Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Уинстон Черчилль

7. Что касается Пруссии, то Д. Дж. хотел бы отделить Рур и Саар, вывести их из строя и, вероятно, передать под международный контроль, а также создать обособленное государство в Рейнской области. Он хотел бы также интернационализации Кильского канала. Я не возражаю против такого рода мыслей. Однако Вы можете быть уверены в том, что мы не приняли никаких окончательных решений и отложили их до встречи нашей Тройки.

8. Я пришел в восторг, узнав от Д. Дж., что Вы предложили встречу нашей Тройки в конце ноября в одном из черноморских портов. Я считаю это великолепной идеей и надеюсь, что Вы поставите меня в известность об этом в свое время. Я приеду в любое место, куда пожелаете вы двое.

9. Кроме того, Д. Дж. официально поднял вопрос о конвенции в Монтре[104] , желая изменить ее так, чтобы обеспечить свободный проход русских военных кораблей. Мы не возражали против этого в принципе. Пересмотр явно необходим, поскольку одним из подписавших эту конвенцию государств является Япония, а Иненю упустил предоставившуюся ему в декабре прошлого года возможность. Мы договорились о том, что русские должны разработать детальные предложения. Он сказал, что они будут умеренными.

10. Что касается признания нынешней французской администрации временным правительством Франции, то я проконсультировался с кабинетом по возвращении домой. Соединенное Королевство решительно высказывается за немедленное признание. Де Голль не является более единственным хозяином, его удается держать в узде в большей степени, чем когда бы то ни было. Я по-прежнему считаю, что, когда Эйзенхауэр объявит о передаче под управление Франции обширной внутренней зоны страны, больше уже нельзя будет откладывать это ограниченное признание. Несомненно, за де Голлем стоит большинство французского народа, и французскому правительству нужна поддержка в борьбе против потенциальной анархии в обширных районах. Я буду снова телеграфировать Вам из Лондона. Сейчас я пролетаю над благословенной памяти Алай мейном.

Шлю наилучшие пожелания".

Президент ответил:

Президент Рузвельт — премьер-министру 22 октября 1944 года

"С большой радостью узнал о Ваших успехах в Москве на пути к компромиссному решению польской проблемы.

В том случае если решение будет достигнуто, я хотел бы, чтобы со мной проконсультировались относительно желательности, с этой точки зрения, отложить его опубликование примерно на две недели. Вы поймете меня.

Здесь все идет хорошо в настоящее время.

Ваше сообщение о нынешней позиции Дяди Дж. в вопросе о военных преступниках, будущем Германии о конвенции в Монтре чрезвычайно интересно.

Мы обсудим эти вопросы наряду с вопросом о наших усилиях, в тихоокеанской войне на предстоящем трехстороннем совещании".

Уезжая после этих исключительно интересных двух недель, во время которых мы сблизились с нашими советскими союзниками в большей степени, чем когда-либо раньше или когда-либо впоследствии, я написал Сталину:

Премьер-министр — маршалу Сталину 20 октября 1944 года

«Г-н Иден и я уехали из Советского Союза освеженными и подкрепленными переговорами, которые мы вели с Вами, Маршал Сталин, и с Вашими коллегами. Эта памятная встреча в Москве показала, что нет вопросов, которые не могут быть улажены между нами в откровенной и задушевной беседе, когда мы встречаемся друг с другом. Русское прославленное гостеприимство превзошло себя во время нашего визита. Как в Москве, так и в Крыму, где мы провели несколько приятных часов, была проявлена самая большая забота об удобстве для меня и для моей группы. Я чрезвычайно признателен Вам и всем, кто был ответствен за эту заботу. Будем надеяться, что мы скоро встретимся вновь».

Глава шестнадцатая ПАРИЖ

По мере того как наши армии продвигались на восток и на юг, становилось все более неотложно необходимым создать объединенное, широкопредставительное правительство во Франции. Мы отнюдь не хотели навязать уже готовый комитет из-за границы и пытались сначала выяснить настроения самого народа, по мере того, как освобождались все более обширные районы.

Премьер-министр — министру иностранных дел 18 августа 1944 года

"Я считаю неправильным принимать какие бы то ни было решения о Франции до тех пор, пока мы не сможем более ясно судить о том, как сложится обстановка после того, как рассеется дым сражения. Если большой успех наших операций обеспечит освобождение запада и юга Франции, в том числе Парижа, что вполне вероятно, то тогда может быть сформировано подлинное временное правительство на базе обширного района вместо правительства, целиком состоящего из Французского комитета национального освобождения, стремление которого официально представлять Францию совершенно очевидно.

Я поэтому решительно возражаю против принятия на данном этапе каких бы то ни было обязательств перед Французским комитетом национального освобождения, кроме тех, на которые уже дано согласие. Совсем неясно, что может произойти, и нам лучше сохранить свободу действий. Я думаю, что надо обеспечить более широкую базу, прежде чем связывать себя обязательствами".

На протяжении последующих недель мы наблюдали сплочение партизан и общественного мнения вокруг деголлевского комитета национального освобождения. До этого времени в силу сложившихся обстоятельств он не мог быть органом, представлявшим всю Францию в целом, но к концу сентября наметились сдвиги.

Поддержка, которую партизаны оказали комитету, представлялась мне решающим доводом в пользу его более официального признания. Я поэтому направил президенту следующую телеграмму:

Премьер-министр, Москва — президенту Рузвельту 14 октября 1944 года

"1. Я размышляю над вопросом о признании французского временного правительства. Я считаю, что события достигли такого этапа, когда мы можем принять решение по этому вопросу, соответствующее Вашей политике и моему последнему заявлению в палате общин.

Вы заявили в Вашей телеграмме, что, по Вашему мнению, мы должны подождать, пока Франция не будет очищена от врагов, и дали понять, что во всяком случае де Голль должен сначала показать, что он готов принять от Эйзенхауэра всю ответственность за управление частью Франции как внутренней зоной. Я в свою очередь занял в парламенте позицию, что признанию должна предшествовать реорганизация Консультативной ассамблеи на более представительной основе.

Насколько я понимаю, Эйзенхауэр очень хочет выполнить просьбу, с которой к нему уже обращались французы, а именно — превратить значительную часть Франции во внутреннюю зону. Переговоры между штабом верховного командования и французами успешно продвигаются, и мы, по-видимому, можем ожидать, что в самое ближайшее время около трех четвертей Франции будет превращено во внутреннюю зону.

Успешно осуществляется также расширение Консультативной ассамблеи. Дафф Купер сообщает, что французы ввиду весьма реальных трудностей в области связи во Франции сочли невозможным претворить в жизнь первоначальный алжирский план подтверждения мандатов членов расширенной ассамблеи путем проведения выборов в освобожденных департаментах. Вместо этого они предлагают включить отдельных отобранных делегатов от движения Сопротивления и парламентских групп. Насколько мне известно, есть надежда, что вскоре вопрос будет урегулирован и будет опубликован новый декрет, определяющий компетенцию реорганизованной ассамблеи и предоставляющий ей более широкие полномочия в отношении исполнительной власти. Считают, что расширенная ассамблея сможет собраться в конце этого месяца.

Нет сомнения в том, что французы сотрудничают со штабом верховного командования и что их временное правительство пользуется поддержкой большинства французского народа. Я поэтому считаю, что мы можем теперь спокойно признать правительство генерала де Голля временном правительством Франции.

Возможен такой вариант, что мы заявим сейчас французам, что признаем их, как только расширенная ассамблея соберется и выразит вотум доверия правительству де Голля.

Другой вариант состоит в том, чтобы признать его, как только будет официально создана внутренняя зона. Я склонен думать, что следует предпочесть этот вариант, так как он свяжет признание с проявлением подлинного сотрудничества между французскими властями и союзническими армиями в общей борьбе против Германии.

Сообщите, пожалуйста, Ваше мнение. Если Вы согласны с тем, чтобы мы урегулировали вопрос при помощи одного или другого из предложенных выше вариантов, то министерство иностранных дел и государственный департамент могли бы немедленно обменяться мнениями относительно конкретных формулировок заявлений о признании. Важно, чтобы мы придерживались одной и той же позиции, хотя не обязательно употреблять одни и те же выражения. Мы должны будем, конечно, информировать о своих намерениях Советское правительство.