Нож сновидений - Роберт Джордан

Но что куда важнее, возле одной из отделанных темными панелями стен стоял еще один стол, уставленный тер’ангриалами из тайника Родни в Эбу Даре: кубками и чашами, статуэтками и фигурками, драгоценностями и еще массой всего. Большинство вещиц выглядело вполне обыденно, разве что порой попадались предметы весьма причудливых форм, и те, что казались хрупкими на вид, на деле разбить не представлялось возможным, а некоторые экземпляры порой оказывались гораздо легче или тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд. Илэйн не могла продолжить тщательное исследование этих вещей, хотя Мин и уверяла ее, что младенцам ничто не угрожает, но теперь ее контроль над Силой стал столь ненадежным, что опасность навредить себе стала куда вероятнее, чем прежде. Тем не менее она каждый день переставляла предметы на столе, заменяла их другими, выбирая наугад из корзин, хранящихся в кладовой, чтобы, рассматривая, пытаться предположить, что бы она узнала, если бы ей не помешала эта парочка внутри нее. Не то чтобы она многое таким образом выяснила, – ничего, положа руку на сердце, – но так она могла хотя бы размышлять над ними. О том, что тер’ангриалы украдут, беспокоиться не стоило. Рин избавилась от большинства, если не от всех, нечистых на руку слуг, а караульные на входе в покои приглядывали за остальным.

Неодобрительно поджав губы – одеваться следует в гардеробной, а не там, куда в любой момент может войти кто угодно, – Эссанде продолжила застегивать пуговицы платья Илэйн. Сефани, взволнованная недовольством пожилой горничной, тяжело дыша, трудилась над пуговицами на платье Авиенды.

– Выбери любую вещь и скажи мне, для чего она, по-твоему, предназначена, – предложила Илэйн. Взгляда на предмет, как она и ожидала, оказалось недостаточно. Если Авиенда сможет определить, для чего был создан тот или иной тер’ангриал, просто подержав его в руках… На Илэйн накатила волна зависти, горячей и горькой, но она решительно погасила это чувство и не успокоилась, пока оно окончательно не исчезло. Она не станет завидовать Авиенде!

– Не думаю, что у меня что-то выйдет, Илэйн. Мне просто кажется, что этот нож своего рода оберег. И должно быть, я ошибаюсь, ведь иначе и ты знала бы о его свойствах. Ты разбираешься в этом лучше любого другого.

Щеки Илэйн вспыхнули от смущения:

– Я знаю не так много, как ты думаешь. Попытайся, Авиенда. Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог… читать тер’ангриал ы. Но если у тебя получится, пусть даже совсем чуть-чуть, это будет замечательно, разве нет?

Авиенда кивнула, но сомнение не исчезло с ее лица. Нерешительно она дотронулась до лежавшего посреди стола тонкого черного стержня в шаг длиной: он бы таким гибким и упругим, что, если свернуть его в кольцо, он тут же распрямлялся обратно. Однако коснувшись, сестра тут же отдернула руку и машинально вытерла ее о юбку.

– Эта штука причиняет боль.

– Найнив уже говорила об этом, – нетерпеливо возразила Илэйн.

Авиенда смерила ее взглядом:

– Найнив ал’Мира не говорила о том, что можно определять меру боли, причиняемой каждым ударом, – но тут на сестру снова напали сомнения, и ее голос перестал быть таким уверенным. – В любом случае, мне кажется, что так можно сделать. Вероятно, один удар этим стержнем может ощущаться как один, а может – как сотня. Но это все только предположения, Илэйн. Всего лишь догадки.

– Продолжай, – подбодрила ее Илэйн. – Возможно, нам удастся отыскать какое-нибудь доказательство твоей правоты. А что думаешь об этом? – Она подхватила странной формы металлический шлем. На него тончайшей гравировкой были нанесены диковинные угловатые узоры, сам он был слишком тонким, чтобы использовать в бою, однако весьма весомым, чего не скажешь на вид. Металл на ощупь казался не просто гладким, а даже скользким, словно смазанным маслом.

Авиенда неохотно отложила кинжал, повертела шлем руках, после чего положила его на стол и снова взялась за кинжал.

– Наверное, он позволяет управлять… каким-то устройством. Механизмом. – Она покачала головой, обернутой полотенцем. – Но вот как управлять или каким устройством – не знаю. Видишь? Я опять гадаю.

Илэйн не дала ей на этом закончить. Тер’ангриал за тер’ангриал ом проходил через руки Авиенды, она дотрагивалась до них, а иногда держала пару мгновений, и каждый раз у нее находился ответ. Каждый раз она высказывала его нерешительно, с постоянными оговорками, что это всего лишь предположение, но тем не менее это был ответ. Сестре казалось, что маленькая, судя по всему, костяная коробочка с откидной крышкой, испещренной волнистыми красными и зелеными полосами, содержит музыку – сотни мелодий, возможно тысячи. С тер’ангриал ом возможно все.

В конце концов, в хорошую музыкальную шкатулку встраивают валики для целой сотни мелодий, а некоторые могут играть весьма длинные мелодии одну за другой, причем без смены валика. Авиенда полагала, что плоская белая чаша, почти шаг в диаметре, помогает смотреть на вещи, которые находятся очень далеко, а высокая ваза, расписанная белыми и синими виноградными лозами – синими! – собирает воду из воздуха. Илэйн сначала решила, что это весьма бесполезное свойство, но Авиенда едва ли не гладила эту вазу, и, подумав, Илэйн сообразила, что в Пустыне подобная вещь будет очень кстати. Если она действительно работает так, как считает Авиенда. И если кто-то сможет выяснить, как заставить ее работать. Черно-белая статуэтка птицы с широкими крыльями, распростертыми в полете, предназначена для того, чтобы говорить с людьми на расстоянии. Для того же служит и голубая фигурка женщины – такая маленькая, что умещалась в ладони, – в наряде странного покроя. А также пять серег, шесть перстней и три браслета.

Илэйн уже было решила, что Авиенда сдалась и дает одинаковые ответы в надежде, что она прекратит спрашивать, но потом заметила, что голос сестры становился все увереннее, а не наоборот, и постоянные напоминания о том, что все это только догадки, стихли. Причем «предположения» с каждым разом становились все детальнее. Изогнутый, бесформенный черный жезл, толщиной с запястье – он казался металлическим, но один из его концов приспосабливался к любой руке, – вызывал у нее ассоциации с резкой металла или камня, только они не должны быть слишком толстыми. Ну или других материалов, не способных загореться. Стеклянная фигурка мужчины в фут высотой, с поднятой в предостерегающем жесте рукой, изгоняет вредителей, что, безусловно, может пригодиться, чтобы оградить Кэймлин от чумы, переносимой крысами и мухами. Каменный резной предмет размером с ладонь, испещренный глубокими синими завитками, – на ощупь, по крайней мере, он очень напоминал камень, хотя следов того, что этот узор на нем был вырезан, не было, – служил для того, чтобы что-то выращивать. Причем не растения. В голове крутились какие-то мысли о дырах, которые на самом деле вовсе не дыры. И Авиенда считала, что для того, чтобы этим пользоваться, вовсе не обязательно уметь направлять. Нужно только спеть определенную песню! Некоторые тер’ангриал ы действительно работают просто так. Но вот чтобы петь?