредоточенным:

— Не так сильно. Я не могу в действительности дать ему что-то большее, чем он уже имеет. И, конечно, это зависит от его способа вынудить меня сделать это. Он знает меня, и он знает, что это вряд ли случиться. — Он саркастически поднял одну бровь.

Элеазар, нахмурившись, глядел на беспечность Эдварда:

— Он также знает твои слабости, — Элеазар резко остановился и посмотрел на меня.

— Это не то, что мы должны сейчас обсуждать, — сказал Эдвард быстро.

Элеазар проигнорировал намек и продолжил:

— Вполне вероятно. Что ему будет нужна и твоя жена. Он должен быть заинтригован талантом, который смог бросить ему вызов еще в человеческом воплощении.

Эдварду была неприятна эта тема. Мне тоже не понравилось. Если бы Аро хотел, чтобы я сделала что-нибудь, ему лишь стоило поставить жизнь Эдварда под угрозу и я подчинилась бы. И наоборот.

Действительно ли смерть была наилучшим из зол? Действительно ли мы должны опасаться смертельной опасности того кого любим?

Эдвард сменил тему:

— Я думаю, что для Волтури нужен был какой-то предлог. Они не могли знать, в какую форму выльется их оправдание, но план был готов еще до того, как все произошло. Именно поэтому Элис увидела их решение прежде, чем Ирина вызвала его. Решение было уже сделано, только ждало повода.

— Если бы Волтури злоупотребляли доверием, все бессмертные свергли бы их… — бормотала Кармен.

— Это имеет значение? — спросил Элеазар. — Кто поверил бы в это? И даже если другие были бы убеждены, что Волтури чрезмерно используют свое влияние, что бы это изменило? Никто не может противостоять им.

— Хотя некоторые из нас очевидно достаточно безумны, чтобы попробовать, — пробормотала Кейт.

Эдвард покачал головой:

— Вы должны быть свидетелями, Кейт. Независимо от цели Аро я не думаю, что для этого он готов бросить тень на репутацию Волтури. Если мы сможем полностью себя оправдать, он будет вынужден оставить нас в покое.

— Конечно, — пробормотала Таня.

Судя по лица никто не поверил в это. В течение нескольких долгих минут никто не сказал ни слова.

Тогда я услышала звук шин, съезжающих с шоссе на подъездную дорожку к дому Калленов.