Эпоха мёртвых. Москва - Андрей Круз

— У нас тут гуманитарная мародёрка намечается, — сказал я. — Но в стрёмном месте.

— «Гуманитарная» — это какая? — уточнил худой.

— Диски с полезной людям информацией, — добавил я патетики. — Не коммерческая вроде как, а всякая научная полезность.

— Ага, — снова кивнул мужик в окне, вроде даже одобрительно. — И что за место?

— Техническая библиотека на Кузнецком Мосту, точнее, её задворки, Пушечная улица.

Он почесал в затылке и в третий раз выдал своё «ага». Потом спросил:

— И чем помочь можем?

— Мы вроде подготовились… — Я обвёл рукой наш сбившийся в плотную колонну транспорт. — Но мало ли что? Хотим с вами связь наладить, нам сказали, что у вас здесь вроде перевалки спасательной. Так?

— Не совсем, но в общем и целом — верно, — ответил худой. — У нас бэтээр есть, можем подскочить, случись чего. Только скажи, нам с этого чего полезного обломится?

Вопрос меня озадачил, но ответил я честно:

— Не знаю. Техническая библиотека, книжки всякие. Нужно что?

— Не, книжка у меня уже есть, — хохотнул он. — Так как «караул» кричать будешь?

— У нас «сто пятьдесят девятая» есть, — сразу перешёл я к делу. — Свяжемся?

— Богатые, у нас тут «сто седьмая», если бэтээр не учитывать, — усмехнулся омоновец. — А вообще должны, попробую организовать. Кто там у тебя на получении связи?

Связь установили, в общем. «Сто пятьдесят девятая» стояла у нас в «буханке», оборудованной под КШМ, и при ней дежурила Аня, честно принявшая на себя должность радиста-неофита и с обязанностями своими справлявшаяся легко. Вот и сейчас связь появилась сразу.

Признаться, мысль о том, что сестрёнок надо приставить к радиосвязи, пришла мне в голову удачно, теперь есть легальная возможность держать их всё больше в тылу, да ещё обеих в одной машине, под защитой влюблённого до беспамятства в Ксению Пашки. Большой, ещё когда я эту идею ему по секрету высказал, одобрил её со всем пылом и тут же взялся за обучение. Матчасть девушки осваивали, разве что комплекцией для бега с рацией не очень годились, даже спортивная Аня — «сто пятьдесят девятая» не так чтобы лёгкая, это не «Северок». Зато получился отдельный экипаж штабной машины, которому рваться в бой вроде как по должности не положено.

Дальше пошли знакомым по разведывательному выезду маршрутом, медленно, осторожно, почти что крадучись, если это слово к машинам применимо. Продолжало слегка мандражить, пыльный и серый пейзаж вокруг навевал тоску. Казалось, что Москву присыпало пеплом и могильным прахом. Мертвяков ни убавилось, ни прибавилось с прошлого выезда, а ещё на Садовке, как раз перед витриной магазина, из которого мы воровали мотоциклетные куртки, пристроился человеческий морф, обгрызавший длинными и острыми зубами куски гнилого мяса с трупа собаки.

— Стрельнуть? — предложила Маша, увидев его через бойницу в стенке кунга.

— Не надо, — покачал я головой. — Для города особой пользы не будет, а внимание привлечём. И омоновцы рядом, к ним может сунуться.

— У них все окна, кроме бойниц, уже заделаны, дадут — мало не покажется, — высказался Шмель. — Они там давно сидят, как я понимаю, к обороне приготовились.

Дальше снова ехали молча и на подъезде к объекту начали натягивать шлемы, разбирать дробовики — две «Сайги», два «Вепря». Именно их мы планировали за основные стволы при проходе через помещения. Как уже много раз убеждался — в тесноте ружьё посерьёзней автомата будет, да и рикошетов с пробитием перегородок опасаться меньше придётся. Но автоматы тоже брали, складывая приклады и закидывая их за спину, и минимум по шесть магазинов на каждый — мало ли как дело повернётся?

— Проверка связи в группе, — скомандовал я, включая рацию на плече разгрузки.

Связь держалась. И на стационарный «Кенвуд» тоже выход был, Аня проверила каждого из нас поочерёдно. С этой стороны вроде бы тоже прикрылись.

— Готовимся к выходу.

Наша маленькая колонна уже сворачивала с Неглинной на Пушечную, головной «уазик» выдвинулся вперёд, и сидящий за пулемётом Сергеич обшаривал стволом своей «машинки» окна и крыши окружающих домов. «Садко» затормозил, затем начал быстро сдавать задом в длинный проезд между двумя домами. Эхо тарахтящего дизеля отразилось от близко стоящих стен, заметавшись всполошившейся курицей, заставив желудок пугливо сжаться в холодный ком: вот сейчас набегут, шумим — словно на обед приглашаем, в висячий рельс колотим.

Грузовик упёрся мощным силовым бампером в «БМВ», стоящий вдоль стены, с уже почти непрозрачными от пыли стёклами. Заскрежетал металл, машина сдвинулась и поползла назад, упираясь, в свою очередь, в следующую, а та — ещё в одну.

— Стой! Готово! — крикнул я Мишке и затем скомандовал остальным: — Пошли!

— Вижу морфа на крыше здания в конце улицы, — послышался в рации голос Сергеича.

— Контролируй! — откликнулся я, взбираясь по лесенке на крышу кунга.

Хорошо, что люк сделали большой, можно со всей снарягой выбраться. Две штурмовые алюминиевые лесенки лежали по обеим сторонам от него, вытянувшись вдоль крыши. Схватили их, установили, зацепив длиннющими самодельными клювами за подоконник широкого окна, пробив стёкла, осыпавшиеся со звоном, затем схватились за дробовики. Ещё вчера решили, что шума и так достаточно будет, в городе мёртвая тишина, так что есть смысл выбить все стёкла дробью, чтобы уже лезть без проблем, не боясь изрезаться.

Захлопали выстрелы ружей, громкие, как из гаубиц, словно кувалдами ударили по ушам, снова водопадом посыпалось звенящее стекло, но уже через секунду мы с Лёхой вскарабкались наверх лесенок и разом метнули светошумовые гранаты в помещение — некогда высматривать, не схоронилась ли там какая-нибудь тварь.

Грохнуло, сверкнуло, и через секунду мы уже были внутри, встав бок о бок и направив стволы ружей в разные стороны — не зря вчера вход отрабатывали. Но в большой комнате с белыми стенами и двумя рядами офисных столов никого не было.

Следом за нами в неё ввалились Вика с Большим, и они, как и отрабатывали, сноровисто втащили за собой лёгкие лесенки. Не хотелось бы, но могут пригодиться, вдруг придётся самим сваливать через какое-то окно? А их можно ещё и соединить, сделав из двух коротких одну длинную.

— Колонне выдвинуться на рубеж ожидания, — скомандовал я, подразумевая, что делать им тут уже не фиг и пусть катятся на Лубянку, откуда и начнётся их процесс «подвижного ожидания».

«Садко» снизу рыкнул дизелем и выкатился из проулка. Вскоре шум моторов затих. Мы с места не двигались — прислушивались и, главное, принюхивались. Пахло канализацией, спёртым воздухом и совсем немного — мертвечиной, но такой запах могло нести и с улицы, так что не показатель.