Созвездие эректуса - Александр Розов

Четверть часа спустя репортера Associated Press вырвало прямо на пол. Его желудок не выдержал обмена специфическими воспоминаниями об имитации «зверств марксистских повстанцев в Эквадоре». Один из офицеров молча взял швабру и убрал следы гамбургеров с кетчупом.

Чуть позже, под веселый смех, сопровождавший рассказ о ликвидации группы репортеров в Бирме «неизвестным племенем каннибалов», крепкая на вид дама из World Report без единого звука упала в обморок. Предусмотрительно приглашенный майором Крэмо военный фельдшер привел ее в чувство старым добрым нашатырным спиртом.

Обсудив с шутками и прибаутками тему «работы с пленными» разного пола в природных условиях, спецназовцы мельком коснулись предстоящей (как им казалось) операции на Тероа, и кто-то из них выразил мнение «да ну, всего-то двух стельных телок прирезать». Тут репортер «Guardian» попросил одного лейтенанта приглядеть за ходом записи и хотел было выйти на воздух, но упал, споткнувшись о порог. Фельдшер тихо выругался и стал оказывать ему «первую помощь при ушибах головы».

Тем временем, спецназовцы, в порядке развития темы «телок», перешли к обсуждению своих жен (все они оказались людьми семейными, как и положено кадровым военным с идеальным послужным списком). Показательно, что именно на этом моменте Лал Синг, сам бывший боец спецподразделения, а ныне военный обозреватель меганезийской «Pacific Social News» спросил майора Крэмо:

— Как вы думаете, такое можно давать в эфир?

— Сейчас спрошу на всякий случай, — ответил Крэмо и набрал номер полковника Толли.

Разговор длился минут двадцать. Решили, что трансляция по ТВ должна сопровождаться постоянной крупной и яркой угловой надписью:

«Данный материал крайне опасен для нервной системы зрителя и не предназначен для детей, беременных женщин, и восприимчивых людей. Если при просмотре этой записи вы вдруг почувствуете недомогание, пожалуйста, переключитесь на другой канал».

… Элеа поймала Фрэн сразу после окончания пресс-конференции и немедленно потащила экипироваться. Маску и ласты она подыскала американке сама, причем очень тщательно. Только выбор купальника, после некоторых препирательств, Фрэн смогла осуществить на свой вкус. Правда, Элеа не преминула заметить, что такие модели носят дамы старше 60 лет, склонные к полноте, а для хорошо сложенной женщины моложе 30 это нонсенс. Что до самой Элеа, то ее костюм исчерпывался трусиками площадью с салфетку и браслетом, к которому была прилеплена схема расположения мелководных достопримечательностей Ранафути. Сразу после покупок, начался беглый осмотр красот подводного мира. Юная меганезийка чувствовала себя в воде, если и не как рыба, то, по крайней мере, как выдра.

Несмотря на свою гораздо лучшую, чем у Элеа, физическую подготовку, через три часа Фрэн обнаружила, что едва может шевелить руками и ногами, а в правом боку появилось покалывание, которое для любого опытного спортсмена означает «на сегодня хватит».

Обратно к пляжу они плыли на спине со скоростью черепахи (сухопутной, а не морской), и Элеа непрерывно трещала о всякой всячине. У ее болтовни было редкое свойство: из-за своей прямолинейности и щенячьей непосредственности, она не раздражала:

— А правда, что ты медиум? Это в смысле, экстрасенс или что-то типа того? Меня научить можешь? Или это долго?

— Экстрасенс? — удивленно переспросила Фрэн.

— Ну, да. В интернете болтают, что ты была на субмарине экстрасенсом. А радары и все такое, это чтобы никто не догадался. Ты третий глаз умеешь открывать?

Фрэн рассмеялась так, что даже наглоталась воды.

— Бред полный, — сообщила она, отплевавшись.

— А тот парень, похожий на Эдди Мэрфи? Ну, который с бритой головой и еще глаза такие загадочные. Он в дебильниках завтракал, — меганезийка изобразила руками наушники от плеера, — Он, скажешь, тоже не экстрасенс?

— Это Грэн, старший механик. Он просто по жене скучает.

— Ничего себе, — удивилась Элеа, — По жене скучает, а пошел во флот. Во, люди. Обалдеть! А экстрасенсов у вас что, совсем нет? Ни одного?

— Мы не суеверные.

— Ага, рассказывай. А ваш кэп фенечку от сглаза носит. Вот такую, — Элеа подняла руку и начертила в воздухе многоугольный значок

— Это не фенечка, — возмутилась Фрэн, — а подарок ламы за спасение людей на Мергуи.

— Ух ты! Это когда было подводное землетрясение с цунами?

— Оно самое.

— Надо же, как бывает! По ходу, дядя Эрни, в смысле, Торрес, тогда был в правительстве и тоже летал на Мергуи. Там работала наша спасательная авиация. Они ведь могли бы там встретиться. А ты с ним спала?

— С Торресом? — удивилась Фрэн.

— Да нет, с кэпом.

— Нет. С чего бы?

— Ну, так просто. Прикольно было бы попробовать. Он на каких женщин клюет?

— На негритянок и японок, — это Фрэн вспомнила любимую байку команды «Норфолка».

— А на кого больше?

— Только на обеих сразу.

— Круто! — сказала Элеа, без особого, впрочем, удивления, — а я все равно не поняла: если у вас во флоте вообще нет экстрасенсов, то кто с дельфинами работает? Только не говори, что у вас не работают с дельфинами.

— Работают, — согласилась Фрэн, — ученые.

— А с буньипами тоже ученые?

— С кем?

— С буньипами, — повторила меганезийка, — Или тупилаками. Кто как называет. Они чем-то отличаются, но это уже тонкости, я в них не въезжаю.

— Это кто?

— Ну, это вроде тюленей-оборотней. В Интернете пишут, с помощью них вашу субмарину обнаружили… О, вот и он!

— Буньип?

— Да нет, ваш кэп вместе со шкипом, — Элеа, выпрыгнув из воды почти по пояс, ткнула пальцем в сторону берега.

Капитан Ходжес и старпом Палфри, обернув вокруг бедер тонкие полотенца на манер местных «лава-лава», сидели на длинном шезлонге под цветастым зонтиком. Лица у обоих офицеров были предельно кислые. Элеа попробовала было пофлиртовать с обоими, но, обнаружив, что они в сейчас совершенно к этому не склонны, удалилась в сторону отеля.

Ди-Эйч проводил ее взглядом и хлопнул ладонью по шезлонгу.

— Присаживайся, Фрэн. У нас паршивые новости.

— Это я уже поняла, сэр.

— Отставить «сэр». Видишь ли, наших боевых пловцов показали по ТВ. И не просто так, а предварительно дав им обдолбаться какой-то дурью, то ли марихуаной, то ли гашишем. Они несли такое, что некоторые репортеры экстренно расстались с завтраком.

— Я думала, что бы человек не нес в таком состоянии, это не имеет значения, — осторожно предположила Фрэн.

— Мне тоже так казалось, — ответил Ди-Эйч, — расскажи ей, Стью. У меня уже слов нет.