Линия Между - Алсана Злолотце

— Если я сунусь к дриадам в таком виде… — жест был красноречивее слов. — Подживет лицо — заберу Яну. А Рэма мастер Эве туда уже отправил, еще вечером. Так что можете не волноваться.

— Вот уж за кого, за кого, а за Рэма я с самого начала не волновался. Единственный нормальный человек в этом кошмаре тяжелобольного зомби. А Малявка где?

— А где он еще может быть, если не возле хозяина? С Веленом ушел, еще утром. Слушай, Мар, — Арлес подался вперед, — а что ж это тебе так плохо-то сегодня?

Дерлесский поморщился.

— Это была пьянка в лечебных целях.

— И много выпили?

— Ну… Примерно ящик.

— Вина? И тебе после этого так нехорошо?! — вампир позволил себе издевательский смешок. В отместку за ржач над его синяком.

— Сам ты… вина. Я посмотрю, как ты попробуешь этого вином споить. Ихса!

Клыкастый замер, задумчиво склонил голову набок.

— Он же вроде запрещен в людских государствах. Или я что-то путаю?

Джако и Марианн слаженно покачали головой.

— Тогда откуда во дворце запрещенный напиток? Да еще и в таких количествах?

— Откуда… — граф прислушался к своим ощущениям. Голова все еще болела. — Сам же ар-принц и притащил из очередного плаванья.

— Позволю себе с вами не согласиться, — мягко перебил его шпион. — Та партия закончилась год назад. А этот ящик, вернее, два, был передан Его ар-Высочеству через посредника.

— Ничего себе подарочки! — Арлес даже присвистнул от зависти и восхищения. — А второй ящик где?

Дерлесский схватился за голову и жалобно застонал.

— Я до завтрака не пью! И после тоже! Я вообще больше не пью!

— Кстати, насчет завтрака, — мстительно «вспомнил» Арлес.

— Нет! — Мар рывком поднялся на ноги. — Это без меня.

— Похмелье? — голос клыкастого просто сочился участием.

— Дела! — отрезал граф и спешно покинул гостиную.

Одеяло искать не пришлось, хватило того, что было на кровати эльфа.

Дана сонно потянулась. Постель еще хранила оставшееся с ночи тепло, но Лэо рядом уже не было. Девушка повернулась на бок, подтягивая к колени к груди, и приоткрыла один глаз. Менестрель сидел у стола, поджав под себя левую ногу, и задумчиво грыз кончик карандаша. Сколько же он спал* И спал ли вообще?

— Доброе утро, — Дана зевнула и села на кровати.

Капельный Голос ответил неразборчивым мычанием, резким взмахом руки добавляя к написанному еще несколько нот. Он был в зеленых штанах и просторной, небрежно наброшенной рубашке, доходившей до колен. Длинные волосы лезли в глаза, менестрель то и дело раздраженно встряхивал головой, но завязывать их в хвост не торопился.

«Красив… — вздохнула Дана, борясь с желанием подойти и обнять эльфа за плечи. Нельзя отвлекать, нельзя! — Как бы мне хотелось быть с тобой во время затишья. Хотя, может, так оно и к лучшему?»

— Ты завтракал?

— А? Что? — Лэо, наконец, оторвался от своих записей. — Нет, мне как-то не хотелось.

— Я найду кого-нибудь и попрошу принести еды, — девушка дотянулась до своей одежды и выпуталась из одеяла.

Эльф рассеянно кивнул.

Если бы она не была менестрелем и не знала, каково это, когда в ушах звучит еще не родившаяся музыка, обиделась бы, наверное. Но Дана только улыбнулась и подобрала с пола несколько новых черновиков.

— Это уже не скрипки, да? — семь, десять, четырнадцать… Нет, он точно не спал.

— Гитара, — Капельный Голос перечеркнул последнюю строку и начал заново. — Еще флейты и… знаешь, я подумал насчет клавишных.

— Клавира?

— Да, — эльф обернулся, притянул девушку к себе и усадил на колени. — Странный инструмент, но красивый. Зря я вчера не обратил на него должного внимания.

— Будешь использовать? — Дана зарылась пальцами в мягкие волосы менестреля.

— Да, — нежный поцелуй в руку чуть выше запястья. — Уже набросал кое-что. Хочу попробовать с голосом.

— А слова?

— Еще не думал. Что ты там говорила про завтрак?

Девушка кивнула и спрыгнула на пол. Лэо тут же снова вытащил из-за уха карандаш.

Закрыв за собой дверь в спальню, Дана прислонилась к стене и закусила нижнюю губу. Ей безумно хотелось помочь гениальному менестрелю, особенно сейчас, когда в его глазах застыло столько боли. Девушка хорошо помнила разговор, которому было уже столько лет, помнила до мельчайших подробностей, а сейчас, когда она видела бледное и осунувшееся лицо Лэо, каждое слово снова и снова звучало в голове.

— Почему ты не остался с ней, если так любил? — вопрос виснет в горячем летнем вечере. Еще детское любопытство девочки-подростка, уже взрослое желание понять женщины-менестреля… Дана чувствовала тогда, что вторгается в самое личное, что есть у эльфа. Думала: рассмеется, начнет новую балладу, уйдет от ответа. Но он не ушел.

— У меня хватило силы признать, что все когда-нибудь заканчивается. И наша история тоже. Я ни тогда не был, ни сейчас не создан для постоянства, она поняла и приняла это. Может быть, если бы я не уехал так надолго, все было бы по-другому, но…

— Почему? — тогда это казалось слишком сложным, чтобы понять. Но прошло время…

— Я только через шесть лет понял, что мое желание вернуться к Иссилене — это не блажь, а необходимость. А она уже встретила Эрдона. Пришла моя очередь все понимать, — взглянув на володайку, уже около двух месяцев бывшую его ученицей, Капельный Голос усмехнулся. — Нет, она не выгнала меня поганой метлой. Просто любовь превратилась в нежную дружбу. Но я жалею, что в ее жизни появился этот человек.

— Почему? — ну все. Хватит. Вот сейчас он снова закроется…

— Потому что она погибла из-за него, — изменившимся голосом ответил менестрель. Потом долго и мечтательно смотрел, как ветер играет с листвой. И неожиданно продолжил: — Я уговаривал Ис уехать из Яшны. Я мог бы быть отцом для ее дочери, да, непостоянным, но уверен — Таисс бы поняла. Поняла же она в итоге…

— Таисс — это ее дочь? Она выжила?

— Да. Судьба с нее за это дорого взяла, правда… — эльф замолчал, принялся тихо перебирать струны. Дана тоже не спешила задавать новые вопросы, хотя очень хотелось. Потом все-таки не выдержала:

— А я было подумала… ну, что все эти твои любовницы — это попытки найти ей замену…

Как же он смеялся. До слез, до всхлипов.

— Дана, запомни раз и навсегда: никто никогда никого не заменит, как бы ты ни искала. Каждый должен быть собой и только собой.

Даже дочь? — девушка прикусила язык, заливаясь краской, но было поздно. Лэо прекрасно понял, на что она намекала: у эльфов долгая жизнь, что стоит подождать лет семнадцать, пока не подрастет девочка? Среди остроухих это вполне распространенное явление, особенно если мужчина по каким-либо причинам не мог быть рядом с любимой, довольствуясь только романтическими чувствами. Дочери иногда поразительно похожи на матерей…