Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

– Случайно знаю, – Александр взял пластину и повертел ее в руках. – Давненько я таких штук не видел.

– В двух словах, что это? – я забрал у него пластину, потому что, как истинный ученый, Краснов уже отвлекся от разговора со мной на более интересный ему объект.

– Это преобразователь внешних параметров. Совместная работа Снежиных и Ушаковых. Очень старая вещь, так и не доведенная до ума. Примененный на себя, этот прибор позволяет сменить внешность. Не просто качественную иллюзию придать, а полностью сменить, чтобы и на физическом уровне тело ощущалось именно так, как выглядит. У Ушаковых были предположения, что здесь нужно подключить Кернов, но Снежины на дыбы встали. А потом и вовсе разругались со всеми кланами. Идиоты, что с них взять. Ну, тут они сами виноваты, меньше близкородственных браков надо устраивать, чтобы свой дар у малого числа людей сохранить. Такая политика еще ни одному клану на пользу не шла. – Александр посмотрел на меня. – А откуда он у тебя?

– Похоже, что Снежиным удалось найти хотя бы одного Керна, чтобы попытаться довести работу до конца. Вот только сука Сорокин что-то напутал и выпустил на волю силу, которая решила преобразовать весь уровень. Возможно даже, чтобы как-то приукрасить. – Я провел рукой по лицу. – Ладно, надо выбираться отсюда. Вы с Павлом умеете капсулу стазиса накладывать?

– Конечно, – Александр пожал плечами. – Значит, Пашка прав был, и это Сорокин устроил?

– Получается, что так. Когда это явление в состоянии огненного шара, то его можно поместить в капсулу. Правда, боюсь, ненадолго. У вас есть что-то, где они могут свои волны выпускать, не навредив окружающей действительности и людям? – я осмотрел лабораторию в поисках нужного оборудования.

– Вон, стационарная капсула, – Александр кивнул на огромную сферическую капсулу, из освинцованного особопрочного стекла. В теории она могла сдержать что угодно, даже гнев богов.

– Пойдет. Ну что, пошли поймаем оставшиеся два подарочка, да соберем те, которые я уже в капсулы поместил.

И я направился к дверям лаборатории. Павел тем временем вплотную занялся помолодевшим Михаилом, и отвлекать его мы не стали, тем более что сейчас, когда был известен принцип, сделать то, что мы планировали, было совсем не сложно.

Спешил я не зря. Как только мы поместили все пойманные элементы в капсулу, как они начали по одному выходить из стазиса и принялись метаться по своей тюрьме. Мы смотрели, как по сравнительно небольшому пространству камеры начали расходиться вполне видимые временные волны.

– Сначала я думал, что это золотое дно, – к нам подошел Павел. – Но потом, когда врубился в механизм работы этих преобразований, чего-то приуныл. Мы не знаем, что конкретно пытался наложить этот криворукий идиот на преобразователь. Даже чтобы просто вычислить это, уйдут годы. И потом, похоже, что преобразовательные циклы работают хаотично. Нет никакой последовательности в их действии. Нет постепенного изменения возраста объекта. Этому парню просто очень повезло, что ты выхватил его из зоны действия в тот момент, когда пошла фаза омоложения.

– Я тоже так думаю.

Мы нашли Светлова и того второго бедолагу. Как и Сорокин, они умерли от старости.

– Надо эту капсулу в лаборатории отправить. Вместе с преобразователем. Пускай более опытные и мозговитые думают, как этих милашек можно использовать. К тому же у них специальные помещения, куда можно поместить капсулу и не опасаться, что некуда будет бежать, есть они все-таки вырвутся наружу. – Александр покачал головой. – Ладно, дорога свободна. Вам желательно выйти, пока наверху тревогу не забили. А мы пока подготовим капсулу к транспортировке и с лабораториями попытаемся связаться. Сейчас, когда крошки заперты, то уже, скорее всего, не смогут влиять на связь.

Выезжали мы на втором лифте. Грузовой все так же отказывался подниматься вверх. Просто не мог двигаться по шахте. Похоже, что одна из волн ее слегка уменьшила. А вот лифт у лестниц прекрасно работал, на нем и поехали. Михаил остался в лаборатории, с него собирались собрать все виды анализов и провести все доступные виды исследований, чтобы убедиться в долговечности изменений.

– Я уже хотел каким-то образом спускаться, – хмуро поприветствовал меня Громов.

– Ты бы все равно не смог, – я посмотрел на упрямо сжавшего челюсти Егора. – Там сейчас безопасно. Ты что-то узнал?

– Похоже, что замешан новый маг клана Геннадий Сорокин. Он появился недавно, и, что самое главное, его перевод не был согласован с Виталием Павловичем. Похоже, Светлов слишком много на себя взял, – добавил Егор, все еще хмурясь.

– Ну, мне он никогда не нравился, – я поежился.

Вспомнив, что мое пальто все еще такал инженер, я поискал его взглядом. Этому паразиту надоело таскать пальто, и он набросил его себе на плечи.

– Константин Иванович, ты случайно не замерз? А то я могу тебе подарить это пальтишко, оно тебе, как я погляжу, вполне к лицу.

Инженер вздрогнул и побежал ко мне, на ходу стаскивая слишком дорогую для себя вещь.

– Простите, Константин Витальевич, я сам от себя не ожидал, – у него хватило совести покраснеть.

Я же забрал пальто и тут же натянул его на себя.

– Вот так гораздо лучше, – пока я согревался, меня била легкая дрожь, которая быстро прошла, уступив место приятному теплу, разливающему по замерзшему телу.

– Константин Витальевич, а где Светлов? – Егор оглядывался по сторонам, явно рассчитывая начать репрессии.

– Он немножко умер, – я задумчиво рассматривал стоящего передо мной инженера. Он был грамотный, произвел на меня вполне приятное впечатление, и, что немаловажно, прекрасно разбирался в производстве, во всех его этапах. До сих пор не знаю, что заставило деда назначить директором Светлова, возможно, он мне когда-нибудь расскажет, а пока я вправе решать, кто временно будет замещать этого урода. – Вместе с Сорокиным, которого принял по каким-то неведомым никому причинам.

– Полагаю, это был несчастный случай?

Я с удивлением посмотрел на Громова.

– Конечно, несчастный случай. Один кретин выпустил неизвестное науке заклинание, которое его и убило, задолго до того, как мы к нему спустились. Другой ломанулся, как лось в брачный сезон, прямиком в незнакомую аномалию. За что и поплатился. Егор, ты вообще почему задал этот вопрос? Ты за кого меня принимаешь?

– За человека, который умеет за себя постоять, – вывернулся этот тип, хотя я уверен в том, что, прежде чем в тот роковой день потерять сознание, он успел увидеть действие «ветра тлена». – К тому же Светлов мне никогда не нравился.

М-да, а существовал ли хоть один человек, которому бывший директор нравился. Не удивлюсь, что он поднял шум и бросился вызывать Кернов, когда понял, что чем-то его подкупивший Сорокин