Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс

Аш не сразу нашла нужные слова. Он давал ей так много... и так спокойно, без шума и суеты.

- За то, что позволила тебе прикоснуться к себе в тот день у ворот.

Рука Райфа нашарила у горла черный вороний клюв, его амулет. Неожиданно он улыбнулся, да так славно, что у Аш захватило дыхание.

- Ты достойна уважения, Асария Марка.

Не успела Аш сообразить, почему он так ответил, дверь закрылась за ним. Аш сидела, глупо вытаращив глаза на то место, где он только что стоял.

После этого она стала не спеша собираться. Прежде всего она поела поджаренного хлеба с кислыми зимними яблоками. Кто-то, вероятно, сестра Ганнет, приготовил ей все нужное для ванны. Аш давно уже не мылась и теперь долго стояла в медной ванне, давая горячему пару окутать себя. Потом она отскреблась дочиста и взбила на волосах пену, пахнущую овсом и зимней мятой. Вода в ванне сделалась серой, и Аш чуть было не кликнула Кату, чтобы та принесла чистой.

Это заставило ее выйти. Вода вдруг показалась ей холодной, и Аш никак не могла согреться. Ката вздернута на виселицу, воронью на поживу и людям на поглядение.

Это сделал Пентеро Исс. Аш бросила шерстяное полотенце в ванну, глядя, как оно намокает в грязной воде. Теперь она многое поняла о своем приемном отце. Прошлой ночью, когда Геритас Кант говорил о Простирающих Руки, Провале и обитающих там существах, Аш сразу вспомнила об Иссе. Все, что он делал и говорил, вся его доброта, все знаки внимания и даже поцелуи были ложью. Она - Простирающая Руки, и он это знал. Потому-то он и являлся к ней по ночам, задавая ей хитрые вопросы о ее снах. Потому он и велел Кате следить за ней, Ножу - сторожить ее дверь и Кайдису Зербине - потихоньку таскать ее вещи.

Пентеро Исс хотел иметь собственную Простирающую Руки.

Аш стояла посреди комнаты, обдумывая то, что открылось ей. Кожа на груди и руках покрылась мурашками, и ее начало трясти. Приемный отец намеревался запереть ее в Кости и использовать в собственных целях. Он уже держал там кого-то, и она должна была пополнить его собрание редкостей.

Как давно он понял, кто она? С самого начала? Не потому ли он и спас ее в младенчестве?

Так она и стояла неизвестно сколько времени, дрожа то ли от гнева, то ли от потрясения, то ли от холода. Рассказ Канта изменил всю ее жизнь. Теперь ее память такая же грязная, как вода в ванне.

В дверь постучали, прервав ее раздумья.

- Кто там? - спросила Аш прежним властным тоном, будто никогда и не покидала Крепости Масок.

- Это Геритас Кант. Я должен поговорить с тобой перед отъездом.

- Одну минуту, я оденусь. - Голос Аш был так же холоден, как ее тело. Она подошла к корзинке с одеждой и стала ее разбирать. Чтобы двое мужчин покупали что-то для девушки! Аш с улыбкой, близкой к слезам, пересматривала то, что они принесли. Решив, как видно, побаловать ее, они предусмотрели все, в чем ничего не смыслили. Они приобрели красные шелковые юбки, красивые вышитые сорочки и плащ из тончайшей шерсти. Все было окрашено в живые, яркие тона: синий, как море, корсаж, изумрудно-зеленые ленты, замшевые сапожки цвета ржавчины.

Аш смеялась и плакала одновременно, разглядывая тонкую шемизетку такие носили жены баронов в Крепости Масок. В корзинке имелись шелковые туфельки, ажурные митенки, кружевные воротнички, костяные пуговки - все, что, по мнению обоих мужчин, должно было ей понравиться.

Ей и правда понравилось. Так понравилось, что она прижала эти вещицы к груди, как живые. Представляя себе, как Ангус с Райфом ходили по рынку, подбирая цвета, щупая ткани и прикидывая, впору ли ей это будет, она хихикала, как маленькая. Геритас Кант пыхтел за дверью, нетерпеливо постукивая клюшками по полу.

Пора было одеваться, но она не обнаружила в корзинке ни шерстяных чулок, ни белья. Мужчины - какой с них спрос? Придется обойтись тем, что есть.

Выбрав самую простую шерстяную юбку, белую сорочку, расшитую крошечными незабудками, и ярко-красный корсаж, Аш стала складывать обратно все остальное. При этом из складок нижней юбки выпал муслиновый мешочек. Аш развязала его. Вот и белье. Красивое дамское белье, надушенное и украшенное бантиками. Ангус, смекнула она. Это он вспомнил, что надо и это купить.

Пять минут спустя, одетая, она открыла дверь Геритасу.

Вид у него был нездоровый, и клюшки, на которые он опирался, тряслись. Аш устыдилась, что заставила его ждать, и хотела помочь ему. Он отклонил ее услуги, и оба они пережили несколько неловких минут, пока он не дотащился до очага и не уселся на высокий, с прямой спинкой стул, сделанный, как догадалась Аш, специально для него.

- Деньгам перевод, - первым делом промолвил он, и Аш не сразу поняла, что речь идет о ее новой одежде, а поняв, промолчала.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - Зеленые глаза Канта вытянули из Аш ответ еще до того, как она кивнула. - Вот и ладно. Значит, мои заклятия пришлись к месту. Ты чувствуешь их?

- Кажется, да. Все внутренности словно досками заколочены.

- В некотором смысле так оно и есть. - Кант поправил неловко подвернувшуюся правую ногу. - Заклятия служат двум целям. Во-первых, они прячут тебя, чтобы чародеям и узникам Провала труднее было тебя выследить. Это не значит, что они тебя вовсе не найдут. Прибегая к своей силе, ты можешь с тем же успехом зажечь маяк на вершине горы или затрубить в рог. Заклятия призваны лишь одурачить тех, кто ищет не слишком усердно.

Аш принудила себя кивнуть еще раз.

- Во-вторых, они оберегают тебя. Напряжение, которое ты чувствуешь, это следствие воздвигнутых мной преград. Твое тело скреплено колдовскими швами. Они стягивают твое сердце, печень, мозг и чрево, защищая их от вторжения. Сейчас они крепки, но со временем ослабеют. Я молюсь, чтобы они продержались до Пещеры Черного Льда, но не уверен в этом. Ты можешь помочь, если будешь поддерживать свои силы. Ешь как следует и почаще, спи подольше, не изматывай себя и старайся не попадать в такие положения, когда страх может толкнуть тебя прибегнуть к магии.

- Я не совсем понимаю.

- Как Простирающая Руки ты рождена для одного: чтобы проломить Стену Провала. Эта сила заключена вот здесь, - он ткнул себя пальцем в грудь, внутри тебя. - И никакая плоть и кровь не устоит, если твои руки протянутся к ней. - Глаза Геритаса превратились в колючие зеленые огни на бледном, как у трупа, лице. - Ты думаешь, что я пугаю тебя, Асария Марка. Может, оно и так. Может, я и сам боюсь. Мы живем на древней земле, питаемой древними преданиями и древней силой. До того, как здесь появились города и кланы, до того даже, как суллы воздвигли здесь свои города из ледового дерева и камня, были другие - не люди в нашем смысле этого слова, однако они имели глаза и рты, как и мы, и строили чертоги из земли и бревен в сердце Глуши. Не могу сказать, сколько веков они существовали, но вымерли они за одно столетие: жители Провала перебили их либо забрали к себе. Суллы называют то время Бен Горо, Стариной, и хранят память о тех существах, передавая ее из поколения в поколение, хотя и не имеют с ними ни общей крови, ни родства. Они это делают, чтобы почтить Древних, как они их называют, и чтобы страх перед Последними никогда не угас.