Деникин. Единая и неделимая - Сергей Кисин

Идеалист Деникин ни за что не позволял усомниться в твердости своего духа даже перед лицом суровой опасности. Напротив, он убеждал самостийников в том, что Добровольческий корпус и без кубанцев сможет пробиться к Новороссийску, погрузиться на суда союзников и уплыть в Крым. Но, во-первых, именно ДЛЯ ЗАЩИТЫ КАЗАЧЕСТВА, о чем сам Деникин никогда не забывал со времен Ледяного похода, армия повернула не в Крым, а к Ростову, во-вторых, на юге масса беженцев, семей офицеров, раненых, чиновников, студентов, инженеров, кадетов, всех, кто шел за «единой и неделимой» и вверил свою жизнь в руки Белой Армии. Ради них армия готова драться до конца.

Предстояло принять решение, как поступать дальше в сложившейся обстановке. Ему нужно было сделать то, что главком никогда делать не умел, — лавировать и идти на компромисс. Предстояло жертвовать «мягкой диктатурой» и делиться полномочиями с казаками, право голоса которых в нынешних условиях было неоспоримым.

«Вопрос для меня был ясен, — писал Деникин, — никакие жертвы в области ограничения гражданской власти не велики, если благодаря им могло быть достигнуто оздоровление казачества и разгром большевиков. С другой стороны, основы соглашения совершенно безразличны, если будет утеряна казачья территория, и в последнем случае важно лишь то, что ведет к возможно безболезненному исходу.

Эти мотивы легли в основу всех дальнейших моих отношений с Верховным Кругом и казачеством, приведших к ряду компромиссов, которые вызывали во многих российских кругах осуждение. Я брал на свою голову, с полным сознанием своего долга, весь одиум «соглашательства» — ради победы или ради спасения тех, кто был связан с добровольчеством».

Жертвой компромисса и стал генерал Лукомский, замененный во главе правительства природным казаком Африканом Богаевским. Наконец, из оставшихся неразбежавшимися казачьих частей была создана и Кубанская армия под командованием заслужившего прощение доказанного в ходе раскрытия заговора Врангеля генерала Шкуро.

В итоге компромисс вылился в принятие Положения между командованием армии и Круга:

«1. Южно-русская власть устанавливается на основах соглашения между главным командованием Вооруженными силами на Юге России и Верховным Кругом Дона, Кубани и Терека, впредь до созыва Всероссийского Учредительного собрания.

2. Первым главой Южно-русской власти, по соглашению Верховного Круга Дона, Кубани и Терека, с одной стороны, и главного командования Вооруженными силами на Юге России, с другой стороны, признается генерал-лейтенант Деникин.

3. Закон о преемстве власти главы государства вырабатывается Законодательной палатой на общем основании.

4. Законодательная власть на Юге России осуществляется Законодательной палатой.

Примечание: Проведение выборного закона в спешном порядке, а равно текущее законодательство, возлагается на Законодательную комиссию, созываемую по соглашению с главным командованием из представителей казачьих войск и местностей, находящихся под управлением главнокомандующего.

5. Функции исполнительной власти, кроме возглавляющего Южно-русскую власть, отправляет Совет министров, ответственный перед Законодательной палатой, кроме министров военно-морского и путей сообщения.

Примечание: Военное снабжение сосредоточивается в Военном министерстве. Министр продовольствия исполняет требования военного ведомства по снабжению армии.

6. Председатель Совета министров назначается лицом, возглавляющим Южно-русскую власть, а члены Совета министров утверждаются им же по представлению председателя Совета министров.

7. Лицу, возглавляющему Южно-русскую власть, принадлежит право роспуска Законодательной палаты и право относительного «вето». Причем к вторичному рассмотрению отклоненного закона палата может приступить не ранее чем через четыре месяца после его отклонения, и закон восприемлет силу лишь по принятии его большинством двух третей состава палаты».

Кубанцы настаивали на пяти портфелях в будущем кабинете, причем сам Тимошенко метил на пост министра иностранных дел. Председателем по требованию донцов и терцев стал протеже Богаевского бывший председатель Донского правительства Николай Мельников.

Председатель Совета министров — Н. М. Мельников; министры: военно-морской — генерал-лейтенант А. К. Кельчевский, иностранных дел — генерал от кавалерии Н. Н. Баратов, внутренних дел — В. Ф. Зеелер, юстиции — В. М. Краснов, земледелия — П. М. Агеев, финансов — М. В. Бернацкий, путей сообщения — Л. В. Зверев, торговли и промышленности — Ф. С. Леонтович, народного просвещения — Ф. С. Сушков, здравоохранения — Н. С. Долгополов, пропаганды — Н. В. Чайковский.

Правительство было, толку от него уже не было. Административные функции у него были только на бумаге. Шкуро так и не сумел наладить мобилизацию, был заменен на генерала Улагая. Букретов растерял авторитет жестокими расправами над «зелеными», так и не сумев его как следует завоевать. У всех на устах было только одно слово — эвакуация. Чиновники боялись опоздать на пароход, правдами-неправдами выбивая для себя и своих семей отпуска «по болезни» — до новороссийской катастрофы сумело уехать порядка 40 тысяч. Это парализовало и без того никудышную работу тыла. Снабжение армии как таковое вообще отсутствовало.

В Раде вообще никто никому не верил. Черноморцы уверяли, что «большевики уже не те и казачьего добра не тронут». Искать общий язык уже никто не пытался.

Из-за сокращения линии фронтов концентрация сил на участках Азов — Батайск — Верхне — Курмоярская — Ставрополь— Святой Крест была достаточно высока, и при устойчивом боевом духе белогвардейцев и истощении наступательного пыла и больших потерях красных оборона могла быть достаточно успешной. Вот с духом как раз и были проблемы, что прекрасно понимал и Тухачевский, перенося основной удар не в лоб на стойких добровольцев под Батайском, а на левый фланг наступления — на тающих на глазах кубанцев. Конармия и корпус Думенко попытались обходным маневром отрезать кубанцев от донцов. Но Сидорин склеил 2-й (4-я Донская конная дивизия и 15-я конная бригада) и 4-й (9-я и 10-я конные казачьи дивизии) корпуса под командованием генерал-лейтенанта Александра Павлова (неказака), под хутором Веселым разгромил сначала Думенко, а затем ударил по Буденному, который потерял до з тысяч конников и 40 орудий. Красная конница в панике отступила за Дон. Как заметил главком, «если бы донская конница не приостановила преследование, мог бы наступить перелом во всей операции».