Дракон - Олег Бубела

Спустя две минуты мы достигли большой полянки, где в окружении Сара, Лара и еще двух драконов нашей стаи сидел вестник и с аппетитом уплетал только что убитого оленя. Осмотрев этого дракона, я понял, что желтовато-зеленая раскраска вовсе не является эталоном у этой расы. На чешуе вестника преобладал темно-зеленый оттенок, который на спине и крыльях плавно перетекал в огуречный цвет, а вот брюхо почему-то было розовым, что создавало довольно странное сочетание. Сам дракон был некрупным, размером с Лара, но рожки на голове говорили о том, что ему не менее двух сотен лет. Мне Мудрейшая как-то подробно рассказывала об этой отличительной черте драконов и учила навскидку определять возраст драконов, поэтому подходил я к вестнику уже зная, что это не банальный "мальчик на побегушках", а солидный и обличенный властью представитель крылатых.

Кивнув своим драконам и почувствовав их радость от встречи, я легонько поклонился вестнику и обратился к нему:

— Приветствую вас и желаю приятного аппетита. Я Алекс, вожак Мокрого Листа.

Я замер в ожидании, что вестник представится, но тот лишь взглянул на меня недовольно и продолжил поедать оленя.

— Мне передали, что вы хотели мне что-то сообщить, — вновь сказал я вестнику. — Я внимательно вас слушаю.

Но и в этот раз дракон промолчал, хрустя костями животного, и даже не поглядел на меня. Медленно закипая, я подумал, что для вестника он ведет себя чересчур нагло. Может, его и заставили полдня ожидать меня, но ведь в это время я усиленно работал крыльями, так что мог бы проявить хоть капельку уважения! Подойдя к дракону, я бесцеремонно помахал лапой перед его мордой. Вестник отшатнулся, а я услышал его возмущенный крик:

— Убери когти от моего носа, Сереброкрылый!

— Ах, ты все-таки умеешь говорить! — обрадовался я, оставив всякую вежливость. — А я уж было подумал, что кто-то очень умный и догадливый прислал ко мне немого вестника, даже собирался посмеяться над такой глупой шуткой.

Вестник посмотрел на меня с яростью и сказал:

— Ты разве не видишь, что я насыщаюсь?

— А разве драконам это мешает разговаривать? — удивился я в ответ. — Из какой ты стаи, Розовобрюхий?

Вестник в ответ зарычал, так что даже Сар с остальными поднялись на лапы и быстро подошли к нам, готовясь защитить меня от его когтей. Поглядев на приближавшихся драконов моей стаи, Розовобрюхий замолчал, но гневно сказал мне:

— Если ты вождь, то это еще не дает тебе право оскорблять меня!

— А я этого и не делал, — спокойно ответил я. — Если ты приложишь небольшое усилие и вспомнишь наш разговор, то вначале я просто проверил, умеешь ли ты говорить, потом предположил о вполне смешной шутке, ну и назвал тебя Розовобрюхим. Как видишь, нигде нет ни капли оскорбления.

— Еще раз назовешь меня так, и последует вызов на дуэль, — предупредил вестник.

Ой, боюсь-боюсь! Но все-таки доводить до белого каления этого дракона было не совсем разумно, поэтому я сказал ему:

— Тебе, значит, можно меня называть меня Сереброкрылым, хотя я уже сказал свое имя. А вот самому представляться лень? Гордость мешает, или что-то другое? Ладно, набивай свое розовое брюхо, позовешь потом, когда насытишься, — я обернулся и сокрушенно вздохнул. — И зачем я через полматерика летел, чтобы пообщаться с таким вот... вестником! Лучше бы поспал еще пару часиков... Сар, у меня к тебе разговорчик есть, пошли лапы разомнем, Лар, остаешься здесь за старшего.

Брат кивнул, а Сар вместе с Мудрейшей потопали следом за мной. Отойдя совсем немного, только чтобы нас скрыли деревья от любопытного взгляда вестника, я поинтересовался:

— Чего это с ним?

— Нет, Алекс, это с тобой что? — гневно спросила в ответ Мудрейшая. — Ты почему так позволил себе общался с вестником? Ведь он вполне может обидеться и улететь, сообщив всем остальным, что ему нанесли оскорбление. Ты понимаешь, что после этого никто не захочет иметь с нами никаких дел?

— Улетит, ну и хрен с ним! — сказал я. — Подумаешь, большая шишка. Ему тут выделили удобную полянку для отдыха, принесли еду под самую морду, а он даже разговаривать не хочет. Может, ему нужно было еще и Мару подсунуть в позе номер один, чтобы продемонстрировать наше гостеприимство? Больно много он о себе возомнил для своей должности. Ему положено передавать вести, так пусть и передает, зачем свой гонор показывать направо и налево? Я полдня летел ради этой встречи, а он даже имя свое не назвал!

Видя, что я все больше распаляюсь, Мудрейшая сказала:

— Алекс, успокойся. Вестники никогда не называют имен, когда находятся вдали от своей стаи. Это еще одна древняя традиция драконов, поэтому не обижайся на него. А Сереброкрылым он назвал тебя, потому что мы с Сарионо решили, что тебе, как и любому вожаку, необходимо хорошее прозвище, а лучшего выдумать не смогли. Разве тебе не нравится?

— Да хоть горшком назовите! — устало сказал я и уселся на траву. — Ладно, половина претензий к нему отпадает, поэтому за этот момент я даже извиниться могу.

— Если он не улетит до этого, — хмуро произнес Сар.

— Улетит, значит, вести были не такими важными, — беспечно сказал я. — Поэтому на этот счет нечего беспокоиться. Меня сейчас волнует совсем другой вопрос — Лар в мое отсутствие пользовался своими способностями?

— Нет, — покачал головой Сар. — И хотя я сказал, что ты просил заменить себя на утреннем танце, все равно он не захотел использовать единение.

— Не смог, или именно не захотел? — уточнил я.

— Не захотел, — ответил дракон. — Я ощущал несколько раз на протяжении вчерашнего и позавчерашнего полетов, что он вот-вот раскроется и начнет руководить стаей, но всякий раз Лар чувствовал страх и это ощущение сразу же пропадало. Похоже, что он еще не может управлять своими возможностями и очень этого боится.

— Не может — научим, не хочет — заставим! Куда ему деваться-то с подводной лодки? — сказал я.

Эх, а я-то думал, что здесь уже все наладилось, и мне работать совсем не придется, только поделиться с братом опытом, но это вообще минутное дело.

— А что такое "подводная лодка"? — поинтересовался Сар.

Но не успел я ему ответить, как в моей голове раздался голос Лара:

— Алекс, вестник хочет с тобой говорить.

— Иду, — откликнулся я и сообщил остальным. — Розовобрюхий созрел для разговора. Пойдем сразу, или еще немного потреплем ему нервы ожиданием?

Мудрейшая опять вздохнула и первой направилась к полянке, следом поднялись и мы с Саром. Оскал последнего показал мне, что он-то был бы весьма не против еще посидеть, видимо, этот вестник и его успел конкретно достать. Когда мы вышли на полянку из-за деревьев, Розовобрюхий как раз разминал крылья. Недоеденная половина оленя лежала на траве, говоря о том, что крылатый нехило подкрепился. Недовольно взглянув на меня, вестник произнес: