Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

— Дым. Слишком слабый, они кардифом топят. На грузовых кораблях на угле экономят, у них котлы попроще, все жрут, но и дымят зато на полнеба. Да и не ходят они обычно с такой скоростью. Разве что лайнер какой.

Севастьяненко задумался. В словах прапорщика был резон. Может, конечно, и лайнер, но в свете того, что сказал пребывающий сейчас в каюте разведчик, крейсера все же вероятнее. Чьи? А не все ли равно. Риск, конечно, дело благородное, но только когда он оправданный.

Вся эта нехитрая цепочка размышлений стремительно пролетела в голове лейтенанта, а еще через несколько минут над крейсером взвилась цепочка сигнальных флагов. «Нью-Орлеан» плавно завалился вправо, а следом за ним в точности повторил маневр, разворачиваясь прочь от Шанхая, «Хай-Чи». Но, как оказалось, их разворот все же запоздал.

Неизвестный крейсер вдруг принял влево, и невооруженным глазом было видно, как увеличивается его скорость. Дым над ним резко сгустился — очевидно, кочегары старались вовсю. На русских кораблях, впрочем, тоже. Только вот чужаку не надо было терять время на разворот, и ход он уже успел набрать. В результате дистанция резко сократилась, и теперь его уже можно было опознать. Лихорадочно зашуршали листы справочников, чтобы привести командиров крейсеров к абсолютно одинаковому выводу — тип «Кресси», или, проще говоря, приговор русским кораблям, вздумай они принять бой.

Пока на мостике «Нью-Орлеана» Севастьяненко руководил подготовкой к бою, видевшемуся если не неизбежным, то очень вероятным, лейтенант Иванов на своем корабле решил-таки вопрос, как их обнаружили. Чуть дальше в море, на фоне неба, он пускай с трудом, но рассмотрел темную колбасу воздушного шара. Вот вам и ответ — британцы заглянули за горизонт и навели на них свой крейсер. Выругавшись про себя и приказав отсемафорить сообщение на флагмана, командир «Хай-Чи» прошел по палубе своего крейсера, ободряя матросов, и поднялся на мостик, самое, пожалуй, незащищенное место на корабле. Потом он, конечно, уйдет в боевую рубку, но пока что положение обязывает. Это у сухопутных в бой посылают, а на море в бой ведут, и любой адмирал знает, что за свои ошибки первому расплачиваться придется ему. Лично.

С борта британского корабля что-то передавали — радиостанция русских крейсеров исправно ловила передачи. Впрочем, понять их не получалось — британцы пользовались шифром. С небольшим запозданием Севастьяненко отдал приказ, и намного более совершенная и мощная радиостанция его корабля прекратила это безобразие. Радист, конечно, запредельным мастерством не блистал, но уж забить эфир набором бессвязных символов оказался вполне в состоянии. После этого все свелось к гонке и приказам добавить ходу, больше от собственного бессилия, чем по необходимости — кочегары и так делали, что могли. Впрочем, у британцев все наверняка обстояло точно так же.

Надо сказать, в происходящем играло немалую роль происхождение крейсеров. Все три корабля были построены на британских верфях, которые были хороши, по британским технологиям, которые были неплохи, и проходили ходовые испытания по британской же системе, которая выглядела откровенно порочной. Если то, что на мерную милю корабль выходил с кочегарами высшего класса, еще можно было назвать логичным, в конце концов, никто не запрещает покупателям иметь у себя таких же, то минимальная загрузка топливом и отсутствие боезапаса, заметно облегчающие корабль, выглядели, скорее, очковтирательством. В результате при практической эксплуатации парадный ход крейсеров оказывался пускай ненамного, на узел-два, но меньше чем по справочнику. В бою же два узла — это роскошь, которую сложно себе позволить и которая может выйти боком.

Вот и сейчас британец, который по паспорту выдавал двадцать один узел, с трудом держал девятнадцать с половиной. А ведь корабль практически новый, серия начала строиться всего шесть лет назад, и головному кораблю не более трех лет с момента ввода в строй, остальным и того меньше. «Нью-Орлеан», детище конкурирующей фирмы, по паспорту давал двадцать узлов, но на его стороне было меньшее водоизмещение и только что отчищенный корпус. Плюс ухоженные, едва ли не вылизанные механизмы — американцы умели следить за техникой. Как следствие, те же девятнадцать или чуть больше. Во всяком случае, дистанция не сокращалась. «Хай-Чи» с принудительным наддувом мог держать двадцать четыре узла. Опять же, теоретически. Но по факту даже без инженерных изысков двадцать один узел у него был, и потому он уверенно обошел флагмана и встал в голове колонны. Все правильно, если что, у него будет лишний шанс уйти.

И Севастьяненко, и Иванов хорошо представляли себе, что произойдет, если британцы их настигнут. У них на двоих две восьмидюймовки, полдюжины шестидюймовых и четырнадцать стадвадцатимиллиметровых орудий, причем стоящие на «Хай-Чи» десять стадвадцатимиллиметровых орудий имели длину ствола всего сорок пять калибров и, соответственно, паршивенькую баллистику. Мелочь калибра пятьдесят семь, сорок семь и тридцать семь миллиметров не стоило даже учитывать. На броненосном крейсере противника имелось два орудия калибром двести тридцать четыре миллиметра, дюжина шестидюймовок, несколько уступавших аналогам, установленным на «американце» и все та же мелочь. По огневой мощи он крыл оба русских корабля, как бог черепаху. Плюс мощный, до шести дюймов, броневой пояс, которого у элсвикских крейсеров попросту не имелось. Да и палуба их была, по чести говоря, забронирована так себе, особенно на «Хай-Чи», где толщина ее составляла несерьезные тридцать семь миллиметров. Словом, поединок грозил русским кораблям уничтожением с минимальными шансами нанести противнику серьезные повреждения.

Гонка шла не то чтобы азартно — скорее, упорно, обеим сторонам не хотелось уступать. Русским потому, что для них это означало плен или гибель в бою, у британцев же взыграл гонор. Да и «Нью-Орлеан» они смогли идентифицировать быстро, а там уж сложили два и два. То есть, разумеется, вряд ли что-то поняли, но то, что крейсер очень желательно догнать, хотя бы для того, чтобы задать вопросы его командиру, сообразили моментально. А характер у жителей коварного Альбиона упертый, как у их любимых бульдогов, и в жертву они вцепились намертво. Клубы дыма над трубами поднимались, казалось, до самого неба, и кованные форштевни вспарывали воду не хуже гигантских плугов. И сейчас командирам крейсеров что с той, что с другой стороны оставалось лишь проклинать эти самые форштевни с таранами. Реликты минувших эпох, в последний раз успешно примененные австрийцами при Лиссе почти сорок лет назад, они съедали у кораблей по нескольку узлов хода. А таранам на проклятия было плевать…

Правда, часа через два после начала гонки первый запал с обеих сторон прошел. Адреналин в крови не может кипеть до бесконечности, особенно в ситуации, когда толком не можешь ничего сделать. Единственные, кто сейчас вкалывал, как проклятый, были машинные команды. Впрочем, практически все матросы так или иначе оказались задействованы в помощь кочегарам и, что характерно, без малейшего протеста — жить хотелось всем. А в остальном работающие на пределе машины и дрожащий корпус перестали восприниматься. Даже вражеский корабль, упорно висящий на хвосте, достаточно быстро превратились в обыденность, став едва ли не привычной деталью пейзажа, и воспринимался соответственно.

Севастьяненко в очередной, уже пятый или шестой раз обошел свой корабль. Просто чтобы не сидеть на месте — бездействие в буквальном смысле слова пожирало его нервы. Нельзя сказать, что он боялся, просто его натуре было противно бессилие, да и привычки убегать лейтенант не имел. Увы, сейчас от него мало что зависело.

Правда, и сетовать на судьбу не стоило. Пока что все шло вполне терпимо. Вцепившийся в хвост их маленькой эскадре английский броненосный крейсер не отставал, но и догнать русские корабли был не в состоянии. Машины пока что работали вполне нормально, да и топлива хватало. То же и со вторым кораблем, Иванов буквально только что передал информацию о состоянии своего корабля. У него даже лучше — не требовалось насиловать машины, «Хай-Чи» и без того держал ход уверенно. Имелись хорошие шансы дотянуть до темноты, а уж там — куда кривая вывезет. Как минимум, появится неплохой шанс оторваться, ведь в темноте британцы смогут охотиться на них, имея в качестве приметы лишь искры, вылетающие из труб русских крейсеров. Не слишком-то надежный ориентир, особенно если немного снизить ход. А найдет — еще неизвестно, кому придется хуже. Ночной бой — лотерея, здесь не все и не всегда решают калибр орудий, броня или даже выучка экипажа. Ночью удача способна легко перевесить все это. И нарваться на выпущенную в упор мину британский капитан вряд ли захочет. Скорее всего, он прекратит преследование, ну а нет… Что же, варианты действий Севастьяненко уже прокручивал в голове, и выбор пока не сделал, но большинство из них обещали неплохие шансы на успех.