Верность и терпение. Исторический роман-хроника о жизни Барклая де Толли - Вольдемар Балязин

Со всеми возможными предосторожностями копии договора были отправлены королям Англии и Франции. Сам факт подписания договора содержался в наистрожайшем секрете, и Александр ничего не знал о его существовании.

Неизвестно, как бы развернулись события, но в ночь с 22 на 23 февраля министр иностранных дел Австрии Меттерних получил экстренное сообщение, что Наполеон отплыл с Эльбы.

Меттерних, вскрывший депешу только утром, тут же поспешил к императору Францу, который приказал ему немедленно известить о случившемся и Александра и Фридриха Вильгельма, добавив, что австрийская армия должна быть готова к выступлению.

К Александру Меттерних отправился к первому и немедленно был им принят, несмотря на давнюю неприязнь.

Но здесь, при этой новости все было забыто, и дотоле непримиримые враги помирились. Более того, Александр обнял Меттерниха и попросил возвратить ему прежнюю дружбу. Так в очередной раз в Александре государь и политик одержали верх.

Александр полностью поддержал решение императора Франца. После этого Меттерних отправился к прусскому королю.

В десять часов утра у Меттерниха уже состоялось совещание, на которое первым явился Талейран и, ознакомившись с донесением из Генуи, внешне остался совершенно спокойным.

Между тем Наполеон форсированным маршем шел к Парижу, и все высланные Людовиком XVIII войска полк за полком переходили на его сторону.

13 марта, вступив в Лион, Наполеон издал декрет о восстановлении империи и о высылке из страны эмигрантов-роялистов, самовольно вернувшихся из-за границы на родину.

Реакция союзных монархов была мгновенной. В тот же день — 13 марта — все державы, подписавшие Парижский мирный договор 1814 года, выступили с декларацией, объявляющей, что «Наполеон Бонапарт вышел из пределов гражданской и социальной терпимости как враг и нарушитель общественного спокойствия; он подвергает себя общественному преследованию».

Россия, Англия, Австрия и Пруссия обязались немедленно выставить против «чудовища» по 150 тысяч солдат, все прочие союзники — еще 200 тысяч. Англия, кроме того, выступила в роли банкира, предоставив союзникам свое золото.

Движение Наполеона было столь стремительным, а переход армии на его сторону столь неожиданным, что Людовик и весь его двор в панике бежали, едва услышав, что он уже почти у ворот Парижа.

В кабинете короля в Тюильрийском дворце Наполеон обнаружил на письменном столе брошенный в спешке секретный договор от 22 декабря 1814 года. Он приказал привести к нему секретаря русской миссии в Париже Будягина и, вручив ему договор, отправил его в Вену к Александру, надеясь тем самым расстроить коалицию против него.

27 марта Будягин передал этот документ Александру. На следующее утро Александр пригласил к себе барона Штейна, дал прочитать договор, а затем сказал, что пригласил к себе и Меттерниха и хотел бы, чтобы Штейн был свидетелем их свидания.

Как только Меттерних вошел в кабинет, Александр протянул ему договор и спросил:

— Известен ли вам этот документ?

Меттерних молчал.

Тогда Александр, не дав ему оправдываться и лгать, сказал:

— Меттерних, пока мы оба живы, об этом предмете никогда не должно быть разговора между нами. Нам предстоят теперь другие дела. Наполеон возвратился, и поэтому наш союз должен быть крепче, нежели когда-либо.

Сказав это, Александр бросил договор в горевший камин и отпустил Штейна и Меттерниха.

Когда весть о случившемся распространилась среди дипломатов, то многие министры, подписавшие договор, попросили у Александра извинения либо попытались объясниться, и всем им он говорил одно и то же:

— Вы были увлечены. Я забыл уже об этом деле.

Необходимо напомнить, что еще за две недели до случившегося союзники приняли совместную декларацию, по которой Наполеон объявлялся узурпатором, стоящим вне закона, и целью союзников провозглашалось «лишить Наполеона возможности возмущать спокойствие Европы».

20 марта, не встретив сопротивления, Наполеон вступил в Париж. Людовик XVIII бежал в Бельгию, мятежи роялистов, поднятые в защиту Бурбонов, были подавлены решительно и беспощадно.

В апреле 1815 года в поход на Францию выступила и армия Барклая. Ее общий состав достигал 225 тысяч человек. Все корпуса 1-й армии получили приказ идти во Францию, и кроме того, вместе с 1-й армией шел и приданный из 2-й армии Беннигсена 7-й пехотный корпус генерала от инфантерии Сабанеева.

Правда, два корпуса — Витгенштейна и Евгения Вюртембергского, дислоцированные в Литве, вышли позже и до Франции не дошли, а корпус Ланжерона остановился на самом востоке Франции — в Эльзасе, блокировав крепости этой провинции.

Русские армии шли во Францию по нескольким направления. Барклай вел самую большую армию из Польши через Галицию, Богемию и Германию. Он должен был выйти к среднему течению Рейна, где ему надлежало соединиться с австрийскими войсками Шварценберга.

Из Литвы и Прибалтики во Францию двинулась армия Витгенштейна.

Гвардия под командованием Милорадовича выступила из Петербурга и пошла к Ковно.

Пруссаки, австрийцы и англичане также двинулись на Францию. Главные их силы собирались в Бельгии. Туда поспешно прибыли: из Вены — Веллингтон, из Берлина — Блюхер. Англичан было около 100 тысяч и пруссаков — около 120.

И снова в поход отправились русский и австрийский императоры Александр I и Франц I и прусский король Фридрих Вильгельм III.

Они примкнули к южной колонне русских войск, которой командовал Раевский.

Русские, австрийские, прусские и баварские войска еще были на марше, когда пришло известие о том, что 6 июня в битве при Ватерлоо англо-голландская армия Веллингтона и прусские войска Блюхера наголову разгромили Наполеона.

10 июня Наполеон вторично отрекся от престола.

Узнав об этом, Александр писал Барклаю: «Известие об отречении Наполеона справедливо, и генерал Рапп сообщил нам его формально. Но сие происшествие не должно нисколько нас останавливать, и мы единогласно решили продолжать военные действия по-прежнему. Нам необходимо иметь в своих руках Наполеона, выдачи коего настоятельно требуем. Мы не можем равномерно терять военных выгод, доселе приобретенных. Итак, с помощию Божией, идем вперед, довершим благое дело! Если крепости будут входить в переговоры с нами, дабы почитать их принадлежащими королю французскому, то подобных сношений не отклонять, а мне немедленно доносить. С благословлением Всевышнего, с пособием таких полководцев, как Вы, и с храбростию непобедимых наших войск надеюсь привести к желаемому концу новую войну и достичь до благодетельного дня целой Европы мира».

24 июня прусские и английские войска вошли в сданный без боя Париж, а через два дня в столицу приехал Людовик XVIII.

Союзные монархи узнали о падении Парижа 7 июля — на пути в Сен-Дизье. 10-го вечером они въехали в Париж.

Русские войска вошли в Париж 29 июля. И то это были не все войска, а лишь две дивизии — 3-я гренадерская и 3-я кирасирская.

Главная квартира армии Барклая и почти все его войска были расквартированы в Шампани, в департаменте Марна, в 150 верстах к северо-востоку от Парижа…

Поскольку почти сразу же стало очевидным, что всем русским войскам не имеет смысла оставаться во Франции, Александр I решил, перед тем как они пойдут обратно в Россию, устроить грандиозный смотр, который продемонстрировал бы мощь победоносной русской армии.

Сначала хотели провести его в первой декаде августа под Фер-Шампенуазом — месте славном недавно одержанной победой. Однако перенесли сроки смотра на конец августа, чтобы не мешать крестьянам при уборке хлебов. Вместе с изменением времени церемонии переменили и место ее проведения: решено было избрать для этого окрестности Вертю — обширную равнину и гору перед нею, называвшуюся Монт-Эме.

Подготовкой смотра занималась Главная императорская квартира — составлялись чертежи, планы и графики движения войск, составлялся, как мы бы теперь сказали, сценарий предстоящего действа.

Александр сам входил во все подробности предстоящего парада и 25 августа отправился из Парижа в Вертю.

26 августа — в третью годовщину Бородинского сражения — была проведена генеральная репетиция смотра.

Авангард по созданному князем Волконским кор-де-баталь составляли три пехотных корпуса. За ними стояли драгунские полки, а в третьей линии находились гренадеры, пехота и легкая кавалерия. Корпусами командовали Дохтуров, Раевский, Остен-Сакен, Ермолов, Сабанеев, Винценгероде и Пален.

Всего в строю находилось семь конных и одиннадцать пехотных дивизий, три полка казаков и три роты саперов при 540 орудиях: всего 150 554 человека. 87 генералов и 4413 офицеров принимали участие в этом параде.

Сигналы для перестроения войск во время их движения подавались пушечными выстрелами со склонов Монт-Эме.