Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— Сегодня или в крайнем случае завтра будет решаться судьба этой войны, — сказал я им. — Защищать столицу Галид не в состоянии, значит, он постарается дать нам бой на подступах к ней.

— Но у него же будет в два раза меньше солдат, — возразил Нил. — И то это в лучшем случае. На что он может рассчитывать при таком соотношении сил?

— Мыслишь правильно, генерал, — усмехнулся я. — А рассчитывать он будет, скорее всего, на свои снаряды. Баллисты с собой не больно потаскаешь, а под них нас теперь не заманишь. Единственная для него возможность нас ополовинить — это завлечь на участок, где его мины уже заложены, и все подорвать вместе с нами. Для этого они должны вначале на нас навалиться, а потом притворно бежать, увлекая нас в нужном направлении.

— А мы на это не поведемся? — спросил один из полковников.

— Если мы покажем, что разгадали его планы, Галиду останется только драться. В этом случае мы, конечно, победим, но и цену за эту победу заплатим немаленькую. А я больше не хочу терять своих людей. Поэтому преследовать мы их будем, но только до определенного предела. Мины таких размеров, да еще в большом количестве, абы где не поставишь. Думаю, что сумею угадать заминированный участок. Если мы тупо на него попрем, люди Галида побегут поджигать фитили. А потом туда сунуться уже никто не посмеет. А мы по моему сигналу прекращаем преследование и обращаемся в бегство. Что будет делать противник, если учесть, что про мины знает в лучшем случае десяток-другой человек?

— Я бы остановился на месте и в недоумении чесал затылок, — под общий смех сказал все тот же полковник.

— Кто-то остановится, кто-то будет продолжать бежать, а найдутся и такие, кто за вами погонится. Одним словом, воцарится бардак. Тем более что у него не корпус, где все действуют как один, а сборище вооруженных людей. Наша задача загнать на это поле их самих, когда фитили уже подожжены, и ничего изменить нельзя. Задача облегчается тем, что у нас есть кавалерия, а у Галида ее практически нет. Ваша задача — донести до каждого солдата, что мы будем делать и для чего. От точности и своевременности выполнения ваших приказов будет зависеть все. А моя задача — вовремя обнаружить ловушку и предупредить о ней вас. Если с этим ничего не получится, то бросаем все игры и начинаем обстрел гардейцев из луков и арбалетов, максимально сокращая их численность. В прямое столкновение не вступать до последней возможности. Боевое построение я покажу при подходе к столице. Жаль, что так и не получилось все это отработать на учениях, но у нас никаких маневров не предвидится, так что, думаю, справимся.

Глава 25

С час мы двигались походной колонной. Никакое другое построение применить было нельзя, потому что по обе стороны дороги рос густой лес. Потом он начал понемногу редеть, исчез подлесок, а вскоре начали попадаться все в больших количествах старые и новые вырубки, постепенно сливающиеся в обширные пространства, поросшие лишь мелким кустарником. Столица постепенно сводила вокруг себя леса. Чуть дальше встретилась первая деревня, за ней они пошли одна за другой. Дорога разрезала их всех пополам, разбрасывая крестьянские избы по обе стороны от себя. Мы шли, поднимая за собой шлейф пыли, не обращая внимания на испуганно прячущихся в своих домах крестьян. Даже деревенская живность, казалось, притихла, а, может быть, ее просто не было слышно за топотом пятнадцатитысячной колонны. К концу третьего часа пути исчезли поля крестьян и сами деревни. Селиться вблизи Салтана деревенским не разрешалось. Дальше уже до самой столицы шли обширные луга, перемежающиеся небольшими рощами. Мы сделали небольшой привал и слегка перекусили. После привала я построил корпуса в некое подобие каре, но не квадратные, а сильно вытянутые по ходу движения. В середину строя поместили стрелков, а кавалерия следовала сзади. Вперед пустили лишь несколько кавалерийских разъездов, которые осматривали встречные рощи на наличие возможных засад. Шли пятью колоннами, уже не придерживаясь дороги. Особенно не спешили: мне надо было дать противнику время обнаружить наше войско и подготовиться. Еще через пару часов марша местность начала немного повышаться, и вдали показались стены столицы и возвышающиеся над ними башни дворцов. Вернулась наша конная разведка с донесением, что видели всадников, которые при нашем приближении унеслись вскачь. Мы прошли еще немного и сделали последний привал.

— Ожидание закончилось, — сказал я своим офицерам. — После начала движения у вас должна быть полная готовность к бою. Вряд ли нам дадут подойти вплотную к столице.

Так и вышло. Беспрепятственно мы дальше прошли лиг пять, после чего разведчики сообщили, что за ближайшей рощей скрывается противник. Командовавший королевской армией понял, что напасть внезапно не получится, и из-за рощи начали выходить отдельные отряды, строясь перед нами в видимом беспорядке. Если там и была конница, мы ее не видели. Всего против нас оказалось, как мы и ожидали, на глаз тысяч восемь бойцов. Никаких переговоров они устраивать не собирались, немного постояв, вражеский строй двинулся в нашу сторону.

— Стрелкам подготовиться! — пронеслась по рядам команда.

По этой команде передние ряды пехотинцев в колоннах просто присели на землю, прикрывшись щитами, оставляя перед стрелками свободное пространство. Первыми вступили в бой арбалетчики. Стрельбу вели только передние три ряда, передавая после выстрела свое оружие в задние ряды и получая взамен готовые к бою арбалеты. Непрерывная стрельба из сотни арбалетов в плотные ряды людей, очень слабо защищенных от метательного оружия — это серьезно. Убитые или раненные воины Галида падали сотнями. Чтобы быстрее сойтись с нами врукопашную они перешли на бег. В дело вступили семьсот лучников, обрушив на наступающие порядки противника дождь стрел. Я давно отошел от принципа "один лучник — один колчан" и покупал для своих парней стрелы везде, где только можно, а так же требовал их от короля. Хорошую стрелу изготовить не так-то просто, но мне удалось снабдить своих лучников двумя, а кого и тремя колчанами. Так что у каждого лучника были не меньше шести десятков стрел и сейчас они торопливо опорожняли колчаны. Может быть, у того, кто командовал гардейцами, и была мысль перед ложным отступлением пощипать нас в рубке, не знаю. Даже если и так, ничего у них из этого не вышло. Потеряв от обстрела больше тысячи бойцов, они не выдержали и обратились в бегство, уже не притворное, а самое настоящее. Игры с минами были не самоцелью, главное для меня было — это максимально сократить численность противника, так что я бросил за ними в преследование кавалерию. Две тысячи всадников обтекли колонны пехоты и устремились вслед за отступающими, выкашивая их последние ряды. Так продолжалось до самой рощи, где у гардейцев прятались всадники. Их было немного, человек триста, но перед гибелью им удалось задержать наших на время достаточное для того, чтобы солдаты успели получить спрятанные в роще пучки дротиков и пустить их в ход. Потеряв с полсотни бойцов, конница отступила. Нам здорово повезло, что не только Гардия взялась за нас всерьез, но то же самое сделало в отношении нее самой и королевство Стани. Как я узнал позже, там тоже появился пришелец. Родом он был из Польши, а по возрасту мы с ним были ровесниками. Ему не повезло жениться на принцессе не потому, что у короля Стани не было дочери подходящего возраста, просто рабов за принцесс не выдают. Как он умудрился попасть в рабство, я так и не узнал. Королю его подарил какой-то купец, и мальчишка Дарну чем-то понравился. Как он убедил короля отринуть столетние правила ведения войны и заняться броней — осталось тайной. Но королевство Стани от своих соседей отличалось не только заметным количеством рабов, но и гораздо более развитым кузнечным делом. Это, а еще наличие богатых месторождений железной руды, позволило Дарну довольно быстро изготовить доспехи на большую часть своей армии. Раб попробовал делать и порох, но, то ли селитра была низкого качества, то ли он неправильно подобрал смесь, но результат короля не впечатлил: порох неплохо горел, но очень слабо взрывался. Горючие смеси, которые получали из древесной смолы, и те горели лучше, а мороки с ними было куда меньше. Броня у воинов Стани была гораздо лучше того, что находилось на крашеных куртках гардейцев, и последним пришлось плохо. Пороха для наглого соседа у Галида не нашлось, все было отправлено в Орсел, а то, что произвели в последнее время, Олия убедила оставить на черный день. Поэтому в долину Ори бросали обычных солдат, которые там гибли тысячами. Именно поэтому в решающий момент у Галида практически не оказалось стрелков, они были единственной силой, способной эффективно противостоять воинам Дарна, и поэтому все воевали со Стани.

Отбившись от нашей кавалерии, гардейцы построились в нечто, напоминающее колонну, и быстрым шагом пошли в сторону города. Возле рощи они оставили пару сотен своих раненных, которые побросали оружие и обреченно уселись на землю, отдаваясь на волю победителей.