Аромат невинности. Дар - Франциска Вудворт

Шум за дверью привлёк моё внимание. Я уже собиралась идти дальше, как вернулась. Заглянув, увидела двух мальчиков, которые самозабвенно дрались, катаясь по полу. Подскочивший к ним воспитатель ткнул чем-то зажатым в руке одного и другого. Дети дёрнулись и отцепившись друг от друга, растянулись на полу.

— Вы что творите?! — сорвалась с места я, врываясь в раздевалку. — Это же дети!

— Кто вас сюда пустил? — нахмурился преподаватель, ничуть не смутившись. Лишь увидев за моей спиной охрану, кое-что понял и побледнел.

— Не беспокойтесь, это слабый разряд тока. Никакого вреда здоровью, — зачастила моя сопровождающая.

Я подбежала к детям и помогла подняться с пола. Они действительно пришли в себя и мою помощь приняли с опаской, во все глаза смотря на меня. В груди у меня всё клокотало от ярости, но овладев собой, я поздоровалась с детьми и постаралась узнать, как их ещё наказывают.

Господи, этим детям было не больше пяти, но смотрели они на меня не по возрасту серьёзными глазами и боялись лишнее слово сказать. Не став их дальше пугать, я сказала, что рада была познакомиться с такими милыми детьми и вышла. А вот сопровождающая так легко не отделалась. Я насела на неё, требуя рассказать, какие виды наказания они ещё практикуют. Та перепугалась и мямлила.

— Вас в детстве током били? — развернулась я к охране, задавая мужчинам вопрос. Те отвели глаза.

— Тогда почему вы считаете возможным так поступать с нами? Мы что, звери?! За что вы так с детьми?!

Меня трясло и выворачивало от происходящего.

— Что произошло? — широким шагом к нам приближался высокородный, а за ним чуть ли не бегом бежал директор заведения.

— Ты знал, что здесь детей при малейшем непослушании бьют током? — впилась в него взглядом. Тот перевёл вопросительный взгляд на директора.

— Никакого вреда здоровью!

Разозлённая, я метнулась по коридору в раздевалку и отобрала у преподавателя прибор в виде фонарика, который висел у того на руке. Тот подчинился беспрекословно. Приказала показать, как действует и, вернувшись обратно, ткнула им директора, предварительно поставив на максимум. Тряхнуло того знатно. После второго раза он упал на колени, а на третий успел крикнуть: "хватит!"

Я всё равно его ткнула, холодно повторив его же слова:

— Никакого вреда здоровью!

Со злостью повернулась к остальным, обведя их взглядом:

— Кто ещё желает на себе проверить?

Желающих не нашлось, а мою ладонь накрыли пальцы высокородного. Он мягко забрал у меня прибор.

— Увези меня отсюда, — попросила его и ни на кого не глядя пошла на выход. Сволочи! Какие же они сволочи.

— Зачем ты привёз меня сюда? — задала вопрос, стоило нам взлететь.

— Я бы хотел, чтобы ты начала курировать работу этого детского дома. Ты как никто другой знаешь, что нужно таким детям.

— А не слишком ли я для этого мягка? — язвительно поинтересовалась у него. — Мне любопытно, такое обращение с детьми у вас норма?

— Я не знал, — твёрдо произнёс он, — и за это ответят. За отчётами такого не увидишь.

— Скажи это тем детям!

— Именно во избежание подобного мне нужно, чтобы ты занялась этим вопросом.

Я отвернулась к окну, ничего не ответив. Злые слова так и рвались с языка, но я не хотела затевать скандал при посторонних, так как перегородку он так и не поднял.

Посещение детского дома растревожило мои собственные воспоминания. Я помню разных воспитателей: безразличных и тех, кого лучше не злить. Были и добрые, к которым мы тянулись, как цветки к солнцу и которых всем сердцем любили. Представить не могла, каково это тем детям среди дейгассов. Ведь ни одни комфортные условия не заменят теплоты человеческой души, а ребёнок всегда остро чувствует, когда его не любят.

Я вспомнила свои мечты о семье. Была уверена, что обязательно встречу такого мужчину, для которого я буду одна единственная. Мечтала, как с Томой будем дружить семьями, ходить друг к другу в гости на дни рождения наших детей. Мы вообще хотели, чтобы наши мужья были или братьями, или друзьями. Кто-то мечтает об олигархах и богатстве, я же мечтала о семье, в которой будет царить любовь и верность. Мечтала о своих детях, которых буду любить, у которых обязательно будут и мама, и папа. Чтобы обязательно были совместные походы в кино, пикники, путешествия. Всё то, чего я сама была лишена в детстве.

Мне казалось, что всё это будет у меня с Денисом. Нам было хорошо вместе, и я могла представить нашу дальнейшую жизнь. Свадьбу с ним, детей. Он был бы прекрасным отцом. Вон как бросился на защиту своего ребёнка. Завидовала белой завистью той дейгасске, так как с ним она будет, как за каменной стеной. Да и она видимо это понимала, раз пошла против своего народа, наплевав на все условности ради того, чтобы быть с ним.

И что в итоге имею я сама? Нелюбимый муж, с которым я не то что детей рожать, а жить не хочу. Подруг нет. У Томы своя жизнь. Диана… Не хочу, чтобы из-за моей близости к дейгассам она пострадала. Ещё неизвестно чем закончится эта история со Стужей. А ведь во всём случившемся есть и моя вина.

Всё внутри болело от того, что меня саму лишили права на любовь, свободы. Пусть на мне нет кандалов, но я пленница с пожизненным сроком. Не хотела так жить, но и выхода не видела. Было жалко себя, и в душе чёрная тоска сменялась жгучей злостью на несправедливость.

Мы прилетели, и стоило нам оказаться в доме, как высокородному понадобился от меня ответ.

— Что ты решила?

— Если я откажусь, всё так и оставишь?

— Я же сказал, что за это ответят, — сжал челюсти он. — Мне бы хотелось, чтобы ты занялась этим направлением.

— Зачем? Чтобы у тебя появились рычаги давления на меня? Сейчас у меня ничего не осталось. Ты разрушил мою жизнь, лишил свободы, друзей. Рядом со мной не осталось никого, кто был бы мне дорог. И знаешь что? Не хочу больше ни к чему и ни к кому привязываться, чтобы ты меня и этого лишил. Ненавижу тебя! Держись от меня подальше, так как видеть тебя не могу! — с ненавистью воскликнула я. Резко развернувшись, пошла в свою комнату.

После этой поездки высокородный оставил меня в покое, и мы с ним не сталкивались. Понятия не имею, когда он уходил, а когда возвращался и был ли вообще на базе. Для меня дни слились в серую массу, приправленную горечью и беспросветной тоской. Желание идти на свадьбу к Томе у меня так и не появилось, а вот та свадьба, на которую я бы всё же пошла, прошла без меня.

Звонок на сорб с незнакомого номера был неожиданным, и каково было моё удивление, когда я увидела улыбающееся загорелое лицо Дианы.

— Мила, привет! Я быстро.

— Ты откуда? — встрепенулась я.