Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

западных провинций — 7. Следовательно, две трети всех людей на высших должностях в империи были земляками императора и императрицы. Приблизительно такое же соотношение сложилось и среди наместников провинций. На 34 легата, родившихся в Африке, приходилось лишь 12 италийцев.

Типичный представитель новой, северовской знати — уже упомянутый Г. Фульвий Плавциан. Он был довольно низкого происхождения, но зато являлся земляком, другом, а по некоторым слухам, в молодости и любовником Севера; сыграл большую роль в войне с Нигером, а в 197 г. он — префект претория. В скором времени Плавциан стал одним из самых богатых и влиятельных людей Рима. Он выдал свою дочь Фульвию Плавциллу замуж за старшего сына Севера Бассиана, войдя тем самым в семью императора, и даже получил официальный титул «родственника августов». Его имя наряду с именами членов семьи принцепса было включено в ежегодную присягу, даваемую в знак верности императорскому дому. Статуи Плавциана ставились по всей Империи. Он был сделан сенатором, консулом, понтификом, сопровождал Севера в походе против парфян и практически рассматривался как второй человек в государстве. Стремясь укрепить свое положение, он любыми средствами устранял тех соратников Севера, которых считал опасным для себя. Так, жертвой его интриг пал один из самых способных полководцев Севера — Кандид. Однако в Риме Плавциан был очень непопулярен. Этим воспользовалась Юлия Домна. Как уже говорилось, интриги ее и Бассиана привели не только к падению, но и к казни Плавциана и убийству его дочери и сына. Казнены были и его сторонники (или те, кого император и его жена считали таковыми) в сенате. Задним числом на казненного Плавциана была свалена вина за прежние жестокости. Его даже обвинили в том, что он кастрировал молодых людей, чтобы сделать их евнухами при дворе своей дочери.

Долгое время Плавциан (естественно, с учетом времени и происхождения) занимал при Севере приблизительно такое же место, как Агриппа при Августе и Сеян при Тиберии. Агриппа успел умереть до своего возможного падения (хотя в конце жизни и не играл первоначальной роли), а Сеян рухнул со своей высоты и повлек за собой многих других людей. Так что можно сказать, что главной причиной гибели Плавциана были даже не козни Юлии Домны и Бассиана, а его положение как второго человека в государстве. В том государственном устройстве, какое существовало в Римской империи, прочного места для второго человека не было. В этом плане падение Плавциана было неминуемо, а активность императрицы и его зятя лишь ускорила неизбежный исход.

Плавциан был не единственным провинциалом в непосредственном окружении Септимия Севера. То ли из Африки, то ли из Сирии происходил Эмилий Папиниан. Начав свою карьеру в качестве адвоката фиска, т. е. лица, защищавшего интересы казны, он затем стал помощником префекта претория, возглавил департамент a libellis, занимавшийся преимущественно прошениями частных лиц, и, наконец, в 203 г. получил пост префекта претория. Выходцами с Востока были и видные юристы того времени, активно используемые Севером Юлий Павел и Домиций Ульпиан, помощники (assessores) Папиниана как префекта претория. Африканцев и сирийцев Север охотно включал и в сенат. Так, сенатором стал муж сестры Юлии Домны Юлий Авит Алексиан. При Севере, как уже упоминалось, в сенате доля выходцев из провинций превысила долю уроженцев Италии, и среди новых сенаторов большинство было африканцами.

Другой силой, на которую Септимий Север опирался (она обеспечивала защиту Империи от внешних врагов, и ее он мог бы в случае необходимости противопоставить своим врагам внутри) была армия. Он пришел к власти при поддержке легионов и всегда помнил об этом. Но помнил он и о другом — о тех огромных трудностях, с какими был дан отпор недавним вторжениям варваров. Гарантом и внешней, и внутренней безопасности в его глазах была именно армия. Суровыми мерами Север восстановил воинскую дисциплину (и его прославляли за это), что позволило сделать армию надежным инструментом власти. Недаром, умирая, он завещал сыновьям заботиться о солдатах и не обращать внимания на остальных. И сам он, действительно, проявлял такую заботу.

Север увеличил армию на 3 легиона, возросла и численность вспомогательных частей, так что общее количество воинов составило более 400 тыс. человек. Сама по себе эта цифра не очень большая, не более 5 % всего взрослого мужского населения империи. Но это был еще один шаг к милитаризации государства. А с другой стороны, эти 400 тыс. солдат представляли собой огромную организованную силу, чей вес оказывался гораздо большим, чем процент в населении.

Один легион был расквартирован в Италии недалеко от Рима. И это была его постоянная квартира, а не временное местопребывание, связанное с гражданской войной. Таким поступком Север порывал с традицией империи. Официально легион рассматривался как подкрепление преторианцев и, как и те, находился под командованием префекта претория. Вместе с некоторыми вспомогательными частями, также размещенными в Италии, численность находившихся в Риме и под Римом войск увеличивалась вчетверо. В результате в Италии оказались расквартированными 30 тыс. воинов. И это было гарантией от любой попытки мятежа в столице.

Император принял полномочия проконсула не только по отношению к провинциям, как это было со времен Августа, но и к Италии, что давало ему возможность командовать войсками и здесь. Этим был сделан важный шаг к уравнению статуса Италии и провинций. Преторианская гвардия была реорганизована и увеличена, впредь она должна была формироваться из наиболее отличившихся воинов провинциальных легионов, и такое ее пополнение уничтожило привилегии италиков и давало возможность воинам легионов провести часть службы не на далеких границах, а в благоприятных условиях столицы. Естественно, что первыми новыми преторианцами стали солдаты Севера, отличившиеся в гражданской войне. Одновременно он па треть увеличил солдатское жалованье, не увеличивавшееся со времени Домициана, хотя стоимость жизни за это время значительно выросла[129], сверх этого не раз раздавал воинам деньги. Победы над внешними и внутренними врагами приносили богатую добычу, и значительная часть ее попадала в руки солдат.

Север стал активно привлекать профессиональных военных к службе в гражданских учреждениях. Он рассчитывал на присущее им чувство дисциплины и ответственности, но объективно это вело к милитаризации государственного аппарата. Отличившимся центурионам император предоставил право носить узкое золотое кольцо, полагавшееся всадникам. Само по себе это право еще не означало всаднического ранга, а во время службы являлось лишь знаком отличия. Но после ухода с военной службы и вступления в службу гражданскую такой бывший центурион мог получить всадническую должность и в этом качестве продолжить свою карьеру. И это в принципе открывало путь во второе сословие империи любому способному центуриону (а в общем, и солдату, поскольку центурионами