Заколдованные леса - Амос Тутуола

бичевала, выскочил незамеченно для себя за порог, упал перед ней на колени и стал со слезами умолять ее сжалиться над несчастными изваяниями. Но она, к моему изумлению, так разъярилась, что плюнула мне прямо в глаза и с великой злобой проговорила:

— Вы оба тоже, конечно, скоро обернетесь изваяниями!

Едва Колдунная Владычица проговорила эти слова, я так испугался, что мгновенно вскочил на ноги и бегом возвратился в хижину. А она, глумливо исхлеставши все изваяния до полного своего удовольствия, влезла на страуса и сразу уехала в сопровождении птиц, которые с оглушительным щебетом кружились над ее головой.

Мы прожили у Колдунной Владычицы около двух лет и, когда накопили достаточную сумму денег, начали с радостью собираться домой. Но, к несчастью, наша младшая сестра Ашаби, которую мы оставили присматривать за родителями, ушла как раз в это время из дому. Она решила разыскать нас, потому что родителям захотелось повидаться с нами, а они даже не знали, живы мы или съедены дикими зверями, зарабатываем ли на чужбине деньги или сгинули, заблудившись в джунглях. Родители наказали Ашаби непременно привести нас домой — хоть с деньгами, хоть без денег и где бы мы ей ни встретились.

Однажды утром, заглянувши в своих скитаниях на базар, она увидела нас за продажей орехов колы. Мы-то, конечно, когда она обратилась к нам с приветствием, поначалу не признали ее за сестру, потому что едва ли она могла прийти, как нам казалось, на такой дальний, опасный и потаенный базар. Но когда она открылась, мы сразу ее вспомнили и радостно заключили в братские объятия. А потом вскоре ушли с базара — гораздо раньше, чем обычно, — и вернулись на радостях в нашу хижину…

А теперь, друзья, уже поздно, и я завершу свой рассказ о моем первом путешествии завтра вечером.

После этого жители деревни допили остатки пальмового вина, спели несколько песен и немного поплясали, а потом разбрелись по домам.

Но им пришлось петь и плясать без музыки, потому что они не догадались прихватить, когда собирались ко мне, свои музыкальные инструменты.

КОЛДУННАЯ ВЛАДЫЧИЦА ПРЕВРАЩАЕТ МЕНЯ НА ДВА ГОДА В ИЗВАЯНИЕ

Развлечения второго вечера

Вечером жители деревни опять собрались к моему дому. И каждый получил свою порцию пальмового вина. Все с удовольствием отвыпили, спели несколько песен и немного поплясали, а потом я поведал им последнюю повесть о моем первом путешествии, которая сложилась у меня так:

— Сразу по приходе в хижину и поставивши пустые корзины на пол, мы спрятали деньги, вырученные от продажи орехов колы, в нашу сберегательную яму, а после этого приготовили еду. За едой сестра Ашаби принялась рассказывать нам новости о наших родителях и отчей деревне. Она сказала, что родители по-прежнему живут в их великой бедности. Но мы объяснили ей, что вскоре они навсегда расстанутся с бедностью, поскольку у нас накопилось много денег, и она, конечно же, очень порадовалась этому приятному объяснению.

Поевши, мы первым делом показали Ашаби запретную яму возле изваяний и серьезно предупредили ее, чтоб она ни в коем случае не заглядывала туда. Мы сказали ей, что это категорическое предостережение Перистой Женщины, или Колдунной Владычицы джунглей. А потом показали Ашаби сами изваяния. И сначала она приняла их за живых людей, которые только притворялись изваяниями, пока она на них смотрела. А когда нам осталось прожить у Колдунной Владычицы всего шесть дней, после чего мы смогли бы отправиться восвояси с нашими большими деньгами, новыми дорогими одеяниями и проч…

…В один очень печальный день после нашего ухода утром на базар для продажи орехов…

…И когда Ашаби принялась готовить пищу, Колдунная Владычица приехала к нашей хижине на своем заклятом страусе. И она начала, как обычно, бичевать изваяния, а для Ашаби это случилось в первый раз. И она (Ашаби) так испугалась, что убежала из хижины и прибежала к нам на базар. Выслушавши, сквозь громкий стук сердца у Ашаби, ее рассказ, мы сразу же вернулись вместе с ней в хижину, но Колдунная Владычица к тому времени уже уехала. А мы приготовили себе еду. Чтобы поесть. И после еды вышли из хижины для осмотра изваяний, которые были исхлестаны, по-обычному, с головы до ног.

Но пока мы смотрели на изваяния и молили Господа избавить их навсегда от бичеваний, нам не удалось приметить, что Ашаби подошла к запретной яме около них. А она громко проговорила:

— Интересно, между прочим, узнать, какие такие тайности хранятся в этой запретной яме! — И потом, без малейших колебаний, сняла с ямы крышку. Увидевши страусовые яйца, она проворно вытащила их на свет. Мы с Алаби успели только крикнуть: «Ой, положи их скорей обратно!» — и мигом превратились в изваяния. А стояли как раз лицом к хижине, самыми правыми в шеренге изваяний.

Ашаби не поверила своим глазам, когда вдруг увидела перед собой два новых изваяния вместо нас. Она огляделась по сторонам, но все же не заметила у хижины никого, кроме себя самой, и так растерялась, что мгновенно потеряла рассудок. Через несколько секунд и когда к ней вернулся рассудок, она торопливо подбежала к нам в обличье новых изваяний, и она трясла нас изо всех своих сил и громко выкрикивала наши имена — может, мы снова обернемся обычными людьми, — но все было напрасно, и к нам не возвращался наш живой облик. Окончательно растративши силы и когда ничего не изменилось, Ашаби горестно разрыдалась, и она неистово проклинала себя, восклицая, что, если б ей удалось заранее вспомнить о предостережении Колдунной Владычицы или про наш запрет, она, конечно, не стала бы снимать крышку и вынимать из ямы страусовые яйца.

Вскоре наступила ночная темнота и скрыла от Ашаби окрестные джунгли вместе с хижиной. Теперь она осталась в темноте совсем одна, а поэтому перепугалась еще сильнее, или вдвойне. Она горько рыдала перед нами (изваяниями) много часов, а потом вернулась в хижину и продолжала удрученно рыдать там одна среди полной тьмы.

А мы хоть и с огромным изумлением, но очень уязвимо чувствовали, если к нам что-нибудь прикасалось, когда поневоле замерли в обличье изваяний. И слышали любой разговор. Но наших слов никто услышать не мог. Так же как никто не мог заметить, дышим ли мы или нет — а мы дышали, — и не понимал, что у нас осталась возможность думать, видеть, чувствовать и проч., будто мы обычные люди.

Едва наступило утро, к хижине явилась на своем страусе Колдунная Владычица. Она слезла со страуса, и