Иной герой. Мир мрачный судьбы (СИ) - Atlas_Galt

Магия Эмии развеялась, боле не поддерживаемая потерявшимся в противостоянии разумом.

Затаив дыхание, все наблюдали за противостоянием, итогом которого станет жизнь одного и смерть другого.

Персидский бог, вся жизнь которого была полна боли и страданий, оплел душу Эмии тысячами тысяч щупалец, сжимая ту, проникая все глубже, проклиная весь мир и особенно своего нынешнего врага.

Кто бы мог подумать, что маленький мальчик, избранный жителями безымянной деревни в их глупой и бесконечно наивной мечте поместить «всё зло мира» в одного человека и возложить на него роль истинного источника любого человеческого зла, станет могущественной сущностью, практически концептуального порядка. Потерянные в песках времени глупцы считали, что если один человек воплощает в себе всё зло мира, то остальные люди уже не смогут быть злыми.

Идеально, не правда ли?

Слуга помнил все те пытки, на которые был обречен, те улыбающиеся и одухотворенные лица, причитающие и восхваляющие его «жертву». Жертву, которую его принудили принести, наплевав на собственные желания.

— То есть… — Сглотнула ставшую горькой слюну Рин, подавляя рвотные позывы. — Так он появился?

Многочисленные, картины, поражающие своей циничной жестокостью, мелькали перед их глазами, пробуждая те эмоции, о которых они и не задумывались. Ни к тому, кто был внутри Грааля, ни к виновнику несчастий Четвертой и Пятой войн.

— Люди сами создали его, — опустив глаза, сжала пальцы в кулаки Артурия. Она давно перестала удивляться человеческой жестокости и глупости. Но то, что произошло с безымянным парнем, фактически ребенком, выбивало из колеи.

И она была не одна в своих мрачных мыслях. Почти все наблюдатели испытали жалость к тому, кого вынудили стать вместилищем всего зла. Вынудили стать тем, кто держал в себе бесчисленные грехи рода людского. А все из-за человеческой глупости и идеализма. Желание сделать нечто хорошее, привело к печальным последствиям.

Нужна ли была жалость к этому искалеченному существу? Невозможно дать правильный ответ. Ангра-Майнью, несмотря на происхождение, перестал быть человеком. Он растерял свою человечность, погрязнув в ненависти.

Он ненавидел человечество по собственной воле, но по прошествии многих лет, ненависть для него стала не эмоцией, а естественной функцией. Он постоянно был в состоянии ненависти, так что для него оказалось вполне естественно, ненавидеть всё без каких-либо особых причин. С течением времени, он простил его и примирился со всеми грехами, которые оно может совершить. Мир стоил того, чтобы его ненавидеть. Баланс воплотился его ненавистью, так что люди были освобождены от всякой вины и жили свободно. Но такой тип «прощения» подразумевал то, что люди могли совершать любой акт зла, который им захочется.

— Ни Прародители, ни фейри, ни демоны и драконы, а люди — самые страшные монстры, — слова задумчивого Зелретча привлеки всеобщее внимание. — И в первую очередь они опасны сами для себя. Столько ваших желаний обрело воплощение в разрушительной магии или оружии, бессмысленных войнах и пустом разрушении.

Он видел все это своими глазами. Миры меняются, как и их истории, но человек остается человеком — пораженный бездонной ямой алчности и эгоизма в сердце, и распаляемым бесконечными страхами желанием заполнить эту пустоту.

Артурия прикусила губу. Она ощутила на себе множество бесчестных и ужасных поступков человеческой природы, но клятва самой себе держала её от падения в ту же бездну и симметричным ответам. Она держалась за свои убеждения, потому и не пала.

В отличие от Медеи, которая, обезумев от предательства любимого человека, окунулась в личную «тьму» с головой, отдаваясь скверным желаниям и дополняя бесконечный круговорот бурлящей людской злости.

Могла ли она простить себя за это? Могла ли принять произошедшее и жить дальше?

Спроси её кто раньше, ответ бы был отрицательным. Страх повторения произошедшего был слишком велик. Велик настолько, что застилал глаза…

Пока она не встретила Эмию — единственного, кто не чурался и не боялся её. Того, кто не порицал, а понимал. Она знала, что у него за плечами был печальный опыт, но не понимала масштабов и причин, за этим стоящих. До этого момента.

Наблюдение помогло им всем понять, что Эмия Широ был чем-то большим, нежели человек без прошлого. И пусть он невольно раскрывал им личные тайны, в глубине своих душ они были благодарны за полученную возможность, ведь так они смогут лучше его понять. Сделать то же самое, что он сделал для них.

Кастер уже давно для себя все решила — несмотря ни на что, какие бы темные секреты не хранил её дорогой и любимый мастер, она не отвернется от него. Ведь и он не отвернулся от неё, даже узнав всю историю.

Так же думала и Артурия с Райдер, которых маг поддерживал словом и делом, выслушав их и не отвернувшись. Даже Берсеркер задумчиво рыкнул себе под нос то, что поняла только улыбнувшаяся Илия. Она положила на его огромную кисть свою миниатюрную ручку, ощущая через их связь поддержку.

Души и разумы двух непохожих друг на друга существа сцепились в жесткой схватке.

Широ невольно увидел часть воспоминаний слуги, но жалость при всем желании не испытывал. Сейчас Ангра-Майнью был его врагом. Врагом, который пытался подавить его душу и разум, задавить те и поглотить, сделать частью себя, захватывая тело.

Он делал то, что когда-то уже пытались провернуть.

— Что? — Глаза Арквейд раскрылись.

Клокочущий гнев и ситуация на грани жизни и смерти стали тем триггером, который потребовал от Эмии мобилизации всех возможностей, знаний и умений. Он больше никому не позволит управлять его телом, использовать его мысли и чувства для причинения разрушений и смерти.

Широ не хотел повторения истории, ведь тогда, захватившая его тело и душу тварь делала все, чтобы уничтожить дорогую его сердцу Империю, служению которой он посвятил всю жизнь. И к падению которой приложил руку, пусть и не желая этого.

Воспоминания Эмии мелькали на экране так же, как это было со слугой. Картины разрушенных городов, бесчисленных мерзостей, смертей тысяч и тысяч людей вернули подступающий к горлу ком, но то, что мелькнуло в портале следом, смогло пробрать до костей даже привыкших к жестокости слуг.

— М-мерзость! — Восклицание Тосаки после опустошения желудка в предоставленное Маршалом ведерко было негромким. Она, как и все, не могла поверить в то, что нечто столь ужасное могло где-то произойти. Даже в эпоху богов, когда магия была могущественнее всего, а люди все еще оставались людьми со своими пороками, ничего подобного не происходило.

— Дедушка, — взволнованно вопросила Брюнстад, ведь, как и все, увидела то, что видеть не хотела. — Что происходит?

Маршал молчал. Его алые глаза задумчиво смотрели на то, чего он никогда не видел.

Сращенные странной магией тела молодых женщин, чьи животы пухли от происходящих в них противоестественных процессов, плоть создавала пол и стены с потолком, пульсируя омерзительным подобием жизни в такт биению невидимого сердца, крики агонизирующих душ, навечно проклятых чудовищным врагом рода людского и магия… Та самая изумрудная магия, коей пользовался рыжеволосый маг.

— Токо… — Слабый голос Тайги не произнес повисшего в воздухе вопроса.

Аозаки ничего не ответила, её тонкие пальцы сжали подлокотники до скрипа. Она была опытным магом, видела в жизни многое, но омерзительнейший по своей природе… Инкубатор, каждый миг, рождающий на свет очередной чудовище, искаженные в агонии лики женщин, девушек и совсем еще девочек… Ей хотелось уничтожить это богопротивное место, но больше всего… Больше всего ей, как и многим, хотелось узнать — как с этим богопротивным местом связан Широ?