Блеск и нищета российского ТВ - Федор Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем 100-серийные российские сериалы, конечно же, составляли малую долю сериальной продукции каналов. В основном же это были 10—15-серийные фильмы. Так, в октябре на Первом канале прошли премьеры сразу двух таких проектов: «Охота на изюбря» и «Есенин». В первом речь шла о современных реалиях (о войнах олигархов друг с другом), во втором – понятно о ком. Первый фильм был экранизацией одноименной книги Юлии Латыниной (издана в 1998 году), второй был поставлен по роману Виталия Безрукова (отца Сергея Безрукова, который сыграл в сериале главную роль – Сергея Есенина), а к сценарию приложил руку уже хорошо нам известный Владимир Валуцкий (автор «Диверсанта»).
Как ни странно, но вокруг обеих лент разгорелись скандалы. Так, «Изюбрем» оказалась недовольна его автор – Латынина. По ее же словам: «Когда я написала книгу, то сразу пошел разговор об экранизации. Тогда за это дело поспорили НТВ и ОРТ. В итоге победило ОРТ, потому что его гендиректор Эрнст хотел поставить суперфильм вроде «Однажды в Америке». Но из-за этого раздрая (спора каналов) мне даже пришлось уйти с НТВ. Я там вела передачу «Рублевая зона». И мой уход выглядел предательством. Я потом об этом пожалела. И то, что получилось с фильмом, это сдача мне за предательство моих коллег… Короче, от сериала я в ужасе…»
Однако если скандал с «Изюбрем» больше напоминал бурю в стакане воды, то с «Есениным» вышло куда круче – его бурно обсуждали на протяжении нескольких месяцев (!) практически все печатные СМИ. Камнем преткновения стала опять же литературная основа сериала, из которой явствовало, что великий русский поэт большую часть своей жизни пил и гулял, а также входил в клинч с большевистским режимом, из-за чего его потом и убили по приказу Троцкого (убийцы сначала забили поэта до смерти, а потом сымитировали самоубийство через повешение). Не случайно поэтому, что премьера фильма началась аккурат накануне 7 ноября – годовщины Великой Октябрьской революции, которую новые российские власти поспешили официально проклясть (следствием чего стала отмена этой даты как праздника). Эту особенность сериала люди, конечно же, сразу заметили и отметили. Вот что, к примеру, писал в «Литературной газете» член Союза журналистов А. Воловиков: «Показ фильма на Первом канале начали в самый канун отмененного праздника, выражаясь сегодняшним демократическим языком, «октябрьского переворота». И это, думается, совсем не случайное совпадение. Заказчики да и создатели фильма решили еще раз показать «истинное лицо» советской власти. Они не пожалели ядовитых красок, чтобы изобразить, какими же все-таки ужасными монстрами были ненавистные большевики. В ход идет полный набор приемов: тут и бессовестное вранье, и высасывание «фактов» из пальца…
Посмотрите, кстати, на этих чекистов – все сплошь мерзавцы и зверье. Каждый, начиная с Блюмкина, буквально спит и видит, как бы кого-нибудь расстрелять…»
Чтобы читателю стало понятно, какие бури бушевали над сериалом, приведу отрывки из других публикаций, появившихся на свет как в процессе его показа, так и после его завершения.
«Труд», 10 ноября 2005 года: С. Есин, писатель, ректор Литинститута имени М. Горького: «Сериал производит сумбурное впечатление, своей стилистикой напоминая «Московскую сагу» (сериал по книге В. Аксенова. – Ф. Р.). Сергей Есенин – это один из самых дорогих и сокровенных наших русских мифов, к которому надо подходить с особой бережностью. А что мы видим на экране? Вереницу скандалов, пьяных драк и необязательных стихотворений, продекламированных «с чувством». А где же муки творчества, горечь сомнений, радость находок – вся та колоссальная поэтическая работа, без которой Есенину не удалось бы создать и малой толики из своих знаменитых произведений? Похоже, авторы сериала приняли за чистую монету один из есенинских поэтических образов – «Москва кабацкая», сделали на него основную ставку и этим ограничились…»
С. Ямщиков, художник-реставратор: «Не скрою, я с недоверием и страхом ждал этот сериал. К сожалению, опасения мои подтвердились: больно уж тонкая материя – жизнь и судьба русского гения, – чтобы делать из нее очередную телеобманку. Более чем сомнительной оказалась попытка авторов объединить полудокументальное расследование смерти Есенина с потешным набором сцен из его внешне кажущейся непутевой жизни бражника и дебошира. Главная неправда исходит от исполнителя роли поэта Безрукова-младшего, если забыть, что он озвучивает сценарий, написанный отцом. Не отличался Сергей Александрович крупной фактурой и внешними атрибутами мужчины-бойца. Но какую внутреннюю силу и мощь заложила в него природа, создавшая гармоничного и богатого душевно человека. А по экрану мечется слабовольный неврастеник, не вызывающий симпатии своими истерическими подергиваниями».
Леонид Павлючик, редактор отдела культуры газеты «Труд»: «Новый проект Первого канала наследует традицию «Звезды эпохи» и других сериалов, с развязной отвагой погружающих зрителей в жизнь знаменитостей… (Сериал «Звезда эпохи» был показан в конце апреля – начале мая 2005-го и живописал о полной драматизма судьбе знаменитой советской киноактрисы Валентины Серовой. Правда, авторам фильма пришлось зашифровать ее подлинное имя, как и имена других реальных людей, действующих в картине, поскольку в противном случае их родственники грозились подать в суд. – Ф. Р.)
Актер, в сущности, среднего дарования, Сергей Безруков волею умелого пиара стал «лицом» Первого канала. Это «под него» по слабому роману его отца Виталия Безрукова «креативщики» придумали этот торопливый проект, доверив его неведомому мне режиссеру Игорю Зайцеву. По аналогии вспоминается, что выдающийся кинорежиссер Марлен Хуциев десятилетиями бредил фильмом о Пушкине, семь лет (!) выбирал актера на роль Поэта, но так приступить к работе и не рискнул. А тут – ничтоже сумняшеся…»
«Литературная газета», 23 ноября, Н. Переяслов: «Вполне возможно, что для той части молодежи, которая ничего раньше о жизни Сергея Есенина не читала и вообще только впервые узнала о нем из этого сериала (по сути, убийственная констатация убожества капиталистической власти, поскольку в «тоталитарном СССР» про Сергея Есенина знали все: от мала до велика! – Ф. Р.), созданный Безруковым образ этакого простовато-наивного хохотуна и балагура, веселящего девиц пением похабных стихов под гармошку, покажется вполне симпатичным, и, как пишут газеты, он даже сумеет этим «приобщить ее к поэзии» (что само по себе очень неплохо, хотя переполняющие фильм сцены есенинского пьянства могут эту молодежь с таким же успехом от поэзии и отвратить), но меня все время не покидает ощущение какой-то легкой клоунады, как будто мне показывают не трагичнейшего поэта России, а научившегося писать стихи Шуру Балаганова. Причину этому, как мне кажется, надо искать в состоянии самого нашего сегодняшнего телевизионного кино, опустившегося за последние полтора десятилетия до уровня сельской самодеятельности, когда актеры, прибежав в клуб после вечерней дойки или пахоты яровых и едва успев заглянуть в тексты своих ролей, тут же взбираются на сцену и произносят с нее деревянными голосами какие-то абсолютно далекие от понимания ими речи. Если для создания образов братков, стерв или олигархов этого оказывается и достаточно, то для передачи невероятно сложной и духовно запутанной жизни литературного мира 1920—1930-х годов все-таки явно маловато…»
«Литературная газета», 30 ноября. С. Куняев, поэт: «У каждого поэта в жизни бывают минуты, когда «меж детей ничтожных мира быть может всех ничтожней он». До тех пор, когда «божественный глагол до слуха чуткого коснется»… Ни единого отзвука божественного глагола не слышно в показанном нам кинофильме. И если на то пошло, не одними страстями жил Есенин и страсти его были крупными, а не мелкими и мелочными, которыми обуреваем безруковский персонаж. Боль поэта за Россию никогда не выливалась в истерику, и отношения с властью предержащей строились на чувстве абсолютной самодостаточности и собственного достоинства. В словах Есенина «сын ваш в России самый лучший поэт» содержалась констатация неоспоримого факта, а не уязвленное самолюбие графомана, что весьма ощутимо в демонстрируемом нам «кино-Сереже»…
Исторических нелепостей в фильме с перебором – начиная с чтения Есениным стихов в Царском Селе. Пирожные в виде яиц Фаберже на столе – это из области представлений нынешних новых русских о тогдашней красивой жизни…
Сама по себе линия расследования обстоятельств гибели Есенина через десятилетия после трагедии, развивающаяся параллельно со сценами из жизни самого поэта, была бы удачной находкой, если бы и здесь авторы не нагромоздили нелепостей… Трудностей на этом пути поиска документов и опроса еще живых свидетелей предостаточно, но совершенно не тех, которые демонстрируют нам сценарист и режиссер. А самое главное – по фильму непонятно: из-за кого весь сыр-бор? Из-за этого «Сережи», перманентного скандалиста, «якалки» и пьяницы, неизвестно когда вообще и по какому такому недоразумению что-то писавшего?
