Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

Ряд современных либеральных авторов (Р. Пихоя) называет это письмо «документом громадного личного мужества». Их идейные оппоненты (А. Островский) вполне справедливо полагают, что можно с полным основанием утверждать, что на подобный «самоотверженный шаг» Б.Н. Ельцина подтолкнул никто иной, как сам интриган М.С. Горбачев, чтобы руками этого «уральского медведя» расправиться с «консерваторами» в Политбюро. Чтобы отвести от себя подозрения в причастности к этой интриге, сам М.С. Горбачев, который в то время вкупе со своим помощником по международным делал А.С. Черняевым сочинял по заказу двух американских издательств свой «теоретический шедевр» «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», предложил Б.Н. Ельцину подождать с решением его вопроса до своего возвращения в Москву.

После возвращения генсека в Москву состоялось очередное заседание Политбюро, посвященное вопросу о «масштабах и темпах перестройки». По итогам обсуждения этого вопроса было принято постановление, текст которого было поручено отредактировать рабочей группе, в состав которой вошли Е.К. Лигачев и А.Н. Яковлев. Второй секретарь ЦК довольно быстро подготовил проект постановления «Об узловых вопросах перестройки в стране и задачах партийных организаций по ее активизации», и по давно заведенной традиции передал его «по кругу». Однако этот проект вернулся от прожженного интригана А.Н. Яковлева в совершенно неузнаваемом виде, и именно в этой редакции был обнародован М.С. Горбачевым на очередном заседании Политбюро ЦК. В связи с этим обстоятельством в начале октября 1987 г. Е.К. Лигачев направил М.С. Горбачеву возмущенное письмо, но генсек, занятый подготовкой доклада к юбилею Великого Октября, не отреагировал на него.

21 октября 1987 г. состоялся Пленум ЦК, посвященный 70-летнему юбилею Великой Октябрьской социалистической революции, на котором с докладом «Великий Октябрь и перестройка — революция продолжается» выступил сам М.С. Горбачев. Возомнив себя новым партийным теоретиком, он особо отметил творческий характер ленинизма и подчеркнул уникальную способность В.И. Ленина отказаться от тех догм, которые не отвечали императивам своего времени и самой жизни. Тем самым он провел прямую параллель с нынешней «перестройкой», заявив о том, что она является ярким доказательством творческого развития «диалектических основ ленинизма». Кроме того, теоретик-генсек впервые подверг серьезной ревизии начальный этап советской истории, который был давно канонизирован в «Кратком курсе истории ВКП(б)».

В частности, он впервые заявил:

1) о положительном значении всех внутрипартийных дискуссий 1920-х гг., которые помогли руководству страны «выработать нужные решения»;

2) о явно недооцененных сталинским политическим руководством возможностях НЭПа и необоснованном отказе от его проведения;

3) о негативных последствиях сплошной коллективизации и непомерной социальной цене революционных преобразований;

4) о создании в конце 1930-х гг. административно-командной системы, которая подмяла под себя не только экономический базис, но и всю политическую надстройку страны, и т.д.

Кроме того, М.С. Горбачев впервые:

1) поставил вопрос о политической реабилитации Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и других деятелей правой оппозиции и заявил о необходимости довести до конца приостановленный процесс реабилитации жертв политических репрессий; и

2) заявил о личной ответственности Л.И. Брежнева за нарастание всех негативных процессов в жизни советского общества в 1970-х — начале 1980-х гг.

После доклада М.С. Горбачева было принято решение прений не открывать, но совершенно неожиданно слово для выступления попросил Б.Н. Ельцин. Е.К. Лигачев, который вел это заседание Пленума ЦК, никак не отреагировал на этот факт, однако интриган М.С. Горбачев, заявив что «у товарища Ельцина есть какое-то заявление», предоставил ему слово. Прекрасно зная о письме Б.Н. Ельцина на его имя, М.С. Горбачев, конечно, понимал, зачем он просил слова, и не ошибся в своих прогнозах. В своем довольно сумбурном выступлении Б.Н. Ельцин вновь заявил:

1) об отставании темпов «перестройки»;

2) о существовании серьезной оппозиции этой политике среди значительной части партийно-государственной бюрократии;

3) о своей невозможности работать с Е.К. Лигачевым и другими консерваторами в Политбюро и

4) о своей отставке с поста кандидата в члены Политбюро ЦК.

После ельцинского заявления началась бурная «дискуссия», умело направляемая М.С. Горбачевым, в ходе которой несостоявшийся «бунтарь» был буквально размазан по стенке всеми выступавшими членами ЦК, в том числе А.Н. Яковлевым, Э.А. Шеварднадзе, Н.И. Рыжковым, А.А. Громыко, Е.К. Лигачевым, В.А. Медведевым и многими другими членами ЦК. Вопреки веским ожиданиям, решение о его отставке принято так и не было, а в заключительной резолюции Пленума ЦК только содержалась кондовая запись о признании выступления «товарища Ельцина Б.Н. политически ошибочным».

Зато на этом Пленуме ЦК в отставку был отправлен член Политбюро, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Г.А. Алиев, который был одним из немногих членов высшего руководства страны, работавший буквально на износ и представлявший реальную опасность для М.С. Горбачева. Воспользовавшись тем, что Г.А. Алиев после смерти своей супруги перенес тяжелейший инфаркт, он фактически вынудил его подписать заявление о своей отставке и выкинул этого выдающегося государственного деятеля страны из большой политики.

7―8 ноября 1987 г. состоялись грандиозные торжества по случаю юбилейной годовщины Великого Октября, на которых М.С. Горбачев слово в слово повторил свой доклад на большом торжественном заседании, прошедшем в Кремлевском Дворце съездов. А 9 ноября Б.Н. Ельцин, будучи в пьяном невменяемом состоянии, совершил опереточную попытку «самоубийства» и был госпитализирован в ЦКБ. Несмотря на эту «трагедию», Политбюро ЦК приняло решение заменить Б.Н. Ельцина на посту первого секретаря МГК Л.Н. Зайковым, который при этом сохранил за собой прежний пост секретаря ЦК по оборонной промышленности.

По мнению ряда либеральных авторов (Р. Пихоя), отставка Б.Н. Ельцина, несмотря на то, что она была поддержана всеми членами Политбюро, объективно способствовала укреплению консервативного крыла в высшем руководстве страны, видными членами которого были Е.К. Лигачев, А.А. Громыко, М.С. Соломенцев, Л.Н. Зайков, В.И. Воротников и В.М. Чебриков.

Другие авторы (А. Островский) не склонны столь примитивно оценивать эти события, и полагают, что вся заварушка, связанная с Б.Н. Ельциным, стала первым звеном хитроумной интриги, затеянной М.С. Горбачевым и А.Н. Яковлевым, главной целью которой была нейтрализация Е.К. Лигачева и Ко.

11 ноября 1987 г. состоялся Пленум МГК КПСС, который зримо показал всему руководству страны и самим москвичам, какую негативную и разрушительную роль сыграл Б.Н. Ельцин за неполных два года в качестве руководителя Москвы, как безжалостно он расправлялся с партийными и хозяйственными кадрами столицы, доведя двух секретарей райкомов партии до самоубийства, как полностью разрушил всю систему управления городским хозяйством и социальной сферой и т.д. В результате жесткого и принципиального разговора он был с позором снят со своей должности, и новым первым секретарем МГК был избран член Политбюро и Секретариата ЦК Л.Н. Зайков.

Еще не успели затихнуть страсти, вызванные отставкой Б.Н. Ельцина, как произошел новый конфликт в Политбюро, причиной которого стали серьезные разногласия по вопросам экономической реформы и крайнее недовольство ряда его членов жестким стилем работы второго секретаря ЦК. Как явствует из мемуаров Е.К. Лигачева, представленный Н.И. Рыжковым план развития народного хозяйства страны на 1988 г. вызвал острые споры на одном из заседаний Политбюро. Одна часть членов высшего руководства страны, в частности, А.Н. Яковлев и В.А. Медведев, посчитали его слишком умеренным, а другая часть в лице самого Е.К. Лигачева, В.И. Воротникова, Л.Н. Зайкова, В.П. Никонова и Н.Н. Слюнькова, напротив, посчитали его слишком радикальным и призвали к большей «осмотрительности» и «постепенности» в проведении экономической реформы. В результате произошло то, чего еще никогда не было в истории Политбюро — представленный правительством проект плана не получил поддержки большинства его членов.

М.С. Горбачев, естественно, был на стороне первой группировки, поэтому он добился того, чтобы через некоторое время проект этого плана был все-таки утвержден, причем в гораздо более радикальном виде, поскольку госзаказ по многим министерствам был снижен сразу на одну треть, а в некоторых отраслях — наполовину и более процентов. Все это зримо свидетельствовало о том, что Е.К. Лигачев не только как второй секретарь ЦК, но и как куратор всей кадровой политики партии становился одним из важнейших препятствий на путь дальнейших задуманных генсеком и его командой перемен, поэтому его надо было срочно «остановить».