Золотой Лис - Смит Уилбур

– Всем видно? – Шон прикрепил карты кнопками к переборке. Послышался дружный гул явного одобрения. – Мы направляемся вот сюда, – он ткнул в карту. – Наша задача – взять на борт двух пленников, женщину и ребенка.

На сей раз аудитория насмешливо застонала и зафыркала, изображая крайнюю степень разочарования; Шон ухмыльнулся.

– Ладно, без паники. Клиентов там будет сколько угодно. Так что, джентльмены, держите порох сухим, сезон охоты открыт.

Стоны сменились ироничными аплодисментами, и Шон терпеливо ждал, пока они стихнут.

– Перед вами набросок интересующей нас зоны. Как видите, схема весьма приблизительная, но в целом можно разобраться, что к чему. Скорее всего, пленники содержатся вот в этом небольшом лагере у самого пляжа. Возможно, в этой хижине. Спасательный отряд поведу я сам. Мы высадимся на берег в трех лодках.

Краем глаза он заметил, что Эсау Гонделе сидит на корточках на одной из коек, сдавленный по бокам двумя южноафриканскими морскими десантниками. Все трое курили одну сигарету, передавая ее друг другу, и внимательно слушали его инструктаж.

«И где же их хваленый апартеид?» – усмехнулся про себя Шон и продолжил:

– Если у нас и возникнут какие-либо серьезные проблемы, то они явятся по этой дороге, идущей вдоль реки, в виде подкрепления из лагеря террористов, расположенного у взлетно-посадочной полосы, здесь и здесь. Поэтому старший сержант Гонделе со вторым отрядом поднимается вверх по реке в остальных трех лодках и перекроет дорогу, чтобы бандиты не смогли прийти своим на выручку. Вам предстоит продержаться ровно тридцать минут, с момента, когда вы услышите первый выстрел. Этого времени нам хватит, чтобы освободить пленных. Затем вы сниметесь с позиции, спуститесь обратно вниз по реке и рванете прямо в море, на рандеву с «Лансером». В общем, все просто, но операция должна быть молниеносной. Мы не намерены задерживаться там даже на секунду дольше, чем это будет необходимо; конечно, если по ходу дела вам удастся прищучить кое-кого из этих уродов, с моей стороны возражений не последует. О'кей, теперь разберем всю операцию как можно детальнее, а завтра потренируемся в спуске лодок и их подъеме на борт в условиях неспокойного моря. Заниматься этим мы будем ежедневно плюс боевая подготовка и проверка снаряжения – так что, пока мы не высадимся на побережье ночью во вторник, тринадцатого числа, у вас будет мало времени на письма родным и близким. Не назначайте на этот день никаких свиданий. Лучше запишите дату, чтобы ненароком не запамятовать.

* * *

Пассажирский авиалайнер приземлился в Киншасе в самый разгар жуткого тропического ливня. Пока самолет выруливал на стоянку, дождевая вода потоками стекала с него, заливая иллюминаторы, и за несколько секунд, понадобившихся на то, чтобы спуститься по трапу и добежать до автобуса, Изабелла промокла до нитки.

Как ей и было обещано, на выходе с таможенного и иммиграционного контроля ее уже поджидали. Встречающий оказался симпатичным молодым летчиком в обычном летном комбинезоне цвета хаки без каких-либо нашивок или знаков различия. Когда он поздоровался с ней по-испански, она смогла определить кубинский акцент; теперь, когда она знала, к чему прислушиваться, это было несложно.

Он настоятельно потребовал, чтобы она отдала ему чемодан и коробку с подарками для Никки, и отчаянно флиртовал с ней в разваливающемся на ходу такси всю дорогу от главного здания аэровокзала до сектора, отведенного под частные и чартерные рейсы.

Когда они добрались до небольшого летного поля, дождь прекратился. Небо все еще было покрыто тучами, но внизу стояла страшная духота, горячая и влажная, как в парилке. Он загрузил ее багаж в задний отсек маленького одноместного самолета. Такую машину она видела впервые. На нем не было никаких опознавательных знаков, кроме загадочного номера, неизвестно что обозначавшего, и он весь, от носа до хвоста, был выкрашен в грязновато-желтый песочный цвет.

– Мы что, полетим в такую погоду? – спросила она его. – Разве это не опасно?

– Ах, сеньора, если нам суждено погибнуть, вы умрете в моих объятиях – подумайте, какая прекрасная кончина!

Как только самолет поднялся в воздух, он как бы невзначай положил руку ей на бедро, дабы привлечь ее внимание к проплывающему под ними пейзажу.

– Держи руки на руле. Следи за дорогой. – Она взяла его руку и вернула на прежнее место. Он сверкнул глазами, потом зубами и весело рассмеялся, будто только что покорил ее сердце.

Однако долго сердиться она не могла. Ибо с каждой минутой становилось все более очевидным, что курс, по которому они летели, ведет на ту самую базу, где она в последний раз виделась с Никки. Спустя два часа она смогла различить под низко нависающими тучами, прямо перед ними, бескрайний серый простор Атлантики.

Пилот повернул к югу вдоль побережья, и тут она резко выпрямилась на сиденьи и внутренне возликовала. Она сразу узнала излучину реки и широкое устье, соединяющееся с океаном. Пилот опустил закрылки и стал заходить на посадку; вскоре самолет коснулся знакомой полосы из красной глины.

«Никки, – думала она. – Скоро уже, мой малыш. Совсем скоро мы вновь будем свободны».

Когда они отъехали в сторону от полосы, она тут же увидела его. Он стоял во весь рост на переднем сиденьи «джипа». За это время он подрос минимум на два дюйма; его ноги казались чересчур длинными и по-жеребячьи нескладными. Волосы также отросли по сравнению с ее предыдущим визитом и непослушно выбивались из-под мягкой военной пилотки, но вот глаза были прежними. Его чудесные, чистые зеленые глаза; даже на таком расстоянии она видела, как они радостно блестят. Как только он разглядел ее за ветровым стеклом кабины, он замахал обеими руками, и на его красивом загорелом лице засияла ослепительная белозубая улыбка.

Вместе с ним в джипе сидели водитель и Хосе, кубинский десантник, с которым она познакомилась в свой прошлый приезд. Когда она выбралась из кабины и спрыгнула на землю, они оба заулыбались столь же широко, как и Никки.

Никки выскочил из джипа и побежал навстречу. На мгновение ей показалось, что он сейчас бросится ей на шею, но в последний момент он все же сдержался и, как обычно, протянул руку.

– Добро пожаловать, мама. – Она чувствовала, еще немного, и ее сердце разорвется от нежности к нему. – Я очень рад тебя видеть.

– Здравствуй, Никки, – с трудом проговорила она осевшим голосом. – Ты так вырос, что я еле тебя узнала. Ты становишься совсем взрослым мужчиной.

Это было именно то, что он хотел от нее услышать. Он привычным жестом засунул большие пальцы за ремень и важно скомандовал Хосе и водителю:

– Идите и возьмите багаж моей мамы.

– Слушаюсь, генерал Пеле. – Хосе шутливо отдал ему честь и обратился к Изабелле: – Приветствую вас, сеньора. Мы так ждали вашего приезда.

«Похоже, я теперь здесь всеобщая любимица, что-то вроде тети полка», – цинично усмехнулась про себя Изабелла.

Она достала из коробки с подарками две упаковки сигарет «Мальборо», по двести штук в каждой, и вручила их Хосе и водителю, после чего ее популярность тут же подскочила на недосягаемую высоту. В Анголе западные сигареты были самой твердой валютой.

Пока Николас вез их по направлению к пляжу и счастливо болтал, сообщая ей все накопившиеся после их последнего свидания новости, Изабелла, внешне проявляя крайне лестный для него интерес к его всевозможным подвигам и достижениям, одновременно куда более внимательно, нежели прежде, изучала окружающую обстановку. Теперь она поняла, что в схеме, нарисованной для Шона, ею были допущены несколько серьезных ошибок. Помимо того, тренировочный лагерь явно вырос со времени ее последнего визита. Судя по всему, теперь здесь находилось несколько тысяч бойцов, а под маскировочными сетками она приметила какие-то артиллерийские установки. Они были похожи на длинноствольные зенитные орудия. Чуть поодаль она увидела грузовики с установленными на них дисками радаров; антенны были направлены в небо, и она с тревогой подумала об отце и Гарри, которым предстояло пролететь на «Лире» прямо над ними. У нее не было никакой возможности предупредить их об этих изменениях.