Хрестоматия альтернативного разрешения споров - Г. Севастьянов

Любая конфликтная ситуация сопровождается эмоциональными переживаниями. Если конфликт продолжительный, то количество негативных интерпретаций достаточно велико. В таких условиях человек может быть не совсем точен и адекватен как в своем видении ситуации конфликта, так и в своих ожиданиях относительно возможных способов его урегулирования. В конфликтологии существует такой термин, как «сужение сознания». Люди, вовлеченные в конфликт, как бы «переворачивают» значение малозначимых фактов и поступков через призму своего конфликта. Внимание и сознание людей нацелено на борьбу. В таком случае принимаются решения, которые могут быть нереальными и не соответствовать объективным возможностям решения проблемы. Сознательно или бессознательно, но стороны могут сделать процесс переговоров непродуктивным: прийти в результате переговоров к нереалистичному соглашению, которое не будет выполняться.

Поэтому одной из важных функций медиатора является постоянная проверка на реалистичность того, что говорят стороны: высказываемые идеи, реализуемость предложений, наличие обсуждаемых ресурсов, выполнимость принятых соглашений.

Тест на реальность чаще всего связан с вопросами типа:

— Что вы конкретно предлагаете сделать?

— Как вы думаете, что произойдет, если..?

Так, если в процессе медиации одна из сторон упорно отвергает все предложения, медиатор вправе сказать: «Создается впечатление, что вы не хотите прийти к соглашению. Как вы думаете, что будет, если вы не договоритесь?».

Неоднократно он может использовать эту роль и во время выработки предложений, проверяя их на реальность, как с одной из сторон, так и вместе.

Когда стороны договорились по какому-либо пункту, медиатор обязан проверить, действительно ли они понимают необходимость выполнения этого пункта. Может быть задан следующий вопрос: «А что произойдет, если какая-либо из сторон нарушит данное соглашение?».

Вот типичный случай из практики медиатора:

На медиации по поводу развода бывшие супруги долго спорят о времени встреч отца с детьми. Отец настаивает на своем праве встречаться с детьми всегда, когда он захочет. Для него это требование отражает его представление о справедливости: отец есть отец. Однако бывшей женой оно воспринимается как несправедливое, как ничем не контролируемое посягательство на ее ритм жизни. Она бурно возражает, аргументируя свою позицию тем, что дети учатся, могут быть заняты и т. п. Данную проблему нельзя решить на уровне абстрактных представлений о справедливости. Поэтому медиатор «тестирует реальность». Он спрашивает отца: «Скажите, пожалуйста, как часто вы хотели бы встречаться с детьми: каждый день?». Отец отвечает, что всю неделю он работает и по субботам чаще всего занят, так что реально остается только один день — воскресенье. И на такой вариант мать сразу соглашается, так как это не противоречит ее интересам. Она только просит предварительно звонить ей.

При завершении процесса медиации стороны должны быть полностью согласны с условиями соглашения, с последствиями этого соглашения и должны быть способны выполнить свою часть договоренности. Медиатор, как проверяющий реалистичность достигнутого соглашения, обязан позаботиться о том, чтобы договоренности были надежными и долгосрочными.

Иными словами, на протяжении всей медиационной сессии, и особенно на стадии написания соглашения медиатор выполняет функцию проверяющего на реалистичность.

Функция «адвокат дьявола» необходима медиатору, когда стороны заходят в тупик. Быть «адвокатом дьявола» — значит, задавая определенные вопросы, «заставить» сторону посмотреть на ситуацию в самом невыгодном для нее исходе, к которому сторона идет в результате своей жесткой позиции. Это происходит тогда, когда действия или предложения стороны слишком настойчивы и однозначны, но, очевидно, не ведут к успеху в урегулировании конфликта. Как правило, после такого обсуждения сторона начинает вести себя более гибко и разумно, искать реалистичные выходы для разрешения спора. Техника вопросов «адвоката дьявола» очень эффективна. Важно только не забывать, что можно перестараться и сторона заподозрит, что медиатор на стороне оппонента и специально ее запугивает. Но чувство меры компетентного медиатора всегда позволяет этого не допускать.

Всегда лучше, если медиатор побуждает стороны делать такой анализ самостоятельно. Но в случаях, когда стороны (сторона) увлечены, эмоционально перевозбуждены или беспечны, медиатор может сам нарисовать гипотетическую ситуацию и предложить посмотреть, какие негативные последствия она несет в себе и как может развиваться для сторон(ы).

Задача медиатора в этой роли — показать все возможные негативные последствия действий/бездействий или результатов от предложений стороны, оппонируя предлагаемой ситуации.

Побуждение к анализу развития возможных негативных событий в будущем очень важно. Медиатор никогда не будет знать об условиях и истории рассматриваемой проблемы лучше стороны, поэтому, когда такую работу проделывает сама сторона, можно с уверенностью сказать, что производится самая объективная экспертиза для разрешения проблемы.

Найти варианты урегулирования конфликта не всегда просто. А если стороны не креативны и не способны к исследованию возможностей для разрешения ситуации, они могут почувствовать тупик и растеряться. Зачастую, исходя из своего опыта, медиатор сразу может видеть какие-то варианты предложений. Но медиатор не может подсказывать решение, а может стимулировать стороны к поиску выхода, выполняя функцию генератора идей.

В этой роли медиатор стимулирует спорщиков к поиску иных решений, чем те, которые до сих пор ими рассматривались. Делает он это, используя вопросы. Например: «А что, как вы думаете, могло бы послужить альтернативой этому?», «Нет ли такого способа, чтобы заодно можно было удовлетворить как ваши, так и интересы другой стороны?».

Такие вопросы могут помочь стороне по примеру медиатора начать самой продуцировать различные варианты выхода из конфликтной ситуации. Идеи, которые выработали сами стороны, обычно гораздо лучше учитывают нюансы их взаимоотношений, которые не могут быть известны медиатору. Однако в случаях, когда у спорщиков никаких идей не возникает, медиатор имеет право предложить свой вариант решения, ни в коем случае его не навязывая. Например, он говорит: «А как вы отнесетесь к такой идее?», «А что, если сделать…?».

И совершенно исключены высказывания типа:

— Поверьте моему опыту. Этот подход гораздо лучше.

— Слушайте, что я говорю, я же предлагаю вам хорошее решение.

— Я не могу согласиться с вашим подходом.

— Нельзя быть таким упрямым.

— Ваша идея не заслуживает доверия.

Функцию генератора идей посреднику приходится использовать на стадиях кокуса и выработки проекта соглашения, т. е. в ситуациях генерирования предложений по урегулированию конфликта.

Посредник также имеет возможность расширить ресурсы спорщиков. Выполняя эту функцию, медиатор снабжает участников спора информацией или помогает им разыскать необходимую информацию, одинаково полезную для обеих сторон. Однако он должен быть очень осторожен, чтобы не давать никаких толкований, разъяснений или советов. Вся предоставляемая информация должна содержать только действительные факты и не зависеть от разного рода побочных сведений, уточнений и интерпретаций.

Если есть вероятность, что сведения, которыми располагают стороны (например, юридическими или финансовыми), неполны, неверны или допускают различные толкования, медиатор рекомендует сторонам обратиться к соответствующим надежным источникам (документам или специалистам — юристам/финансистам), где они смогут получить правильную информацию, разъяснение или совет.

Например, медиатор может дать спорщикам прочесть формулировку закона или другого юридического документа, но при этом не имеет права интерпретировать этот документ, а в случае возникающих проблем должен сказать о возможности (необходимости) обратиться к юристу.

Даже если медиатор — юрист, он не имеет права давать юридическую консультацию во время медиации.

Посредник должен быть уверен, что стороны не полагаются слепо на его высказывания.

Медиатор не имеет права оценивать позицию стороны, заявляя, например: «Вы сказали мне, что… Я этому поверил, но это неверно».