Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

Я сдал детей двоюродному брату и мы договорились, что на выходные они все вместе приедут ко мне с ночевкой. Прощаясь, я поцеловал Яночку в щечку. Теперь я точно знал, она очень скоро будет моей.

Нельзя сказать, что я не строил планов на выходные, но в конце концов, я подумал, что пусть всё будет, как будет.

В субботу в 2 часа дня я услышал автомобильный сигнал за воротами, подняв автоматические ворота, я впустил машину брата. Николай приехал со свой женой, Родионом и Яночкой. Его дети не смогли приехать, так как ушли со своей компанией в поход.

На улице в этот день было не очень тепло. Яночка была одета в очень коротенькие матерчатые шортики, в белых носочках, кроссовках и светлом легком свитере.

Стол уже был накрыт, задача была довольно проста, как можно быстрее напоить брата с женой и уложить их спать, а уже после этого продолжить общение с Яночкой.

Соревнование (или как я провел летние каникулы)

Категория: Подростки, Клизма

Автор: * Без автора

Название: Соревнование (или как я провел летние каникулы)

…Вначале мы воевали, вооружившись водяными пистолетами, которые в последнее время заполнили витрины коммерческих ларьков. Но эти игрушки выпускали кооперативы. И качество их оставляло желать лучшего. Как следствие, водометное оружие, несмотря на цену, очень быстро выходило из строя.

Поэтому в боевых условиях каждый вооружался чем может. У меня, например, был плоский пластиковый флакон из-под какой-то женской косметики. Сменив несколько типов вооружений, я пришел к выводу, что поливалка небольшого объема гораздо выгоднее. Ее легче сжать, а следовательно, прицельная дальность ее гораздо выше. К тому же у меня был производственный секрет: отверстие в крышке я не протыкал гвоздем, как обычно, а проделывал это, разогрев гвоздь над газовой плитой. Дырка получалась гладкой, и струя воды вылетала без завихрений…

Воевали мы строго по правилам: попали в голову, грудь или живот — убит. Сидишь на лавочке до конца «боя». Подсказывать своим где кто прячется — нельзя В том числе взглядом или жестом. Попали в руку или в ногу — ранен и не имеешь права «стрелять» в течение 5 минут. Можешь только убегать. Время засекалось точно, поскольку почти у каждого из нас были модные в то время китайские электронные часы из черной пластмассы, привозимые на городскую барахолку вьетнамцами. Правда, мы считали, что часы японские, антиударные и водонепроницаемые…

В «перестрелке» мне удалось загнать в подъезд Юрку — моего ровесника из команды противника. Его семья недавно переехала в наш двор из другого района, поэтому я его знал только по нашим летним «баталиям», в которых он стал принимать участвовать сразу, как освоился во дворе. Судя по тому, как он отчаянно улепетывал, у него кончился «боезапас». Но «расстрелять» в подъезде я его не мог. И отнюдь не по этическим соображениям. Просто насчет этого тоже было правило: в подъездах «стрелять» запрещено. Потому что соседи устраивали скандал, как будто мы там не чистой водой набрызгали, а уксусом…

Но в правилах не оговаривалось, нужно ли давать противнику время выйти из западни. Поэтому я, подождав немного, стал не спеша подниматься по лестнице. Лампочки в подъезде, конечно, отсутствовали, солнечный свет еле проникал сквозь засиженные мухами подъездные окна. Тем не менее, я обнаружил своего противника на четвертом этаже, на лестничной площадке.

— Ну что, пошли? — с ехидцей сказал я и пригласительно кивнул головой в сторону лестницы.

Юрка вздохнул и понуро побрел к выходу. Мне его даже жалко стало. Я бы на его месте просто давно взлетел на девятый этаж, затем — по металлической лестнице на чердак и вышел бы из другого подъезда. В доме пять подъездов, не могу же я ждать его одновременно во всех… Но, должно быть, Юрка не изучил местных особенностей… Ну, это его проблемы, раз он такой недогадливый. Около подъездной двери я приготовил свое оружие, и на всякий случай подошел поближе, опасаясь, что пленный неожиданно кинется наутек.

Мы вышли из подъезда.

— Стоять! — скомандовал я.

Юрка замер.

— Кру-гом! — я не мог «стрелять» в спину безоружному…

Ох уж эта моя воспитанность! Я и рта не успел раскрыть, как пленный развернулся, и мощная прозрачная струя буквально «прошила» мою майку, оставляя отчетливый мокрый след.

Все оказалось просто: это оказался Юркин подъезд, и, пока я дожидался его внизу, он зашел к себе в квартиру и преспокойно заправился водой. Я запоздало вспомнил, что противник старался не демонстрировать свое оружие. Кстати, довольно мощное — толчок воды был вполне ощутим… Я был явно «убит», причем наповал…

Я обратил внимание на Юркину брызгалку. Это была… оранжевая спринцовка с пластиковым наконечником…

— Чё это у тебя — фыркнул я со смехом, показывая на Юркино оружие…

— Американская Эм-16! — в тон мне подыграл противник и тоже засмеялся.

— Ты хоть знаешь, для чего эта штука? — осведомился я, — чего ей делают? — я уже смеялся в открытую.

— А как же, зна-а-а-ю, — Юрка переливчато захихикал.

— А тебе делали когда-нибудь? — задал я неуместный вопрос…

— Да тыщу раз! — запросто ответил Юрка.

— Ну-ка расскажи! — все еще смеясь, попросил я.

— А что рассказывать… Стоишь вот так, — Юрка изобразил положение пловца на тумбе перед нырянием, — а тебе р-раз! — он сделал круговое движение по направлению к заднице. — А потом — в-ж-жи-и-к! — сжал грушу, от чего из наконечника опять ударила мощная струя, разбившаяся о стену дома.

— Только надо, чтобы вода была мыльная — мыльная.

Это было что-то новенькое… Я полагал, что это делается только чистой водой.

— А потом? — я продолжал разыгрывать из себя несведущего.

— А потом так в туалет захочется, что и пяти минут не вытерпишь.

— Да ну, врешь! — подначил я, — любой вытерпит пять минут!

— Да ты бы через минуту обделался, — воскликнул Юрка. — А тебе что, никогда не делали?

— Не-а, никогда, — соврал я, осознавая, что наша беседа вошла в странное русло…

Вообще-то я, конечно, знал, что это за штука такая — клизма. Иногда вспоминались странные полузабытые ощущения из раннего детства. Не сказать, что они были приятными, но почему-то в глубине души иногда хотелось испытать их снова…

Я смутно помнил, как отец подхватывал меня под-мышки, затем перехватывал поперек живота и укладывал к себе на колени. Я понимал, что будет дальше, и всегда пытался ухватиться за резинку штанов, но чаще всего не успевал… А если успевал, тогда отец с восклицанием «гули-гули» начинал щекотать меня свободной рукой. Защищая бока от щекотки, я непроизвольно выпускал штаны, которые тут же съезжали в недосягаемую зону…