Этот мир – мой. Часть I (СИ) - Max Rizz

Развернулась, и нарочито покачивая бедрами, направилась к дому.

— Вот же! — хмыкнул я ей вслед, — Заноза.

— Я все слышу, кот, — помахала она мне рукой, не оборачиваясь.

А я задумался, и выходило что действительно, Ру была в этом права. И моя дикость пропала, превратившись с ее появлением в нечто иное. И про второе я тоже надеялся, что права. И что её привязанности хватит, чтобы остаться со мной навсегда. А потом пришла и еще одна мысль, что моё «привязал» и её «приручила» по сути очень похожи, но я не совсем балбес, и не буду с ней об этом спорить. Если ей больше нравиться «привязал», то пусть так и будет. Тем более что нюансы всё же есть.

Ру.

Последние два дня пролетели как один час. Мы гуляли по городу, выбрались в ближайший лес. Заглянули в просто немыслимое количество лавочек и магазинов. В кои-то веки было не нужно куда-то бежать и рвать жилы. И мы словно с цепи сорвались, кинувшись в «простую» жизнь влюбленной парочки. Вот и сейчас мы сидели в парке, и я ела просто изумительно вкусное мороженое. Рядом скромно, словно на первом свидании, сидел и улыбался мне Риз. И я чувствовала себя самой счастливой на свете. Немного странно, учитывая, сколько мы уже вместе, а особенно, что я даже папе сказала, что Риз мой муж, но вот же. Хотя, мне нравилось. Я же хотела узнать его другим, не как в игре. И надеюсь, что это не очередная роль, а он такой и есть.

— Неужели так вкусно? — спросил он, — ты уже пятое ешь.

— Мм, не мешай мне безнаказанно им наслаждаться, — я лизнула вкусное ванильное мороженое, которое уже немного подтаяло и потому стекало по вафельному стаканчику, и спросила, — Хочешь?

— Ты его так облизываешь, что я бы и сам тебе кое-что другое предложил попробовать, — в его глазах появился огонь, и я сразу предупредила:

— Не, не. Не порть такой милый момент. Только мороженку, — и снова протянула рожок, он осторожно наклонился, но вместо него, лизнул мои губы. От неожиданности я вздрогнула и холодный кусок с верхушки, упал ко мне на грудь.

— Не шевелись, — предупредил Риз и осторожно снял кусочек губами, а потом еще и лизнул, — И правда, вкусно, — улыбнулся он.

— Так нечестно, — возмутилась я.

— И в чем нечестность?

— Мм, — попыталась я оправдать глупость, просто его губы вызвали такую сильную ответную реакцию, что это грозило быстрым завершением нашей прогулки, а мне не хотелось. Точнее хотелось, но потом. И блин, я, похоже, запуталась еще сильнее, снова ляпнув фигню, — ты сразу всё получил. А надо было только мороженое.

— Так? — он укусил кусочек от рожка.

— Уже лучше, но я еще в сомнениях, — судя по всему его, тоже накрыло, и я уже подумывала отодвинуться, или даже встать, чтобы чуть остыть, но….

— Тогда может так, — он наоборот, придвинулся совсем близко, а его дыхание обожгло мои губы. Но он не дотронулся, оставив выбор за мной, лишь загадочно блестел глазами. И я вдруг поняла, что ему тоже нравиться эта игра.

— Искуситель, — я лизнула по его губам языком и, отодвинувшись, снова вернулась к мороженому, — но я выбираю его.

— Нечестно, — теперь возмутился Риз.

— Это точно, я же так и сказала, — я откусила еще кусочек, и сладкий приятный холодок прокатился по всему телу. И не только от лакомства. Однажды, а я в это верю, мы так же будем гулять в настоящем мире, и не между забегами и подземельями, а просто так, потому что нам так хочется. И эта мысль заставила меня и немного загрустить и наполнится надеждой.

— Что за жизнь такая, — тяжело вздохнул Риз, но глаза его остались веселыми, — променяла меня на мороженое.

— Жизнь вообще не справедлива, — ответила я, не дав ему сыграть в «обиженного», — вот видишь, мороженое кончилось.

— Так это же отлично! — обрадовался он, — Жизнь-то налаживается.

— И правда. Не надо грустить. Я там еще и пекарню с пироженками видела…, — так же весело сверкнула глазами и я, еле удержавшись, чтобы не показать ему язык.

— Это ад, какой-то, — фыркнул Риз.

Я вздернула руки, и заупокойным голосом произнесла:

— Мучайся грешник.

Он показушно схватился за сердце и изобразил обморок.

— Инфаркт? — прищурила я глаз, нависнув над ним, — И как это лечится?

Он приоткрыл один глаз, и тихо шепнул:

— Искусственное дыхание? — и тут же застонал, — Я самый больной в мире человек….

— Тогда вареньем, — захохотала я, — Или тортом, — мне нравилась эта наша с ним изюминка, вставлять крылатые фразы в нужные моменты, и ждать реакции другого, знает — не знает, читал — не читал. Он приоткрыл и второй глаз, посмотрев с укором. Похоже, сейчас игру портила я и, вздохнув, я сдалась:

— Ладно, в порядке исключения можно и искусственное дыхание.

Риз быстро закивал головой, а я наклонилась и дунула на его губы. Он не выдержал и притянул меня к себе сам. После поцелуя, не менее сладкого, чем мороженое, я села рядом с ним и спросила:

— Макс, — услышав свое настоящее имя, он чуточку напрягся и тоже сел, — А у тебя так было, раньше? По-настоящему?

— То есть сейчас мы шутим? — приподнял он бровь.

— Вот блин, — я ткнула его кулачком в плечо, — Ты же понял о чём я? Вот такие прогулки?

— Честно? — он погладил меня по щеке, и в его взгляде было столько нежности и любви, что я почти задохнулась и только молча кивнула, — Нет, не было. Ни разу.

— Макс, — удивленно захлопала я ресницами, не зная, что и сказать. Вот что мне с этим делать? Нельзя ТАК любить! А если у меня ничего не получиться? У нас не получиться? В глазах резко появились слезы, и я с трудом смогла их удержать.

— Поверь, я бы согласился и еще подождать, чтобы погулять именно с тобой, — Риз притянул меня к себе, и, прижавшись, я слышала, как в его груди бухает сердце. И в этот момент мы были такими обычными, просто счастливыми.

— Я бы хотел, чтобы и там…, — не закончил он, я подняла глаза и увидела, как на его лице появилась грусть. Сердце сжалось до боли, а на глаза снова навернулись слезы. В этот раз он заметил, и добавил, — Не плачь. Тут же не хуже. Просто надо совсем разобраться, чтобы не мешало.

Я молча кивнула, а он снова притянул и поцеловал. И я поверила, что такой он настоящий, и что и там он будет таким же, и что между нами ничего не измениться.

Глава 6.14. Всё, что могла

Риз.

— Ру, не шевелись, из меня художник только на слово «худо», — я вновь гримировал ее лицо, — еще немного тут, — подправил я немного пальцем на щеке.

— Готово? — заерзала Ру, — уже полчаса возишься. Мне же скоро на бой.

В комнату заглянул гном:

— Пять минут до выхода, заканчивайте.

Как он умудрился узнать точное время поединка одному богу известно, но не доверять ему смысла не было.

— Все, — удовлетворённо кивнул я, и поднес зеркало, — принимай работу.

Ру посмотрела, горько вздохнула и пробормотала:

— Худо говоришь? Ты слишком преувеличил свои способности.

— Извини, — развел я руки, — никогда не умел рисовать. Максимум палка, палка, огуречик.

Ру скептически посмотрела на меня. Браслет на ее руке засветился.

— Пора, — она посмотрела на меня, и в её взгляде я уловил испуг, ободряюще кивнул:

— Пора. Не бойся, все будет хорошо.

Ру встала, поправила одежду, и тоже улыбнулась:

— А если нет?

— То все будет еще лучше, не думай о плохом. И запомни, я тебя жду.

— С победой? — спросила она.

Перед ней открылся портал и, не дождавшись ответа, она шагнула в него.

— Всегда, — тихо прошептал я ей в спину.

Ру.

Не знаю. Но перед этим туром меня почему-то пробил мандраж. Вспомнив прошлые свои бои, я внезапно поняла, что мне чертовски везло в том, что соперники меня недооценивали. Теперь же ничего подобного ждать не приходилось.

Шаг, полет и меня выкидывает на желтый песок, уже столь привычный. Трибуны взревели при моем появлении. Одна из сторон коллизия была просто усеяна бело-зелеными флагами. Что не говори, а приятно, что за тебя так болеют абсолютно незнакомые люди.