Слуги Темного Властелина - Р. Скотт Бэккер

Только не сегодня. Он не позволит затащить себя в трясину сегодня! Когда все вот-вот должно измениться… Быть может.

Но у Ахкеймиона, очевидно, были свои планы.

– Ты знаешь, – сказал он, – я думал над тем, что ты тогда говорил. Я почти ничего другого не делал, только сидел и думал.

– Ну и что?

«Только не сегодня, наставник, пожалуйста, отложим это на другой день!»

– Видишь ли, Пройас, есть вера, которая осознает себя как веру, а есть вера, которая принимает себя за знание. Первая признает неопределенность, соглашается с тем, что Бог есть великая тайна. Она порождает сострадание и терпимость. Кто может судить безоговорочно, когда неизвестно, прав ли он? Вторая же, Пройас, вторая уверена во всем и признает таинственность Бога только на словах. Она порождает нетерпимость, ненависть, насилие…

Пройас насупился. И когда он отстанет?

– И она же, по всей видимости, порождает учеников, которые отвергают своих бывших наставников. Да, Ахкеймион?

Колдун кивнул.

– А еще Священные войны…

Что-то в его ответе насторожило Пройаса. Оно грозило растормошить и без того беспокойные страхи. Только годы учения спасли его от того, чтобы утратить дар речи.

– «Пребывай во мне, – процитировал он, – и обретешь убежище от неопределенности».

Он окинул Ахкеймиона презрительным взглядом.

– «Повинуйся, как дитя повинуется отцу, и все сомнения будут повержены».

Повисла неприятная пауза. Адепт смотрел на него, он на адепта. Наконец адепт кивнул с насмешливым отвращением человека, который с самого начала знал, что его обойдут каким-нибудь паскудным способом. Даже сам Пройас почувствовал, что, процитировав писание, прибег к довольно избитому трюку. Но почему? Как может глас самого Последнего Пророка, Слово Изначальное и Конечное, звучать так… так…

Теперь бывший наставник смотрел на него с жалостью. Это было невыносимо.

– Не смей меня судить! – проскрежетал Пройас.

– Зачем вы призвали меня, Пройас? – устало спросил Ахкеймион. – Что вам нужно?

Конрийский принц перевел дух и собрался с мыслями. Несмотря на то что он приложил все усилия, чтобы этого не произошло, он все же позволил Ахкеймиону отвлечь его мерзкими мелочами. Только и всего.

Сегодня решающий день. Он должен стать решающим!

– Вчера вечером я получил весть от Ирисса, племянника Ксина. Он нашел интересную личность.

– Кого?

– Скюльвенда.

Этим словом пугали детей, оно тревожило их сны… Ахкеймион взглянул на Пройаса пристально, но, похоже, особого впечатления на него это не произвело.

– Ведь Ирисс уехал всего с неделю тому назад. Как он мог найти скюльвенда так близко от Момемна?

– Похоже, этот скюльвенд намеревается присоединиться к Священному воинству.

Лицо у Ахкеймиона стало озадаченным. Пройас помнил, как в первый раз увидел наставника таким – он тогда был юношей, они играли в бенджуку под храмовыми вязами в саду его отца. Ох, как он тогда ликовал!

На сей раз это выражение было мимолетным.

– Какая-то ловушка? – спросил Ахкеймион.

– Я не знаю, что и думать, бывший наставник. Оттого и вызвал тебя.

– Должно быть, это ложь, – заявил Ахкеймион. – Скюльвенд не может присоединиться к Священному воинству айнрити. Мы немногим более чем…

Он запнулся.

– Но почему ты вызвал меня сюда? – спросил он с таким видом, словно размышлял вслух. – Разве что…

Пройас улыбнулся.

– Ирисс вот-вот должен появиться здесь. Его посланец говорит, что опередил отряд майор дома всего на несколько часов. Я послал Ксинема, чтобы он привел их сюда.

Адепт покосился на восходящее солнце – огромный алый белок вокруг золотой радужки.

– Он едет по ночам?

– Когда они встретились с этим человеком и его спутниками, за ними гнались императорские кидрухили. По всей видимости, Ирисс счел разумным вернуться как можно быстрее. Похоже, скюльвенд сделал какие-то весьма соблазнительные заявления.

Ахкеймион протянул руку, словно желая отмахнуться от лишних подробностей.

– А что за спутники?

– Мужчина и женщина. Больше ничего не знаю, кроме того что ни он, ни она не скюльвенды, и мужчина заявил, будто он князь.

– А что именно заявил скюльвенд?

Пройас помолчал, сглотнул, чтобы унять дрожь, угрожавшую проявиться в его голосе.

– Он говорит, что ему известно, как воюют фаним. Утверждает, что уже разбивал их на поле битвы. И предлагает свои знания Священному воинству.

Ахкеймион наконец понял все. И возбуждение. И нетерпимость к своим собственным заботам. Пройас увидел то, что у игроков в бенджуку называется «кутма», «скрытый ход». Он надеется использовать этого скюльвенда, кто бы тот ни был, затем, чтобы досадить императору и взять над ним верх. Ахкеймион невольно улыбнулся. Даже теперь, после стольких резких слов, что были сказаны между ними, он не мог не разделить чувств своего бывшего ученика.

– Значит, он утверждает, что он – твой кутма.

– Правда ли то, что он говорит, Акка? Скюльвенды действительно воевали с фаним?

– Южные племена постоянно совершают набеги на Гедею и Шайгек. Когда я находился в Шайме, там…

– Ты бывал в Шайме?! – перебил его Пройас. Ахкеймион нахмурился. Как и многие учителя, он терпеть не мог, когда его перебивали.

– Я много где бывал, Пройас.

И все из-за Консульта. Когда не знаешь, где искать, искать приходится везде.

– Извини, Акка. Я просто…

Пройас не закончил фразы, как будто был озадачен.

Ахкеймион понимал, в чем дело. Для принца Шайме превратился в вершину священной горы, цель, достичь которой можно, только положив в бою тысячи врагов и своих солдат. Мысль о том, что какой-то нечестивец мог просто-напросто сойти с корабля…

– Так вот, в то время там было много шума из-за скюльвендов, – продолжал Ахкеймион. – Кишаурим отправили двадцать своих членов в Шайгек. Они должны были присоединиться к карательной экспедиции, которую падираджа снаряжал в Степь. Но ни об армии падираджи, ни о кишаурим больше никто ничего не слышал.

– Их всех уничтожили скюльвенды. Ахкеймион кивнул.

– Так что да, вполне возможно, что твой скюльвенд действительно воевал с фаним и одержал над ними победу. Возможно даже, что у него есть сведения, которыми он может поделиться. Но с чего ему вздумалось делиться этими сведениями с нами? С айнрити? Вот в чем вопрос.

– Неужели они настолько нас ненавидят?

Ахкеймиону представилась лавина завывающих скюльвендских копейщиков, несущихся навстречу грому и пламени голоса Сесватхи. Образ из Снов.

Он встряхнул головой.

– Разве жрец Мома ненавидит быка, которому режет глотку? Да нет, нисколько. Не забывай: скюльвендам весь мир – алтарь для жертвоприношений, а мы – не более чем ритуальные жертвы. Мы недостойны даже их презрения. Именно поэтому данный случай настолько экстраординарен. Скюльвенд, желающий присоединиться к Священному воинству, это все равно как… как…