Популярная психологическая энциклопедия - Сергей Степанов

Во время проведения опыта к его организатору Филипу Зимбардо заглянул его коллега, которого он знал со студенческих лет, и поинтересовался: а в чем, собственно говоря, состоит научная подоплека эксперимента? Точнее – какова в данном опыте независимая переменная?

По собственному признанию Зимбардо, он в тот момент едва не вышел из себя. «У меня тут зреет бунт! На заключенных нет никакой управы! А этот педант смеет еще что-то выяснять насчет каких-то переменных!»

Сам организатор опыта, не принимавший в нем непосредственного участия, настолько вжился в роль начальника тюрьмы, что временами забывал о научной стороне дела! Что же говорить об испытуемых!

В один из дней было разрешено свидание заключенных с родными и друзьями. Навестить близких в «тюрьму» пришло несколько человек, в том числе и родители одного из заключенных. Они были крайне удручены положением своего сына, однако не решились высказать свои чувства Зимбардо. Мать лишь робко заметила: «Он у нас хороший мальчик. А к такому обращению не привык. Вы бы с ним помягче…» Отец прервал ее: «Пойдем, дорогая. Тут ничего не изменишь. Мы и так уже потратили много времени».

Наблюдая близкого человека попавшим в жестокие руки кого-то властного и безжалостного, люди враз позабыли об игровой стороне опыта и приняли на себя роль униженных родственников-просителей, робеющих перед властью.

В ходе опыта в «тюрьме» побывало свыше полусотни людей, не участвовавших в эксперименте непосредственно. В том числе даже священник. Но лишь один-единственный человек – психолог Кристина Маслач, пришедшая проинтервьюировать испытуемых, – выразила вслух свой ужас и отвращение. У нее на глазах заключенных строем с мешками на головах вели в туалет. «Это ужасно – что вы делаете с этими ребятами!» – воскликнула Кристина, едва сдерживая слезы. По признанию Зимбардо, именно в этот момент он понял, что игру надо кончать. А если бы этих слов не прозвучало?..

Какие выводы подсказывает данный эксперимент? Дискуссии об этом не стихают уже много лет. Ясно одно – свою тюрьму едва ли не каждый из нас носит с собою и внутренне готов сыграть в ней роль безжалостного стража или жалкого узника. Какая роль выступит на первый план – зависит от сложившихся жизненных условий. Или все-таки от самого человека?

26 августа 1976 года телезрители Америки пережили настоящий шок. Им был показан двухчасовой художественный фильм «Десятый уровень», созданный компанией Си-би-эс. Это не был фильм ужасов, хотя в известном смысле его можно назвать и так. В основу его сюжета был положен психологический эксперимент. Причем в отличие от «Пси-фактора», «Секретных материалов» и прочих современных псевдонаучных «ужастиков», спекулирующих на страхах и предрассудках обывателя, «Десятый уровень» повествовал о реальном эксперименте, который незадолго до этого был поставлен Стэнли Милгрэмом в Йельском университете.

С. Милгрэм

Фильм не содержал никаких впечатляющих спецэффектов и вообще был целиком снят в одном скромно обставленном павильоне. Единственным «украшением» фильма был актер Вильям Шатнер, снискавший известность участием в популярном сериале «Star Trek». В «Десятом уровне» Шатнер сыграл роль профессора Стефена Тернера, прототипом которого послужил Стэнли Милгрэм.

Сам Милгрэм выступал на съемках в качестве научного консультанта. Результаты своих опытов он ранее представил в научной периодике и в специальной монографии. Однако круг читателей такой литературы довольно узок, а телевизор смотрят практически все. И то, что увидели миллионы телезрителей в августе 1976 года, произвело на них неизгладимое впечатление.

К. Дженовезе

Что же в этой постановке так поразило телезрителей? Да сами эксперименты, о которых Ли Росс впоследствии писал: «В большей, по-видимому, степени, чем любой другой эмпирический вклад за всю историю социальных наук, они стали частью интеллектуального наследия человечества – не такого уж обширного набора исторических случаев, библейских притч и шедевров классической литературы, к которому обычно обращаются серьезные мыслители, когда рассуждают о природе человека или об истории человечества».

В чем же состоял эксперимент? По официальной версии, он был посвящен исследованию процессов научения. От испытуемого требовалось решать задачи возраставшей трудности. Для участия в эксперименте были привлечены добровольные помощники. Им надлежало следить за успешностью решения задач и в случае неудачи наказывать испытуемого ударом электрического тока (изучению якобы и подлежало влияние наказания на научение).

Строгость наказания постепенно возрастала. Для этого перед помощником была размещена приборная панель с 30 рубильниками, а над каждым из них – ярлычок с указанием силы разряда, начиная с минимального в 15 вольт и кончая максимальным в 450 вольт. Дабы помощник отдавал себе отчет в своих действиях, ему перед началом опыта давали возможность испытать на себе силу удара в 45 вольт.

После инструктажа испытуемого привязывали к устройству, напоминавшему электрический стул, провода от которого вели к приборной панели. В ответ на высказанное испытуемым беспокойство по поводу его не совсем здорового сердца экспериментатор хладнокровно заверял: «Хотя сами удары током могут быть очень болезненными, устойчивого поражения тканей они не вызовут». И эксперимент начинался.

После нескольких успешных решений ученик начинал делать ошибки. Следуя полученной инструкции, помощник экспериментатора с каждой новой ошибкой опускал новый рубильник. На пятом ударе – в 75 вольт – испытуемый начинал стонать от боли, а при 150 вольтах умолял остановить эксперимент. Когда напряжение достигало 180 вольт, он кричал, что больше не в силах терпеть боль. Если помощник испытывал колебания, присутствовавший тут же экспериментатор бесстрастно призывал его продолжать экзекуцию. По мере приближения силы разряда к максимуму можно было наблюдать, как испытуемый, уже даже не пытаясь решить задачу, бьется головой о стену и умоляет его отпустить. Поскольку такая реакция никак не может быть признана удовлетворительным решением, следовало новое наказание.

Возникает невольный вопрос: кто позволил психологам творить такое бесчинство? На самом деле никто никого не мучил. Роль испытуемого исполнял профессиональный актер, который лишь разыгрывал страдание. Настоящим же испытуемым выступал добровольный помощник экспериментатора. Именно его поведение подлежало изучению. Стэнли Милгрэм хотел выяснить: до какой степени жестокости может дойти человек, если его действия санкционированы авторитетом.

Предварительно он попросил группу известных психиатров дать прогноз относительно возможных результатов эксперимента. Все сошлись во мнении, что от силы процентов двадцать испытуемых, видя явные страдания жертвы, перейдут рубеж в 150 вольт. Таких, кто доведет силу удара до максимума, по общему мнению, среди нормальных людей вообще не найдется. Ну, может быть, один процент.

Реальные результаты полностью опровергли этот прогноз: 65 % испытуемых Милгрэма назначили своей жертве максимальное наказание!

Комментируя эксперимент, Милгрэм с горечью заметил: «Если бы в Соединенных Штатах была создана система лагерей смерти по образцу нацистской Германии, подходящий персонал для этих лагерей легко можно было бы набрать в любом американском городке».

Аналогичные эксперименты, проведенные как в США, так и в других странах (Австралия, Иордания, Испания, Германия), позволили утверждать, что выявленная Милгрэмом закономерность носит универсальный характер.

ПРАЛОГИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

«Первобытное мышление» – название классической книги Люсьена Леви-Брюля, которая наряду с «Золотой ветвью» Джеймса Фрэзера (работой аналогичного содержания) вот уже несколько десятилетий составляет один из важных источников формирования научного мировоззрения психологов всего мира. В этой работе Леви-Брюль, опираясь на богатый этнографический материал, анализирует особенности мироощущения примитивных народов на стадии общественного развития, предшествующей цивилизации. И приходит к обоснованному выводу: различие в мышлении цивилизованного человека и первобытного дикаря определяется не столько недостатком у последнего научных знаний, сколько качественным своеобразием его мироощущения, которое является магическим по своей природе и фактически нечувствительно к рациональной логике.

У примитивных народов представления о естественном крайне ограниченны и потому дополняются так называемыми коллективными представлениями о сверхъестественном. В сознании первобытного человека элементы сверхъестественного настолько тесно переплетены с реалиями его бытия, что составляют неразрывное единство. Психическая деятельность дикаря мистична в смысле веры в таинственные силы и общение с ними. Для первобытного мышления с его коллективными представлениями сама внешняя реальность мистична. Первобытный человек не ищет объяснения явлений окружающей действительности, ибо эти явления он воспринимает не в чистом виде, а в сочетании с целым комплексом эмоций, представлений о тайных силах, о магических свойствах предметов. В связи с этим восприятие мира при господстве коллективных представлений совсем иначе ориентировано, чем наше восприятие: мы стремимся к объективности познания, а там, напротив, преобладает субъективизм. Поэтому первобытные люди смешивают реальные предметы с представлениями о них, не различают, например, сновидение и реальность, человека и его изображение, человека и его имя, человека и его тень; отсюда боязнь околдования через имя или изображение. По той же причине первобытное мышление, говоря словами Леви-Брюля, непроницаемо для опыта: опытная проверка не может разубедить первобытного человека в его вере в колдовство, в потусторонние силы, в фетиши.