Коллекция - Мария Барышева

Кстати, зрение у тебя ухудшилось?

Ну и тварь!..

А помнишь, как тяжело тебе было проснуться среди ночи, когда прорвало трубу, и Стас будил тебя… и как быстро ты засыпала по вечерам… и что ты видишь на самом деле, Кира, что ты видишь?..

Нет! Ей даже в голову не приходило подпустить Викин рассказ хотя бы на шаг к истине. Ни за что! Ее Стас, ее ворчливо-смешливый Стас, который всегда из кожи вон лезет, чтобы она, Кира, была в безопасности, который всегда обращается с ней, как с маленькой девочкой, который всегда готов ее защитить, который носит ее на руках, а тогда в ресторанчике — как он ударил того полупьяного ублюдка! Нет, этот Стас никогда не причинит ей вреда!

Но ведь ты совсем не знаешь меня. Двадцать лет — это двадцать лет… и ты ведь не знаешь, каким я был все эти двадцать лет. Не знаешь, что я за человек.

…Он кажется каким-то… не странным, нет… он кажется каким-то слишком отдельным…

…Кир, если у тебя вдруг возникнут… какие-то неприятности, если ты… хотя бы почувствуешь, что у тебя что-то не так… Ты ведь скажешь мне, правда?

— Я скажу тебе, — пробормотала она, невидящими глазами глядя на монитор. — Я обязана тебе сказать.

Кира взглянула на свой сотовый, но решила обождать — сейчас Стас еще наверняка был на работе. Ни к чему портить ему настроение прямо сию минуту. Можно подождать и до вечера.

Когда до официального конца рабочего дня оставалось чуть меньше получаса, и большинство женщин уже откровенно поглядывало на часы, к столу Киры подошел Егор, облокотился на него и взглянул на восседавшую за ним девушку с опаской, словно на разъяренную рысь, запертую в очень хлипкой клетке.

— С тобой уже можно безопасно разговаривать? — осведомился он. Кира не повернула головы.

— Что тебе надо?

— Так это больше тебе надо.

Кира, все еще баюкавшая свою ярость, постепенно превращавшуюся просто в злое возмущение, взглянула на него отрешенно, не понимая, что ей может быть надо от Егора и особенно сейчас. И вдруг сообразила, о чем речь, и одновременно с этим увидела в руке Михеева пакет.

— Ты что-то нашел по тем фотографиям, да?!

Егор посмотрел по сторонам, потом легко дернул ее за прядь.

— Пойдем-ка, обкурим это дело, душа моя!

Кира пожала плечами, встала и проследовала за ним на улицу. Выйдя на крыльцо, Михеев оседлал перила, сунул в рот сигарету и, еще не зажгя ее, сказал, покачивая пакетом:

— Прежде, чем начать изливать на тебя потоки информации, я, Кира, хочу знать — откуда у тебя эти фотки? Только, — он сделал упреждающее движение, — не надо мне рассказывать, что ты нашла их под кустом или какой-то дяденька обронил, а ты подобрала!

— А какая, собственно, тебе разница?! — огрызнулась она.

— Разница такая, что из-за них я лишился нескольких связей, да еще и оказался втянут неизвестно во что!

— Не понимаю, — удивленно отозвалась Кира, закуривая. Егор кивнул, раскрыл пакет и извлек из него фотографии, аккуратно разделенные на три стопки и обернутые бумагой, оттуда же достал несколько измятых листов, исписанных растянутым, малоразборчивым почерком.

— Так, — деловито сказал он и помахал в воздухе самой толстой пачкой. — С этими все просто. Я написал тебе тут данные каждого — где он и что он. Живут-поживают, если не считать двоих — один лет восемь назад разбился в аварии, другой умер от инсульта, и еще пятерых, тоже умерших от разнообразных старческих болезней — они были люди довольно преклонного возраста. Так что тут все гладко, можно не пугаться.

— Надо понимать, в остальных случаях мне сейчас придется пугаться? — пробормотала Кира, глядя на оставшиеся две тонкие пачки. Егор хмыкнул.

— Точно сказать не могу… Итак, вот эти, — он протянул ей одну из пачек. — Об этих людях в настоящем я ничего не нашел. В прошлом — да, действительно, были такие, но где они сейчас и что с ними — никому не известно. Но, если говорить откровенно, никто особенно и не интересовался. Малообщительные, бессемейные или давно вдрызг разругавшиеся со своими семьями… Там я отметил тех шестерых, о которых ничего не нашел даже в прошлом — ну, не все возможно, ты же понимаешь?

— А как же. А кто во второй пачке?

Егор похлопал фотографиями по колену и косо взглянул на нее.

— Надо понимать, ты действительно ничего о них не знаешь?

— Если б я знала, то не просила бы тебя ничего искать!

— Логично. Ну так вот, Кира, все эти люди официально числятся пропавшими без вести.

— Что? — одними губами произнесла она, потрясенно уставившись на его руку с фотографиями и сминая в пальцах пачку остальных.

…Так вот, многие из них не уезжали… не уезжали…

…некоторые, кто жил здесь, пропадали. Они приходили вечером… а потом их тут просто не оказывалось…

— То! В разное время они пропали и их так и не нашли. Кое-кто уж лет пятнадцать, как. И, чтоб ты знала, как только я начал про них ковырять, моим знакомым да и мне самому стали задавать очень неприятные вопросы их родственники и друзья. Разумеется, я на эти вопросы не отвечал, знакомым тоже удалось отвертеться, но кое с кем из них я теперь общаться не смогу. Конечно, вычислить меня сложно — практически невозможно, но, Кира, ты понимаешь, что теперь мне очень сильно не по себе!

— Егор, прости меня, пожалуйста, — Кира ошеломленно посмотрела на него, — но я действительно совершенно ничего об этом не знала! Клянусь!

— Да я-то верю, — Егор почесал затылок и, наконец-то, закурил. — Но объясни — как вышло, что у тебя оказались фотографии этих людей? Такая подборка?..

— Что? — Кира сжала пальцы, чуть не сломав сигарету. — Этих людей объединяет еще что-то, кроме того, что они пропали?

— Сообразительная, — с невеселой усмешкой отметил Михеев. — Все они уехали отдыхать в Крым. Не обо всех известно, куда именно, но добрая половина отправилась именно в наш славный город. Другое дело, неизвестно где именно они пропали — здесь или уже по дороге домой.

— Вот черт! — вырвалось у нее, и Егор кивнул.

— Я сказал примерно то же самое, только в более грубой форме. Итак? Где ты их взяла?

Кира сжала губы, потом мрачно взглянула на него.

— А ты никому не скажешь?

Егор презрительно фыркнул.

— Конечно, тут же напишу транспарант и кинусь бегать с ним по городу! Разумеется, не скажу, глупая женщина! Мы же с тобой вроде как друзья, хоть иногда эта дружба и обходится мне сотней-другой загубленных нервных клеток!

— Ладно, — она огляделась, проверяя, нет ли кого поблизости. — Я нашла их в своей квартире. Похоже, они моей бабке принадлежали, но уж откуда они у нее — я совершенно не знаю.