Казачество. История вольной Руси - Валерий Шамбаров

В ходе преследования врага корпус Доватора был направлен под Звенигород, пошел в новый рейд по тылам фашистов, громя их отходящие войска. Но в бою у деревни Палашкино любимец казаков бесстрашный генерал Л.М. Доватор пал, возглавив атаку. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А корпус Белова двинулся в глубокий рейд на Вязьму. Несколько месяцев воевал во вражеских тылах, контролируя обширную территорию. И немцы в числе прочих войск попытались использовать против него «белоказаков». Но столкновений с советскими казаками они не выдерживали и старались их избегать. Постепенно вражеские силы наращивались, против беловцев было брошено 7 дивизий, и в июне 1942 г., понеся большие потери, корпус вырвался из кольца к своим.

Поскольку казаки проявили столь высокие боевые качества, формировались новые части. И если на стороне Германии воевало около 2 корпусов казаков, то в Советской Армии количество кавкорпусов (по составу в основном казачьих) в 1942 г. было доведено до 17. Некоторые соединения комплектовались добровольцами — 10, 12, 13 Кубанские, 11, 15, 16 Донские казачьи дивизии. Формировались, как в старину. Приехал в родную Урюпинскую генерал С. И. Горшков — и пошло по станицам и хуторам: «Начдив приехал, Аксиньи Ивановны сын, Сережка. Казаков скликает». И стали съезжаться бородачи, молодежь, колхозы давали лошадей. 52-летний С.К. Недорубов из Березовской сам сформировал сотню, в ее составе был и 17-летний сын. 62-летний П.С. Куркин из Нижне-Чирской привел 40 казаков… Так же и на Кубани формировал дивизии генерал Н.Я. Кириченко. 63-летний казак из Родниковской М.Ф. Грачев пришел служить с 6 сыновьями, Г.А. Зубенко — с женой, сыном и двумя дочерьми. Из этих добровольцев составился 17-й казачий корпус — который позже станет 4-м Кубанским гвардейским, а донские дивизии дали начало 5-му Донскому гвардейскому казачьему корпусу А.Г. Селиванова [7, 94, 96]

Но сперва у казаков было тяжелое отступление. Сдерживая врага, дрались страшно. Под Кущевской кубанцы и донцы атаковали вражеские танки на конях, с бутылками горючей смеси в руках. В донесении писалось: «Рвение казаков в бой неумолимо высоко… оставление территории без боя отражается крайне болезненно на состоянии казаков, которые желают до последней капли крови отстаивать свою донскую и кубанскую землю». Под Буденновском дивизию Горшкова окружили танки. Раздавили половину пушек, погибли начальник штаба Бучнев, командиры полков Орел, Кузнецов, самый старый казак дивизии, 67-летний Ерохин. А Горшков перед атакой надел полную генеральскую форму — если погибать, так гордо, по-казачьи. И отбились. Во время сражений в предгорьях Кавказа военфельдшер Маруся, которую казаки звали Малышкой вывозила тяжелораненных. Уложила сколько могла в кузов полуторки, в кабину, сама 100 км ехала на крыле. На разбитых ухабах машину трясло и кидало. И чтобы не завыть от нестерпимой боли, да еще и при казачке, донцы заиграли песню: «Скакал казак через долину…» [167].

И задолго до того, как обозы беженцев потянулись за «красновцами» и «шкуринцами» уходили из родных мест обозы женщин и детей с частями Селиванова и Кириченко. Прятали имущество. Так, только в Отрадненском районе Кубани колхозники сумели спрятать в горах и лесах сотню тракторов и полсотни комбайнов. И партизанское движение разворачивалось. В той же Отрадной отряд погиб почти весь. Партийные и комсомольские билеты партизаны сдали в райком. Место, где их зарыли, знали трое, один оказался предателем. 112 человек было выловлено и казнено.

А потом наконец-то в войне наступил перелом. Кавалерийские корпуса сыграли важную роль в оборонительных сражениях, но были очень уязвимы с воздуха, от танков, пулеметов. И их количество в 1943 г. сократилось до 8. Но они укрупнялись, усиливались зенитками, артиллерией. И использовать их стали стали в составе конно-механизированных групп, придавая танковые полки, бригады, а позже и корпуса. В январе 1943 г. 4-й Кубанский и 5-й Донской казачьи корпуса, усиленные танками и объединенные в конно-механизированную группу под командованием Кириченко, прорвали фронт на Куме, освобождали Минводы, Ставрополье, Кубань, Дон. Казаки, как и в прежние времена, проявили себя профессионалами высочайшего класса. Так, ветеран трех войн Недорубов только в одном бою на Кагальнике лично уничтожил более 70 гитлеровцев и стал Героем Советского Союза. Но они были очень нелегкими, эти победы в морозных снежных степях. Когда фронт остановился на р. Миус, в полках осталось по 40 сабель. И Константин Симонов записал о Горшкове: «Генерал сидит, молчит, подперев голову руками, потом говорит неожиданным голосом, в котором чувствуется слеза: «А теперь вот боюсь и появиться в станицах. Спросят: «Ну куда ты их дел, а?» Мало кто после всех боев остался сейчас в строю…»

А старик Куркин говорил Симонову: «Ох и злые мы сейчас на этих немецких казаков, которые у них со значками, что добровольцы. Загнал бы их всех в Крутую балку и пожег» [167]. Да, в этом отношении ожесточение было взаимным. На Кубань, в советский тыл, немцы пытались засылать «шкуринцев» — их уничтожали отряды «истребителей» из мальчишек во главе со стариками. В Петровскую пришел эмигрант, то ли заброшенный, а скорее, просто отбился от своих и пробрался к родному куреню. Хотел сына увидеть, но тот воевал у Кириченко. Встретил 15-летний внук-«истребитель». Арестовал деда и повел в станичный совет. И не довел, застрелил. Объяснял: «Эта контра меня агитировала его отпустить». Хотя, может, всего лишь перепугался, что и его потянут за такого родственника.

Но казаков-добровольцев в Советской Армии после гитлеровской оккупации отнюдь не убавилось, а прибавилось. Из них на Кубани была сформирована 9-я пластунская дивизия П.И. Метальникова. С.М. Штеменко описывал ее: «Бойцы — молодец к молодцу, много бравых добровольцев с Георгиевскими крестами на груди». В боях за Тамань и Крым эта дивизия показала настолько высокие боевые качества, что была взята под контроль Ставкой и использовалась только по указаниям Москвы [218]. А Борис Полевой, посетивший ее уже в Галиции, рассказывал про Ивана Екотова, старого казака станицы Архангельской. Он командовал взводом связистов, а «по совместительству» вел работу с молодым пополнением. И Полевой записал его беседу с новобранцами: «Было раз еще в ту, царскую войну, когда ваши папы и мамы еще под стол пешком ходили, было такое дело. Надо было взять вражью крепость. Она вот тут вот где-то недалеко. Пошла стрелковая дивизия в атаку, а из крепости по ней «максимы»: та-та-та. Отбита атака. Пошли снова. И опять отбита. Стоит эта крепость, и ни черта ей не делается, как его там достанешь, австрияка?… У них каждая травиночка в предполье пристреляна была… Ну видит начальство такое дело и посылает оно нас, казаков. С вечера нас офицеры с головы до ног осмотрели: как и что, не бренчит ли что, не валюхается, а как ночь сгустелась, мы и поползли. Без выстрела. Гренадеры наши на другой стороне крепости пальбу открыли, а мы молча, тишком. Еще в предполье бешметы скинули, разложили их, будто цепь залегла, а сами дальше… Проходы в проволоке проделали, и все молча. Расчет такой: утром, как рассветет, они с укреплений беспременно бешметы наши заметят. Ага, мол, вон где цепь, и начнут по ним палить. А мы ползем да примечаем, где у них офицерский блиндаж, где пулемет, где орудие, и врага себе по плечу выбираем. Когда солнышко поднялось, заметили австрияки наши бешметы, и ну по ним палить. Палят, а мы уже у самого вала. Тут господин офицер свисток дает. Ура-а! До их траншеи два шага. Они ахнуть не успели, а мы уже кинжалами орудуем… Вот, зеленые, что это есть, пластуны». Причем, как пояснил писателю замполит, потери во взводе Екотова всегда были самыми маленькими [144].

Но, конечно, казаки воевали не только в казачьих соединениях. Сотни тысяч служили в пехоте, в артиллерии, танковых войсках, авиации. Был замучен в плену, не пожелав идти на службу к врагу, видный военный инженер, сибирский казак генерал Дмитрий Михайлович Карбышев. Многие казаки прославились в лихих и яростных воздушных атаках — в том числе Дважды Герой Советского Союза Александр Ефимов (будущий Маршал Авиации), Герой Советского Союза Георгий Кузнецов (впоследствии — командующий авиацией Военно-Морского Флота), Герой Советского Союза Виктор Коняхин (в 1991 г. он станет первым атаманом возрожденного Терского Войска). Казачки, старики, ребятня, оставшиеся в тылу, пахали землю, чтоб накормить страну и армию. Становились за станки заводов. Создавалось оружие, новая грозная техника. И испытывалась. На уральском аэродроме Кольцово 15 мая 1942 г. состоялся первый в мире полет самолета БИ-1 с реактивным двигателем. Поднял его в небо кубанский казак станицы Бриньковской Григорий Яковлевич Бахчиванджи [124]. Он успел повоевать, сбил десяток вражеских машин, был представлен к званию Героя, но не получил из-за неправильно оформленных документов. 27 марта 1943 г. при очередном полете БИ-1 Бахчиванджи погиб и Героем Советского Союза стал посмертно. Его именем назван кратер на Луне, поселок и станция, где располагалась его часть. Ю.А. Гагарин сказал: «Без полетов Бахчиванджи не было бы 12 апреля 1961 года».