Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Олешкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Василий Дмитриевич. Сегодня все у меня первый раз. И ты… И казино это чертово… Ой. Голова раскалывается.
Наташа. Пить надо меньше.
Василий Дмитриевич. Это все — коньяк. Терпеть его не могу. Пил бы водку…
Наташа. Кто вам мешал?
Василий Дмитриевич. Дружочек мой… Гена.
Наташа. А сила воли?
Василий Дмитриевич. Какая уж тут сила… (Достает из холодильника лед.) Какая воля… (Прикладывает лед к голове.)
Наташа. А кто он?.. Этот ваш Гена.
Василий Дмитриевич. Ноль. Ноль без палочки. За пивом всегда бегал. А теперь… Два магазина, пять булочных…
Наташа. Завидно?
Василий Дмитриевич. Я, милая, только тем завидую, кто талантом вышел. Больше, чем я. А поскольку таких, как я, ты понимаешь, нет…
Наташа (смеется). Класс!
Василий Дмитриевич. Тем более Гена. Есть кому завидовать. Обхохочешься.
Наташа. Тогда зачем вы с ним пили?
Василий Дмитриевич. А что? Послать его надо было, да? Столько лет не виделись — и… «А пошел ты». Да? Так у вас принято?
Наташа. Почему бы и нет?
Василий Дмитриевич. Извини. Не так воспитаны. Его вина, что он на коне, а я… Ну, ты понимаешь. В рифму… Знаешь, что такое рифма?
Наташа. Не-е-а…
Василий Дмитриевич. Рифма… Это когда… Ну, когда в рифму… Ну, когда любовь — кровь… Весна — красна…
Наташа. Пришла — ушла…
Василий Дмитриевич. Вот-вот.
Наташа. Полковник — подполковник.
Василий Дмитриевич. Умница.
Наташа. Майор — генерал-майор.
Василий Дмитриевич. Правильно.
Наташа (декламирует). «Ты помнишь, в нашей бухте сонной спала зеленая вода, когда кильватерной колонной вошли военные суда…» Это, что ли, рифма?
Василий Дмитриевич (поражен). Блок… Откуда ты знаешь?
Наташа. А черт его…
Василий Дмитриевич (настороженно). Ты раньше кем была?
Наташа. Председателем совета отряда.
Василий Дмитриевич. А потом?
Наташа. Потом — суп с котом!
Василий Дмитриевич. Я серьезно.
Наташа. Что все — я да я? А вы? Кто вы? Я тоже хочу знать.
Василий Дмитриевич. Неважно.
Наташа (капризно). Ну, скажите.
Василий Дмитриевич. Скажу, не поверишь.
Наташа. Ну?!
Василий Дмитриевич. Лучше не надо.
Наташа. Пожалуйста! (Падает на колени.)
Василий Дмитриевич. Что ты, что ты? (Поднимает ее.)
Наташа. Тогда говорите.
Василий Дмитриевич. Я… Этот… Ну, я режиссер…
Наташа. Да ну?!
Василий Дмитриевич. Не веришь?
Наташа. Многие так говорят. Режиссеры они, писатели… Кино всякие снимают. Из Голливуда только приехали…
Василий Дмитриевич. Предъявить документик? (Достает из кармана.) Вот… Пожалуйста. Паспорт у меня украли… А это… Удостоверение… Видишь? Читать умеешь? Читай. Союз кинематографистов… Эс… эс… эс… И еще — эр…
Наташа (с восторгом). Правда?!
Василий Дмитриевич. Правда.
Наташа. Здорово!
Василий Дмитриевич. Только я бывший режиссер. Когда этот «эсэсэсэр» был. Тоже сейчас бывший.
Наташа. У меня режиссеров никогда не было. Даже бывших. Актеры — были. Писатель был… один. А чтоб режиссер…
Василий Дмитриевич. Невелика потеря. Раньше я был режиссер. РЕЖИССЕР. Это звучит гордо. А теперь — как в Польше. У кого денег больше…
Наташа. Ладно вам прибедняться.
Василий Дмитриевич. Слово даю.
Наташа. А я бы все отдала, чтоб в кино сняться.
Василий Дмитриевич (польщен). Раньше мне тебя снять, что два пальца… Клянусь. А теперь…
Наташа. Где ж вы были? Раньше?
Василий Дмитриевич. На Мосфильме был. На фестивалях. В комиссиях разных по приему молодых членов…
Наташа. Не надо ругаться.
Василий Дмитриевич (смеется). Не буду… Какая была жизнь! Пили, гуляли, снимали кино. И кому все это мешало?
Наташа. Вы и сегодня… Пили, гуляли.
Василий Дмитриевич. Гена. Все Гена! Я в казино-то пошел не чтобы пить. А чтоб деньжат выиграть. Юбилей у меня, понимаешь, надвигается. И ни выпить, ни закусить. Не на что.
Наташа. А сколько вам лет?
Василий Дмитриевич. А сколько дашь?
Наташа. Сорок?
Василий Дмитриевич. Что, что?!
Наташа. Ну — тридцать семь?
Василий Дмитриевич. Шутишь.
Наташа. А сколько? Я старше тридцати не разбираюсь.
Василий Дмитриевич. И не надо.
Наташа. Ну, скажите.
Василий Дмитриевич. Ты в обморок не упадешь?
Наташа. Не.
Василий Дмитриевич. Лучше не рисковать.
Наташа. Ска-ажите (снова падает на колени).
Василий Дмитриевич. Ты что, припадочная? (Поднимает ее.) Сорок пять мне.
Наташа. Как папе моему.
Василий Дмитриевич (усмехается.) Папе… Твой папа мне…
Наташа. Вы его знаете?
Василий Дмитриевич. Нет. К счастью.
Наташа. Почему — к счастью?
Василий Дмитриевич. Не догадываешься?
Наташа. Нет. Он у меня тоже водочку любит. Вы бы с ним подружились, выпили.
Василий Дмитриевич. Молодец. Твой папочка. Давай выпьем за папочку.
Наташа. Давайте. За папочку я всегда готова.
Выпивают.
Василий Дмитриевич. Вроде легче стало… (Снимает с головы повязку.) Кажется, отпустило.
Наташа. И слава богу.
Василий Дмитриевич. Все водочка, все она. Оттянула, милая. (С облегчением вздыхает)
Наташа. Не надо было вам коньяк пить.
Василий Дмитриевич. Не надо было.
Наташа. И играть на рулетке…
Василий Дмитриевич. И играть…
Наташа. А вообще… У нас некоторые и выигрывают.
Василий Дмитриевич. Такие, как Гена. Чтоб играть, милая, надо подпор иметь. А когда фишка — пять долларов… Двадцать фишек — вся моя зарплата… Тут бы живым остаться. Думаешь, я пить хотел? Нет. Геннадий Васильевич, все он… Наверно, стоит все это? Крабы, коньяк…
Наташа. Вы какой пили?
Василий Дмитриевич. А черт его знает. «Наполеон», кажется.
Наташа. «Наполеон» у нас — семь условных единиц.
Василий Дмитриевич. Пол-литра?
Наташа. Что вы? Пятьдесят грамм.
Василий Дмитриевич. Ты что?! А ракушки, а лягушки? А песня… «У моря, у синего моря»?
Наташа. Друг ваш заплатил.
Василий Дмитриевич. И за море?
Наташа. И за него.
Пауза.
Василий Дмитриевич. Послушай… А это… Сколько у вас стоит?
Наташа. Вы про что?
Василий Дмитриевич. Ну… Про это. Как по телевизору. Про это.
Наташа. Ах, про это?.. Это у нас очень дорого стоит.
Василий Дмитриевич. А все же?
Наташа. Пятьсот баксов.
Василий Дмитриевич. В месяц?
Наташа. За ночь.
Василий Дмитриевич. Да ты что?!
Наташа. А вы как думали?
Василий Дмитриевич. Я думал, пятьдесят. Ну, от силы семьдесят.
Наташа. Я похожа на уличную?
Василий Дмитриевич. Нет… к сожалению.
Наташа (смеется). Не волнуйтесь, Василий Дмитриевич. Друг ваш и за это заплатил.
Василий Дмитриевич. Правда?! Дай я тебя поцелую. (Спохватившись.) Послушай. Откуда ты мое отчество знаешь?
Наташа. Друг ваш сказал.
Василий Дмитриевич. Когда? Он меня всю жизнь — Вася. Я его — Гена.
Наташа. Когда вы звонить ходили. «Кому это наш любезнейший Василий Дмитриевич звонить пошел? Уж не женушке ли своей?»
Василий Дмитриевич. Женушке? Ха! (Присматривается.) Постой! Что-то мне лицо твое знакомо…
Наташа. Ну?!
Василий Дмитриевич. Очень, очень знакомо.
Наташа. Ну же!
Василий Дмитриевич. Прохорова!
