Мир в подарок. (Трилогия) - Оксана Демченко

Най раздраженно отмахнулся от третьего огненного, попытавшегося напасть, пока внимание врага отвлечено, и с отчаянием смотрел, как невозможно медленно склоняется вниз сидящий на корточках пожилой одаренный раб. Бледный до синевы, – такими могут быть только тонкокожие веснушчато–рыжие карнцы. Он улыбался мертвыми губами, продолжая вдавливать чей–то оброненный кинжал в распоротый живот. Вот, значит, почему распался занесенный клинок огня, и вот из чьей жизни он был сплетен… Араг осознавал, что здесь, посреди схватки, ничего уже не успеет сделать для человека, которому, очень возможно, обязан жизнью.

Наири никогда не впадал в пресловутое бешенство битвы, презираемое Агиматом, но теперь его явно посетило нечто вроде вдохновения. Он отчетливо увидел весь бой сверху, глазами птицы, и каждую его отдельную схватку – глазами бойцов. Ведал силу окаянных и их намерения. Нити, связывающие этих тварей с одаренными рабами, их планы и замыслы. А еще он был очень быстр. Или это все вокруг стали так удивительно, неправдоподобно неуклюжи? Клинок дракона пел, холодно и стремительно отнимая право жить у тех, кто исчерпал его своей злобой.

Когда жрецы легли в пыль, частью убитые, частью обращенные в пепел, впереди оказались храмовники, и Най метнулся в их порядки, спасаясь от стрел и разрушая строй. Вторая птица упала сверху, бросая по другую сторону ворот Миладу.

Лиаса пришла в себя, и обе девушки, от которых по–прежнему не отходили люди учителя и он сам, обратили все внимание в город, откуда подтянулись новые окаянные и Тени.

Жрецов за воротами оставили на «попечение» арага. И он заботливо и методично, от очага к очагу, вытаптывал их огни, как горящую по весне от случайной искры траву. Араг шел и ощущал, что дара – как воды в колодце – остается все меньше. И ведал, что Лиасе, Миладе и третьей… кажется, Тин звала её Силье – приходится не легче. Какое там, куда хуже. У него есть клинок дракона, он – воин, он и без дара многое может. На этом поле едва ли найдется хоть кто–то способный встать против него один на один. А сегодня, когда меч запел в полную силу, арагу и целыми отрядами подозрительно резво уступали дорогу.

Следом, по очищенному от непосильных врагов полю, двигались люди Первого капитана, отсекая храмовников от ворот, выводя и вынося из боя живых еще одаренных. Пару соловых коней южной крови Най помнил по рассказу Тин. И оттого легко отыскал взглядом упомянутого ею Лемара в гуще боя – и разом за него успокоился. Светловолосая девица к спине Первого никого не подпустит! Неужели Юлл все же сумел воспитать хоть одну толковую ученицу? Надо будет присмотреться попозже, что это за шипящее чудо с косичками.

Князя араг осознал по другую сторону ворот, далеко, на улицах города. Там были Тени и храмовники, но в целом позиции Карна казались вполне надежными, его плотно опекали люди Второго и сам Рысь, расчетливо и внимательно берегущий своего господина и друга.

Атаки на ворота скоро прекратились, окаянным и впрямь стало не до города. Несколько дальних, едва прибывших, отыскали коней и уходили прочь, выжигая своих же храмовников, пытающихся спешить трусоватую подмогу.

Полдень миновал, солнце стало спускаться к далекому океану, желая отмыться от крови этого дня. Увы, пока – не видно конца потоку смертей. Усталость застит потом глаза и гвардии, и её противникам – но скорый вечер не обещает побед никому, битва распалась на отдельные схватки, превратилась в чудовищную резню и в кольце стен, и за его пределами.

Снави бесконечно устали от непрерывного расхода сил: все же их оказалось удручающе мало для столь серьезного боя.

Храмовники вновь покатились к городу, перестроившись и окружая стенами щитов группы окаянных, уже осведомленных о присутствии снавей.

Гвардия тоже подтягивалась и перестраивалась, выбираясь из города через легшие остывающими углями ворота. Люди Крёйна зачистили от Теней улицы близ западных ворот города и дворец.

И снова пепел и пыль превратили день в сумерки, а голоса слились в жуткий единый крик.

Внезапно сквозь эту мглу покатилась волна почти незримого высокого сияния, не затрагивая одних, обжигая и отбрасывая других, превращая в невесомый пепел третьих, – и не повреждая стен и крыш. А потом наступила тишина, словно звук обрезали или все разом оглохли.

Наири уверенно вложил в ножны чистый клинок, словно отполированный удивительным огнем. Врагов не осталось, он это осознал во всей полноте своего сегодняшнего наития. Рядом удивленно охали и вздыхали, оборачивались к полю за кольцом стен, толкаясь и разглядывая невозможное чудо.

У провала ворот, прямо перед потрясенными защитниками города, в лучах солнца, пробивших разом ставший прозрачным воздух, переливался радужный дракон. Могучий, огромный, невероятно красивый.

Он сидел, свив в кольцо хвост и высоко подняв грудь. Гордую голову, вознесшуюся выше стен, венчал переливчатый гребень, переходящий на затылке в удивительную, похожую на перья, гриву тонких золотых лент, спускающуюся до основания длинной гибкой шеи, где пристроился знакомый всадник.

Наири с облегчением подумал, что дракона, конечно же, выпустила Тиннара. Это давало некоторую ясность – значит, скоро появится, только отдохнет, ведь дело не шуточное.

Золотые глаза с вертикальными зрачками внимательно глядели на город.

Потом голова чуть наклонилась, поочередно рассматривая снавей, дольше других взгляд изучал арага.

Наконец дракон вздохнул, расправил крылья и одним движением скользнул в небо, легко и изящно, словно невесомая пушинка. Коротко взревел, заставив вздрогнуть даже камни городской стены, – и растаял вдали. Линия его полета полегла к Драконьему кряжу.

Опустив голову и осмотревшись, Наири обнаружил на месте посадки дракона бывшего его седока – Риана. Айри торопливо шел к нему, на ходу приветствуя коротким наклоном головы. Араг с проснувшимся любопытством взглянул на рукоять легкого клинка незнакомого типа за плечом долгожителя. Судя по хмурому виду и паре прорех на куртке – не только катался на шее дракона. Вот бы спросить, как там…

– Надо отправить птицу к переправе близ Агриса, – резко бросил Риан, не давая открыть рта. – Там понадобится снавь, еще способная исцелять. Адепт скакала всю ночь, меняя коней и достигла реки раньше, чем можно было ожидать. Наш Римах, конечно же, попытался выиграть время для своих людей. Эрх спас его, но сам он плох, не все проклятия можно легко преодолеть. Прочие не опасны, Тин оставила Агрэйну какое–то средство, кони дальше не пошли. Жрецы уже никому не навредят, Великий там разобрался первым делом и все было очень быстро. Най?