Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса - Филип Пулман

и преданно ему служить. Теперь, когда на меня легли бремя и великая честь править страной, я перед всеми вами клянусь служить Рацкавии верно и до последних сил. Пусть ни у кого не останется сомнения: у Рацкавии есть королева, и эта королева будет защищать и любить свою страну до тех пор, пока она дышит. Да здравствует Красный Орел! Да здравствует Рацкавия!

И тогда они все признали ее – признали своей.

В тот же вечер, когда волнение дня немного улеглось, Джим отправился разыскивать Карла фон Гайсберга. Было несколько вещей, которые его очень беспокоили, и он решил посоветоваться с Карлом.

Он нашел его в кафе «Флорестан» сидящим за столиком с несколькими приятелями. Они встретили Джима с любопытством: что же произошло во дворце? Джим ответил на их вопросы, а потом сказал:

– Насколько я знаю, полиция пока никого не нашла. И, честно говоря, я не верю, что найдет. Убежден только, что Шварцберг тут ни при чем, это не его стиль.

– Что же тогда он делал на скале? – спросил Густав. – Мне показалось, он собирался сбить королеву с ног и вырвать у нее флаг.

– Я думаю, он просто хотел к ней присмотреться. У него даже не было намерения ее напугать. Давайте попробуем разобраться с тем, что произошло сегодня утром. Насколько близко к королю вы стояли, когда он начал спускаться по ступеням?

Карл отвечал без промедления:

– Я был у подножия лестницы, Антон, кажется, подальше к мосту… Я все ясно видел.

– Что же ты видел?

– Ну… сначала я услышал выстрел, потом увидел, как он упал.

– В какую сторону он упал?

– Назад. Или… погодите-ка… Нет! – воскликнул Карл. – Сперва он повернулся влево… правильно?

– Упал-то он назад, – подтвердил Антон. – Но сначала, я помню, он повернулся влево.

– И я так помню, – согласился Джим. – Пуля ударила его в грудь в тот момент, когда он поворачивался, и опрокинула его навзничь. Иначе Аде… иначе ее величеству не удалось бы подхватить падающий флаг.

– Клянусь честью, так оно и было! – воскликнул Густав. – Королева стояла рядом… он падал в ее сторону.

– Итак, – резюмировал Джим, – что это нам дает? Можем ли угадать, откуда прилетела пуля?

Все задумались. Потом Карл решительно подвинул к себе помятый листок меню и вытащил карандаш. На этом листке он набросал приблизительный план площади, обозначив на нем ступеньки собора и пометив крестиком то место, где упал Рудольф.

– Как сильно он повернулся? Он стоял, кажется, на четвертой ступеньке?

– Нет, выше! – уверенно сказал Антон. – Я был на другой стороне площади, но ясно видел всю его фигуру. Думаю, он находился на десятой примерно ступеньке снизу. И повернулся он не полностью, а вполоборота.

– На сорок пять градусов, скажем так? – уточнил Карл.

– Нет, немного больше. Примерно вот так. – Густав взял карандаш и наметил примерный угол. Джим удовлетворенно кивнул.

– Я стоял сбоку, – сказал он. – Ее величество была точно между мной и королем, и я помню, что флаг стал падать в мою сторону. Думаю, что этот угол правильный. Продолжим эту линию и посмотрим, куда она ведет.

Карл так и сделал.

– Что там такое? – спросил Густав.

Карл пожал плечами:

– Кажется, доходный дом. Точно не помню.

– Кажется, в нем живет мой дядя, – неуверенно произнес Антон. – По крайней мере, в одном из домов с этой стороны.

– Так чего же мы ждем? Встанем и нанесем ему визит, – решил Джим.

Дядя Антона, процветающий зубной врач по фамилии Вайль, был обрадован приходом племянника с друзьями. Как и все их соседи, они с женой стояли на балконе, завешанном флагами, когда прогремел выстрел, и в ужасе смотрели, как прямо перед ними падает их убитый король.

– Выстрел был очень громкий, помнишь, Матильда? Мне показалось, что он донесся откуда-то сверху.

Их квартира была на третьем этаже. Фрау Матильда не могла ни подтвердить, ни опровергнуть слова мужа.

– Не знаю… Это было так неожиданно… Казалось, что громыхнуло со всех сторон сразу. Как гром! – сказала она. – А кстати, кто у нас живет наверху? Мадам Черны слишком стара, ей восемьдесят девять лет – представьте себе! – вряд ли она будет в кого-нибудь стрелять. А герра Эггера в тот день вообще не было дома.

– Кто этот герр Эггер? – поинтересовался Джим.

– Коммерсант. Он торгует сигарами. На Рождество всегда угощает меня прекрасной «Гаваной». Я ему предлагаю в обмен вытащить какой-нибудь зуб бесплатно, но он всегда отказывается: «Нет-нет, для христианина приятнее давать, чем получать». Я точно знаю, что его не было в то утро, потому что я его встретил вчера вечером в баре отеля «Европа» и он рассказал мне, что сдал свою квартиру на этот день двум журналистам.

Значение этих слов дошло до господина Вайля в последнюю очередь. Он испуганно взглянул на своих гостей и почесал в затылке.

– Но, наверное, у них были какие-то документы… – вмешалась его жена. – Наверное, паспорта… Не правда ли?

– Полиция сюда заходила? – спросил Джим.

– Да, конечно. Они заходили во все квартиры, и мы рассказали им все, что слышали… Но вы же не думаете…

– Мы пойдем и переговорим с господином Эггером, если он у себя, – решительно сказал Джим, вставая. – Не говорите пока никому. Лучше всего будет, если вы напишете краткий отчет обо всем этом – так, как вы это нам рассказали, – и отдадите его на хранение своему адвокату.

– Да, да… хорошая идея… я так и сделаю, – пробормотал побледневший от страха дантист, направляясь к своему столу.

– Герр Эггер, я надеюсь, не виноват, – забеспокоилась фрау Матильда. – Такой милый, дружелюбный человек. Не могу себе представить…

– Думаю, что нет, – ответил Джим. – Большое спасибо за помощь. В какой квартире он живет?

Господин Эггер был дома, но выглядел он немного расстроенным. Он принес домой огромный букет роз и собирался подарить его прекрасной журналистке из Мадрида, но никого не застал. Она исчезла, не оставив даже визитной карточки. Что же! Будем надеяться, что ее фотографу удалось заснять эффектные кадры покушения на короля. Но для господина Эггера это было слабым утешением.

Он принял Джима и студентов в гостиной с открытой дверью на балкон, откуда, как Джим теперь не сомневался, и был сделан роковой выстрел. Напомаженные усы господина Эггера, его сияющие бриллиантином волосы и исходящий от него крепкий запах одеколона и пармских фиалок выдавали человека, чье тщеславие намного превосходило отпущенные ему природой ум и чувство юмора, так что Джим сразу принял решение не посвящать его в истинное существо дела.

– Я ищу журналиста, – начал он. – Я сам работаю для английской газеты, и мне кажется, что вы сдавали свою квартиру одному из моих коллег. Дело в том, что у него имеется кое-какая информация для меня, но я не могу его найти. Вы не знаете, куда он переехал?

– Вам не везет, мой мальчик! Вы явно обратились не по адресу. Я уверен,