Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

чересчур серьёзными. Вчера они выглядели скорее предвкушающими, теперь же — собранно-торжественными. Под внимательными взглядами девяти пар глаз я прошёл на место «в строю». Так повелось, что моё место во время торжественных посиделок располагалось между Ми и наставницей, и именно здесь меня сегодня поджидала брешь в монолитном кольце серьёзных кошек.

Все взоры сразу сместились на Старшую. Это было похоже на действие автоматических систем наведения боевых дройдов — новое движение, и внимание мгновенно смещается на активную цель. Милена прониклась. Сделав максимально серьёзную мордаху, она начала свою речь… вот только слова её сильно диссонировали с торжественной обстановкой. Я уж думал, что-то случилось, а оно вон как…

— Кот, тебя хотят, — просто и незатейливо заявила ариала.

— Да ну?.. — изогнул брови, обнимая взглядом каждую девочку в нашем импровизированном строю.

— Принято решение отправить тебя на усиление боевой орденской группы.

— Усиление?.. Это теперь так называется?.. — явный намёк на недавние мои посиделки с орденками на удивление никого не тронул. Кошки остались сидеть каменными изваяниями.

— Но чтобы жизнь тебе… или им… малиной не казалась, работать будешь в паре.

До меня с запозданием дошла вся сокрытая в словах Старшей суть. Она вполне объясняла происходящие на моих глазах странности. Валькирии, едва заполучив в свои коготки вожделенного котика, вынуждены снова его отпускать. Да не куда-то там, а к орденкам, у кого в своё время выгрызли с натуральным боем. Пусть среди присутствующих только одна участвовала в памятном столкновении, но это ровным счётом ничего не значило. Картину знаковой сшибки видела каждая из сестёр. Плюс, именно мечницы выступали последними моими любовницами… С чего вдруг сёстрам радоваться очередной перспективе расставания?

Но Ми хороша. И в такой ситуации, когда её явно поставили в сложные условия принятия неизбежного, кошка умудрилась проявить характер. «Работать будешь в пере» — звучит обнадёживающе. Вопрос лишь в том, в паре с кем. Милена будто услышала мой вопрос. Обведя взглядом стаю, она остановила его на сидящей почти напротив метиллии. Пальчик Старшей уткнулся девочке в грудь.

— Только тебе, сестра, могу доверить эту миссию. Не подведёшь?

— Нет, — коротко тряхнула серебристой гривой Тиш.

В одно движение валькирия оказалась на ногах. Подошла к нам — вернее, ко мне. Нависла, стоя почти вплотную. Я невольно залюбовался покатыми бёдрами и высокой грудью сестры по наставнице. Снизу всё это богатство смотрелось особенно выгодно, от роскошного вида натурально кружилась голова — будто возникшие перед взором вершины принадлежат не женщине, будто это горы, разреженным воздухом давящие на сознание. И всё же я нашёл в себе силы подняться. Вгляделся в бездонные озёра глаз.

— Если это будут орденки, тебе придётся доверить мне первую скрипку, сестра…

— Я знаю, — и ни грамма недовольства в лице, только зелёные прожилки в салатовом омуте, казалось, засверкали сильней.

— …И вступать в бой только под пеленой. Моей пеленой.

— Ну и что? Мисель до сих пор вспоминает о твоей пелене с придыханием, — в этот момент на губах серьёзной до того метиллии впервые заиграла несмелая улыбка. — А после её рассказов самой хочется… попробовать.

Мои ладони всё это время покоились на её бёдрах, однако слишком разыгравшееся воображение заставило их сместиться к груди. Обняв упругие полукружия, я сглотнул. Но Триша и не думала теряться. Ладошка метиллии как-то совершенно незаметно для меня самого оказалась не просто даже под магнитной застёжкой — она легла на топорщащуюся возбуждением плоть. Мягко по ней прошлась, умело поглаживая.

Впрочем, это было только начало. Я глазом моргнуть не успел, как в игру включилась Сайна. Кошка возникла со спины. Её ладони забирались под одежду значительно медленней — так, что я успел прочувствовать этот волнительный процесс во всех подробностях. Наконец гибкие пальчики утвердились у меня на сосках. Прошлись, сдавливая, лаская, будоража. А в довершение рядом нарисовалась наставница, и уж её-то когтистую ладонь, утверждающуюся на животе, под формой, не заметить было решительно невозможно. Ответная нежность проникла в самые закрома души, мурашками прошлась по самым укромным уголкам взбудораженного лаской тела. Мучительно захотелось наплевать на всё и просто расслабиться — отдавшись игре опытных девочек, подчинившись им и позволяя безоглядно вести.

— Рядом с вами, сёстры, сложно не стать истинным республиканцем… облизывать вас по щелчку пальцев, утолять любое желание, носить на руках… — выдавил, с трудом сдерживая накатывающую на сознание негу. — Хочется просто расслабиться, улечься на твоё плечо, Сай, и… улететь.

— «Носить на руках» в этой связке лишнее, — я кожей ощутил, что рыжая улыбается. — Носить на руках — задача девочки, а не мальчика.

— Республика не просто так принадлежит её дочерям, Кошак, — хмыкнула Викера по правую руку. — Тебе уже давно стоило это понять.

— Понимать — одно, а вот ощущать каждой клеточкой тела… для этого прежде нужно пропустить через себя…

Прощание было бурным, но недолгим. Поцелуи, клятвы, напутствия — и вот уже мы с Тиш стоим на поляне перед базой, а сверху закладывает лихой вираж скоростной катер. Правда, я несколько опешил, когда из аппарата выпрыгнула сама Лирана О`Грай. Меньше всего ожидал увидеть среди «хотящих меня» посторонних Штарну республиканок… Да, каюсь, в моём представлении командировка к орденкам означала внеплановый визит в Представительство Ордена. А тут — моя персональная Высшая! Есть от чего прийти в замешательство.

Последовали короткие скупые приветствия. Между нами до сих пор стоял призрак той сомнительной инициативы орденки, из-за которой передралась вся стая. Да, она своё получила от Тины. Думаю, мало ей не показалось, Смерть своё дело знала туго. И всё же, всё же…

— Кошак, не дуйся, — псионка решила попытаться взять быка за рога. — Я готова к новому сеансу… дёра. У вас, кошачьих, это на поток, смотрю, поставлено…

Показная ирония не могла скрыть некоторую настороженность, сокрытую во взгляде Лираны. Видать, прилетело ей даже сильней, чем я думал сначала — раз матёрая резидентка, гордая леди Псиона до сих пор пребывает под впечатлением.

— Слышал, с Тиной вы всё уладили… — я постарался максимально пройтись по больной мозоли, хотя и без откровенного подтрунивания.