Темнее дня - Чарлз Шеффилд

Мужчина выступил вперед и сказал:

— Разумеется, вам разрешается сделать один звонок, прежде чем мы отсюда уйдем.

— Да-да, я знаю. — Каролюс с трудом натянул на себя одежду и прошел к коммуникационному блоку. Там он, хмурясь, помедлил.

— Если вам нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, — сказала женщина, — или если вам нужно помочь со звонком…

— Нет, черт возьми. Я уже проснулся, а этот номер я наизусть знаю. — Каролюс повернулся к женщине с выражением предельной досады на лице. — Ладно, вы меня взяли. Согласен. Но прежде чем я со своими юридическими акулами пообщаюсь, и они сделают все, чтобы меня отмазать, я должен одну вещь узнать. За что вы, дьявол вас побери, меня взяли?…

…тогда как в то же самое время Гектор Лигон объяснял свою идею Люси-Марии Мобилиус. Через какое-то время он достал планы и разложил их на столе.

— Понимаешь, — с некоторой неуверенностью произнес Гектор, — когда вся эта ерунда будет закончена, она не просто типа на километр пройдет. — Когда Люси ничего не сказала, он продолжил: — Ясное дело, это будет дорого. Я еще много лет не смогу за это взяться, пока главным в «Лигон-Индустрии» не стану, и пока мы все денежки компании «Мобилиус» к рукам не приберем. Но раньше в Солнечной системе ничего подобного не было. Как думаешь?

Люси была занята там, что обводила указательным пальцем весь маршрут. Когда она наконец посмотрела на Гектора, глаза ее сияли.

— Да ведь они прямо отсюда досюда идут. Американские горки по всему Ганимеду! Это… это так… так клево! И ты… ты такой… типа ты такой гений! Гектор, это же полный атас! Я хочу, чтобы ты немедленно меня оттрахал…

…тогда как капитан Эрик Кондо изучал лежащий перед ним на столе документ.

Наконец он сказал:

— Я попросил вас навестить меня, чтобы убедиться в том, что я правильно понимаю ваше предложение. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но похоже, у меня есть достаточно простой выбор. Либо Пол Марр, который совершенно точно является лучшим офицером из всех, какие под моим началом служили, не сможет вернуться на службу на ЛВС «Ахиллес». Либо я вынужден буду взять в качестве помощницы начальника хозяйственной части молодую женщину, о которой я мало что знаю кроме того, что во время предыдущего рейса она оказалась вовлечена в инцидент, который мог привести к потере всех людей на борту.

Яна внутренне содрогнулась. Письмо она написала с полного одобрения Пола, тоном самым что ни на есть уважительным и подобающим, но когда капитан Кондо отбросил в сторону вежливую двусмысленность, получилось и впрямь что-то вроде ультиматума.

— Думаю, капитан, вы могли и так это письмо прочесть.

— Никакого другого способа прочесть его я не вижу.

— Что ж. — Яна не видела смысла оттягивать получение плохих новостей. — Что вы об этом думаете?

Кондо уставился в иллюминатор, разглядывая поверхность Ганимеда с ее морозными блестками.

— Я думаю… — осторожно начал он. — Или, скорее, я чувствую уверенность, — тут капитан поднял руку, — что Пол Марр сейчас самый счастливый молодой человек на свете. Добро пожаловать на ЛВС «Ахиллес», мисс Яннекс. И не забывайте, что существует огромная разница между жизнью на корабле в качестве пассажирки и жизнью в качестве члена команды. Ручаюсь, вы найдете меня очень строгим начальником.

Яна даже не смогла ответить. Наконец-то она нашла свой дом. Да, этот дом вечно перемещался из одного конца Солнечной системы в другой, но это был настоящий дом. И вместе с этим домом у нее оказывалась целая семья, души на чающая в своем отце — суровом на вид капитане Кондо.

Тогда Яна просто ему улыбнулась…

…тогда как Лена Лигон в неописуемом отчаянии глазела на свое отражение в зеркале. Матушка Алекса ясно там видела, что никакой она больше не симбионт, не красивая женщина, не молодая женщина. Лена неотрывно глядела на худший из своих кошмаров — на саму себя в своем естественном облике.

И содрогалась от увиденного…

…тогда как Милли Ву дивилась тому, как могут двое в равной мере интеллигентных мужчин быть так неразумны и тупоголовы. Просто чудо, что она все-таки убедила их собраться на трехстороннюю голографическую конференцию.

Она попыталась снова.

— Так вы хотите понять внеземной разум или нет?

— Конечно, хочу. — Джек Бестон смотрел через стол на голограмму своего брата. Казалось, из зеленых щелок его глаз вот-вот искры посыплются. — Но если вы рассчитываете, что я стану с ним работать…

— Или я с ним. — Филип Бестон обратил на Милли самую что ни на есть чарующую улыбку. — У меня уже есть рабочее соглашение с Сетью Головоломок. Если вы — или Джек, раз уж на то пошло, — можете сказать мне, чего мне удастся достичь, войдя в тройственную группу…

— Могу. — Милли уже начала уставать от этих щенков избалованных. Пусть братья Бестоны выросли безденежными, но они слишком долгие годы наслаждались богатством и развили в себе всю соответствующую изнеженность. — Если вы, каждый из вас, хотите работать со мной, вы должны друг с другом работать. Я буду работать с вами обоими — или я не буду работать ни с кем. Сигнал СЕТИ более важен, чем вы, я или мы все вместе взятые.

Джек, как и ожидалось, полыхнул на нее зеленым огнем.

— Вы, командирша ублюдочная…

— Нет, Джек. — Милли указала на Филипа. — Со всем, что касается ублюдков, пожалуйста, к нему. Недаром он сам Ублюдок. А я Милли Ву, одна из ваших молодых сотрудниц, которую можно обольстить и с собой в постель уложить. Помните меня? Или уже забыли?

— Вполне возможно, он в вас нуждается, — сказал Филип, прежде чем Джек смог ответить. — Но я — нет. Со мной Сеть Головоломок работает.

— Но до каких пор, Филип Бестон? Не забывайте — я тоже член Сети Головоломок. И один из старших Мастеров Сети у меня над душой стоял, прежде чем я на станцию «Аргус» перебралась. Сомневаетесь, что я смогу организовать работу Сети с той группой, которая на самом деле аномалию Ву-Бестона обнаружила?

— Вы этого не сделаете! — воскликнул Филип.

— Это моя девочка! — гаркнул Джек.

— Я не ваша девочка, Джек Бестон. И не ваша, Филип Бестон. Так что эту елейную улыбочку вы лучше с вашей физиономии сотрите. Вам обоим необходимо с мыслями собраться. Есть ли у нас программа СЕТИ, за которой, продвигая ее вперед, стоят лучшие умы Солнечной системы? Или у нас есть большая параноидная неразбериха, в которой все только и пытаются свои успехи от остальных припрятать?

Сложно было сказать, на кого братья больше злились — на Милли или друг на друга. Милли понимала, на что она себя обрекает: на годы перебранок, сложного посредничества между Бестонами, пока — если им повезет — послание со звезд постепенно не раскроет свои секреты.