Киты по штирборту. Трилогия - Антон Витальевич Демченко

куда жестче… Пришлось даже поломку «Феникса» приплести, как диверсию. Еле уговорил. А ты говоришь, «на Грумант». — Несдинич глянул на своего секретаря и друга. — Сбегут. Не веришь? Вспомни их итальянские приключения.

— Везение, — фыркнул Литвинов.

— Ну да. О Мироне в свое время ты так же говорил. А детки все в него, — намекнул собеседник, и секретарь передернул плечами.

— Да и черт бы с ними, — отрешившись от неприятных воспоминаний, проговорил Литвинов. — Сразу бы не убежали, а трех-четырех месяцев на должную обработку нам бы хватило. Наследили германцы в истории с накопителями порядком. Так к чему сложности?

— Все так же прямолинеен, — заключил Несдинич. — Ты меня не расслышал? Я рассчитываю на сотрудничество с младшим Завидичем. В свои пятнадцать он даст фору нашим лучшим артинженерам, и упускать такой талант мы просто не имеем права. К тому же исчезновение Завидичей непременно всполошит всех заинтересованных лиц, что нам только на руку.

— И поэтому решили потакать фантазиям малолетки? — скривился Литвинов.

— Эти фантазии удержат его в Китеже вернее любых договоров и цепей. А наша помощь в их осуществлении, заметь, не стоившая ведомству ни полкуны, сыграет на пользу дальнейшему сотрудничеству, — по-прежнему сохраняя спокойствие, объяснил контр-адмирал, хоть это и было непросто.

Будь на месте Фомы любой другой подчиненный, он уже как минимум схлопотал бы выговор. Впрочем, с другими подчиненными таких разговоров Несдинич и не вел бы. Но с Литвиновым их объединяли не только долгие годы совместной службы, но и дружба. К тому же секретарь хоть и отличался прямолинейностью в суждениях и редкой злопамятностью, но во многих делах его помощь была неоценимой.

— Сотрудничество… — Литвинов фыркнул. — Баловство все это.

— Не скажи, — усмехнулся контр-адмирал и, порывшись в бумагах на своем столе, протянул их другу. — Взгляни.

— Что это? — нахмурился секретарь.

— Отчет аналитиков и филеров, наблюдавших за Завидичами в последнее время, и копии некоторых договоров, переданных нам нотариатом, — пояснил Несдинич и кивнул на бумаги: — Ты почитай, почитай. А я посмотрю, что ты скажешь после о «фантазиях малолетки».

Недоверчиво покрутив носом, Литвинов погрузился в чтение переданных ему документов. И чем дольше он читал, тем выше поднимались его брови. Эдакий показатель степени удивления.

— Мастерская… производство домашних артприборов. Договоры на поставку… Гревские, Гюрятиничи… Кульчичи?! — Секретарь помотал головой и неверяще уставился на своего начальника.

— Вот такие вот фантазии малолетки, Фома. Пятнадцать лет — и больше двадцати совершенно новых разработок, не имеющих аналогов в мире, по крайней мере, в плане энергопотребления точно, — не сдержав откровенно веселой улыбки, развел руками Несдинич. — Согласись, такой талант стоит внимания.

— М-да, — протянул Литвинов, возвращая документы начальнику. — Это… точно его разработки?

— Точнее быть не может. Куратор Завидичей в Китеже уже успел взглянуть на чертежи и рунные схемы в кабинете Кирилла. Никаких сомнений в авторстве. Эх, знал бы ты, как я жду итогов его работы с дирижаблем… — мечтательно протянул контр-адмирал, но тут же пришел в себя и немного поморщился: — Жаль, что рунные расчеты по дирижаблю Кирилл показывать не пожелал.

— Я удивлен, что куратору удалось увидеть хотя бы схемы приборов, — покачал головой Литвинов.

— Просто лейтенант Брин показал себя таким же увлеченным арт-инженером, как и сам мальчишка. А тот и рад пообщаться с «коллегой», — заметил Несдинич. — Правда, он не преминул взять слово молчания с лейтенанта. Опасается конкуренции.

— Так вот куда делся глава артотделения! — осенило секретаря, но он тут же справился с собой и хмыкнул: — Можно подумать, нашему ведомству делать больше нечего, кроме как открывать собственное производство этих… пылесосов.

— Попробуй объяснить это пятнадцатилетнему мальчишке.

— А как же «талант»… «гениальность»? — саркастично усмехнулся Литвинов.

— Это не синонимы к слову «опыт», — покачав головой, заметил контр-адмирал. — Но в предусмотрительности юноше не откажешь. Он ведь не просто слово взял. Он фактически купил нашего артефактора… с потрохами купил!

— Не понял, — насторожился Литвинов.

— Успокойся, Фома, — улыбнулся начальник. — Никакого предательства не было, так что можешь не делать стойку. Юноша просто обменял кое-какие разработки на обещание не использовать его изобретения в корыстных целях. Естественно, с моего разрешения и одобрения.

— Полагаю, Кирилл тоже осведомлен об этом разрешении? — Секретарь чуть расслабился. — И что же это за разработки такие?

— Да, Кирилл в курсе. Я передал ему письмо через Завидича. — Несдинич кивнул. — Что же до разработок… знаешь, в свой первый визит Кирилл продемонстрировал мне собранный им фонарик. Обычный фонарик… с очень необычными свойствами. Например, он может излучать нерассеивающийся и почти невидимый луч.

— И какая от него польза, если он невидимый? — хмуро спросил секретарь.

В ответ контр-адмирал вынул из ящика стола небольшой револьвер. Литвинов не раз видел это оружие в руке начальника, но сейчас оно выглядело несколько необычно. Секретарь присмотрелся и удивленно покачал головой. Под стволом револьвера вместо шомпола из гнезда торчал, лишь немного уступавший в диаметре стволу небольшой гладкий цилиндр с вынесенным вниз миниатюрным переключателем, удобно прилегающим к спусковой скобе.

— Луч практически невидим в воздухе, но на препятствии… — Несдинич щелкнул рычагом выключателя и, наведя ствол револьвера на стену, кивнул секретарю. Тот повернул голову и тут же увидел небольшое пятнышко красного света, замершее на белоснежном лбу мраморного бюста древнего мыслителя, украшающего каминную полку.

— Однако… — Бывший штурмовик не мог не оценить удобства такого странного прицельного устройства… и требовательно протянул руку. Несдинич довольно усмехнулся. Старый друг по-прежнему не мог спокойно смотреть на оружейные новинки. Вот и сейчас, стоило револьверу оказаться в руках, как Литвинов отключился от реальности, полностью погрузившись в исследование новой «игрушки».

— Внизу выключатель, с левой и с правой стороны настроечные винты, плавно изменяющие угол наклона луча по вертикали и горизонтали, — принялся объяснять Несдинич, когда Фома Ильич пришел в себя. — Правый винт, отвечающий за вертикаль, к тому же имеет четыре фиксированных положения с шагом в десять метров дистанции.

— И зачем оно на револьвере? — после недолгого размышления произнес Литвинов.

— На этом револьвере… ни к чему. Просто подарок и демонстрация возможностей, — усмехнувшись, кивнул контр-адмирал. — Но подобные «целеуказатели» можно устанавливать не только на короткоствольное оружие, и дистанция в сорок метров не предел. А если использовать новомодные оптические прицелы…

— Как… интересно. И это сделал младший Завидич? — спросил Литвинов.

— Нет. Он лишь отдал рунную схему и объяснил куратору некоторые возможности, предоставляемые такими вот излучателями, а уже лейтенант преподнес мне этот подарок.

— То есть младший Завидич не только куратора купил, но и главу седьмого департамента, — ухмыльнулся секретарь.

Несдинич фыркнул.

— Но-но, я бы попросил, Фома Ильич! — делано грозно проговорил хозяин кабинета, но тут же посерьезнел. — Это действительно очень интересное приобретение, Фома. Кирилл рассказывал и даже продемонстрировал лейтенанту