История Византийской Империи. Том 3 - Федор Успенский

Типик Иоанна Цимисхия от 972 г., как первый акт, сообщающий точные сведения о монашеской общине на Афоне, должен занимать главное место в ознакомлении с историей Св. горы не только в X в., но за ближайшее затем время. Поэтому находим полезным привести из него значительные извлечения.

«Благоговейнейшие монахи знаменитой Афонской горы, Афанасий, монах и прот Горы, и благоговейнейший монах Павел, прибыв в богохранимый град и представ пред лице благочестивейшего царя нашего, донесли, что между ними и монахом Афанасием, игуменам царской лавры Мелана, уже значительное время происходят соблазны, и ссоры из-за того, что он ограничивает нас в некоторых правах и причиняет обиду [154] и что не придумать никакого способа разрешить недоразумения и водворить между ними согласие. Вследствие сего боговенчанный и державный царь наш, полагая большое попечение о том, чтобы умиротворить монахов и создать им тихое житие, так как по иным делам им и неудобно идти в светское судилище, а судьям нельзя обсуждать их отношения и делать гласным то, что они наговаривают друг на друга, тем более что условия монашеской жизни не могут быть понятны мирским людям, — приказал мне [155] отправиться на место, позвать обе стороны и выслушать показания их и постановить согласное с делами решение по смыслу божественных канонов. Когда мы прибыли на место, в присутствии обеих тяжущихся сторон, при участии всех игуменов Горы и при собрании всей братии (разумеется собрание игуменов и простых отшельников), выслушано было дело и тщательно исследовано в течение целой недели, и оказалось, что обе стороны не виновны по существу дела, ибо спор между ними был сатанинским наваждением.

Вникнув внимательно в дело, мы нашли, что поводом к соблазнам вражды и ссор являются собрания [156]. Так как собрания введены ради пользы и утешения братии, а между тем они приводят к обратному действию, то мы порешили и постановили, согласно общему мнению, просьбе и желанию всех соприсутствующих с нами монахов и игуменов, отменить два собрания из трех, т. е. пасхальное и рождественское, и делать собрание лишь раз в год, в праздник Успения Богоматери. Выдачу руги также отложить до этого дня. В указанный день прот является только с 3 учениками, честнейший Афанасий, игумен великой Лавры, с 2 учениками, монах Павел с одним, прочие же игумены, келлиоты и безмолвники собираются без служителей, ибо, как мы убедились, беспорядки и раздоры происходят от служителей».

За этим следует самый Типик, состоящий из нескольких положений. Но прежде всего мы должны взвесить одно обстоятельство, которое дает окраску всему этому акту. Афон рассматривается как отдельное и самостоятельное учреждение, в котором на первом месте стоят интересы всей монашеской общины-республики (το κοινον), и, следовательно, первый сохранившийся акт уже считается с вполне сложившимся характерным строем этого общежития. Типик не создает новых форм, а лишь устанавливает соглашение сторон и исправляет, не отменяя их, однако, те новшества, введенные основателем Лавры, которые возбудили неудовольствия и раздоры, отмеченные в приведенной выше вступительной части. Таким образом, в нем признаются два класса насельников Афона: 1) живущие поодиночке монахи, т. е. пустынники и безмолвники, и 2) живущие товариществами в общежитии [157]. Первый класс частию был в зависимости от общежитии, живя на арендуемых или купленных монастырских участках, частию же имел вполне самостоятельное существование. Нужно думать, что принимаемые в Типике меры против самовольного допущения на Афон евнухов или мальчиков касаются именно таких полусвободных калив, или келий, члены которых и составляли то нечестивое «сборище», которое по преимуществу было затронуто реформой Афанасия.

Оставляя в стороне правила, касающиеся приема новых лиц на Афон, равно как положения, определяющие взаимное отношение между насельниками Св. горы, остановимся на тех сторонах рассматриваемого документа, по которым можно составить понятие о древнем το κοινον. Центром афонской монашеской общины признается Карея, местопребывание прота и эконома. Последнему принадлежит хозяйственное и полицейское наблюдение «в Месе», или в Карее (13). Он может изгонять из Карей тех, кого считает виновниками соблазнов и беспорядков; если по хозяйственным делам ему нужно удалиться из Карей, он оставляет способного человека, который в состоянии направить к миру жизнь монахов. В случае какого-либо беспорядка и вне Карей эконом обязан отправиться на место и, пригласив трех-четырех игуменов, произвести расследование и сделать соответствующее распоряжение. Вероятно, на его ответственности лежали все дела по выплате руги, равно как наблюдение за исполнением правил о недопущении на Афон безбородых юношей и евнухов. Общее собрание афонитов 15 августа в Карее было вместе и праздником, и ярмаркой, и судебно-административным учреждением по общественным делам.

Избрание прота, нужно думать, происходило на этих собраниях. К сожалению, мы лишены возможности знать, как происходило избрание прота в древнее время [158], хотя не может быть сомнения в том, что это не есть особенность афонского устройства. Проты были в Иерусалиме, в Фессалии, в монастырях на горе Латре, и звание прот весьма близко к сану архимандрита, впервые встречающемуся при Юстиниане.

Несколько любопытных данных сохранилось о числе монашествующих. В Лавре св. Афанасия при жизни основателя сначала было 80 монахов, по хрисовулу царя Никифора Фоки (14), а потом число это доведено до 120. Если к этому присоединить до сотни монахов в Ивирской лавре да 41 игумена, которых подписи даны на Типике, с учениками их, то можно в X в. считать на Афоне от 500 до 600 монахов. Но Афону суждено было быстро развиваться как в экономическом, так и в политическом отношении. При Василии II Болгаробойце и последующих царях избранные собранием монахов проты стали получать посох и мантию (род западной инвеституры) от царей помимо патриархов, вследствие чего и развитие внутренней жизни афонской общины шло без вмешательства церковной власти и выразилось в оригинальных формах. В 1045 г. число монахов в Лавре доходило до 700.

Глава XXI

ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЦАРСТВОВАНИЯ ВАСИЛИЯ

БУНТ ВАРДЫ СКЛИРА. НАЧАЛО ВОЙНЫ С БОЛГАРИЕЙ

Со времени смерти сына Константина Порфирородного Романа II (963) в течение 13 лет престол занимали, за малолетством царевичей Василия и Константина, не принадлежавшие к Македонской династии лица, вступавшие, однако, в браки или со вдовой, или с принцессой царского происхождения. Хотя в 976 г., когда неожиданная болезнь свела в могилу Иоанна Цимисхия, старшему представителю династии было уже около 18, а младшему около 15 лет, тем не менее вошедший в силу обычай опеки и управления верховными делами продолжался и в последующие затем годы. Что на этот раз вновь фактическое влияние вместе с царским венцом не перешло на одного из военных вождей, причина тому лежала не в недостатке желающих стать во главе войска и объявить себя императором, а в характере тогдашнего временщика Василия паракимомена. Это был не только настоящий государственный человек, принимавший деятельное участие в делах еще в конце царствования Константина VII и игравший первостепенную роль при Никифоре Фоке и Цимисхии, но как сын Романа Лакапина от его незаконного брака он имел на своей стороне еще преимущества царского происхождения. То обстоятельство, что его сделали евнухом, лишало его права стремиться к верховной власти и вместе с тем позволяло ему делать блестящую карьеру в придворном ведомстве, где многие высшие должности исключительно замещались евнухами. В последние 13 лет евнух Василий, нося звание паракимомена, или постельничего, по случаю больших военных предприятий, требовавших личного присутствия царей на отдаленных границах, был полновластным господином в центральном управлении.

Смертию Иоанна Цимисхия пыталось воспользоваться другое лицо с целью продолжить серию царей-опекунов. Это был представитель военного сословия, происходивший из крупного дворянского рода Склиров, который начинал играть большую роль в последнее время. Варда Склир в особенности в последнее царствование приобрел громадное значение как личными военными заслугами, так и родством с царем, в первом браке имевшим сестру Варды. В военных делах против Святослава Варда Склир был правой рукой царя, как увидим ниже. Это был талантливый и энергичный генерал, с которым не мог не столкнуться паракимомен Василий. В 975 г. он занимал самый крупный военный пост доместика схол и в этом чине не мог не принимать участия в походе вместе с царем. Варда обладал громадными материальными средствами, пользовался большой популярностью в войске, которое могло идти куда угодно за любимым вождем.