Смерть и солнце - Линн Рэйда

- Он меня обокрал, - признался энониец неохотно. Десятник вскинул бровь, как будто бы хотел сказать - а я ведь тебе говорил, что тут Шатровый город, а не императорский дворец!

Спасибо, что хоть вслух он произнес совсем другое.

- Как это случилось?

Крикс поморщился. Вот интересно - каждый ли человек, которого ограбили, все время чувствует себя непоправимым дураком, или это касается только его?

- Да как… сорвал кошель и бросился бежать.

- И много денег было в этом кошельке?

- Откуда? Ты же знаешь, где теперь все мои деньги, - не сдержался Рикс. Десятник отвел взгляд, а энонийцу сделалось неловко, что он поднял эту тему. - Зато в этом кошельке лежали мои вещи. Я хотел бы их вернуть. Ты сможешь мне помочь?..

Несколько дней назад Саккронис попросил раздобыть для него хотя бы пару пузырьков цветных чернил, поскольку их запас в Книгохранилище почти закончился, и Рикс с большим трудом смог выпросить их у Галларна. А теперь они пропали - вместе с горстью медяков, точильным камнем и еще какой-то ерундой, которую он носил в кошеле. Мальчишка, который его обворовал, должно быть, соблазнился внешним видом кошелька - со стороны могло бы показаться, что он доверху набит монетами. Можно представить, какое жестокое разочарование должно было постигнуть мелкого воришку, когда он внимательнее рассмотрел свою добычу… Но такая мысль не слишком утешала Рикса. Он не пожалел бы нескольких десятков ассов, чтобы архивариус все-таки получил то, о чем просил, но увы - теперь у него не осталось ни чернил, ни денег.

Шатровый город появился в столице в конце осени, а к наступлению Эйслита так разросся, что заполнил собой всю Старую площадь. Теперь на месте торговых рядов выросла куча хижин, вокруг которых, точно муравьи, сновали люди. Стариков и семьи с детьми младше семи лет старались размещать в домах столичных жителей, которым казна выплачивала компенсацию, но беженцев было гораздо больше, чем людей, готовых их принять. "Серым плащам", дежурившим в Шатровом городе, все время приходилось вмешиваться в ссоры, вспыхивающие при раздаче пищи или привезенных дров.

В минуту откровенности десятник Браэн как-то раз сказал "дан-Энриксу", что ему тошно постоянно находиться среди мерзнущих и голодающих людей в своем дублете из вареной кожи и отличном шерстяном плаще - и Крикс его отлично понял. Когда он бывал в Шатровом городе, то тоже всякий раз испытывал нечто вроде угрызений совести из-за того, что сам он хорошо одет и не испытывает голода. Рикс помнил, как сэр Ирем послал к фэйрам городских старшин, пришедших к нему с предложением урезать рацион в казармах. "Мне не нужны стражники, которые будут шататься от недоедания и вместо исполнения своих прямых обязанностей думать, как бы набить брюхо" - заявил он посетителям, явно не думая о деликатности. Так что даже теперь, когда ростовщики взвинтили цены на муку и мясо до заоблачных высот, в городской страже не испытывали недостатка ни в первом, ни во втором.

Неудивительно, что беженцы и даже обычные горожане иногда смотрели на хранителей порядка с плохо скрытой злостью, а "дан-Энрикс" чувствовал себя примерно так же, как в то время, когда они с Лесным братством пытались добыть еду в антарских деревнях.

Тогда-то он и вспомнил об оставшихся у него полумесяцах. Первым, с кем он поделился этой мыслью, был все тот же Браэн. Энониец знал десятника с тех пор, как стал оруженосцем Ирема, но раньше Риксу никогда не приходило в голову, что они могут стать друзьями - хотя бы потому, что стражник был по меньшей мере лет на двадцать старше его самого. Однако теперь они стали больше, чем друзьями; у них появилось одно дело, и одновременно - тайна, которую следовало скрывать от окружающих. В особенности от людей вроде десятника Сорена. Браэнн, посмеиваясь, говорил, что местные мальчишки называют Сорена "Кошкодавом" и при случае кидаются в него снежками. "Жаль, что не навозом" - подумал тогда "дан-Энрикс". Люди вроде Кошкодава никогда не станут тратить деньги на продукты и дрова для беженцев - разве что на этом деле можно будет хорошенько нагреть руки.

К сожалению, лорд Ирем тоже отнесся к замыслу "дан-Энрикса" скептически.

- В этом лагере - несколько тысяч человек, - напомнил он южанину, не отрываясь от докладов преторов, которые просматривал в этот момент. - Как ты сам думаешь, насколько хватит твоих денег? На неделю? Может быть, даже на две?..

- На пару месяцев, судя по нашему расчету, - возразил "дан-Энрикс".

Коадъютор тяжело вздохнул.

- Можете утопить этот расчет в отхожей яме. Вместе с тем, кто его делал. Как только по городу распространится слух о том, что где-то можно получить одежду и хорошую еду, туда валом повалят люди. Знаешь, почему сейчас в Шатровом городе насколько скудный рацион?.. Даже не потому, что мы не можем раздавать нуждающимся хлеб вместо мучного киселя, а потому, что, если мы это сделаем, толпа желающих вырастет так, что склады опустеют за неделю. А потом, когда нам станет нечем их кормить, они поднимут нас на вилы.

- Браэн проследит, чтобы одежда и дрова достались тем, кто больше в них нуждается, - сказал "дан-Энрикс". На сей раз сэр Ирем все же соизволил поднять взгляд.

- Так, значит, ты договорился с Браэном?.. Ну что ж, тогда, пожалуй, из твоей затеи может что-то получиться. Он надежный человек. Но все равно, это не более чем капля в море. Я уже не говорю о том, что очень глупо было не оставить себе даже части этих денег. Ты ведь не какой-нибудь Фессельд, чтобы швыряться лунами направо и налево. У тебя ничего больше нет. Когда закончится война, ты будешь нищим.

- Я, во всяком случае, не голодаю и живу в тепле, - возразил Рикс. Именно эта мысль лишила его всякой возможности пойти на попятный в тот момент, когда он отдавал десятнику кошель.

- Прелестно, - в голосе мессера Ирема послышался плохо скрываемый сарказм. - Наверное, это у вас в крови, как непереносимость к магии… Тебе осталось только перестать нормально есть и запретить топить у себя в спальне.

- Что? - растерянно переспросил южанин.

- Неважно, - отмахнулся рыцарь. - Ты очень меня обяжешь, если помолчишь хотя бы несколько минут. Я никак не могу сосредоточиться.

Крикс понял, что ждать какого-то содействия от коадъютора бессмысленно. Правда, рыцарь ему ничего не запрещал, но сразу дал понять, что из затеи энонийца ничего не выйдет. С того дня они больше не возвращались к обсуждению этого дела.

В общем, как-то само собой получилось, что рассчитывать придется только на себя и Браэна. Впрочем, десятник, судя по всему, был не в обиде.

- Ты мог бы помочь мне найти мальчишку? - спросил Рикс.