Близость - Элизабет Гейдж

— Вам лучше не знать подробностей, поверьте, достаточно сказать, что она попала в беду. Но ее взрослая жизнь не даст ключа к разгадке тайны, и я надеюсь, вы сможете вспомнить что-то о ее детских годах, такое, что поможет мне и ей.

Холли Кристенсен вновь надела очки, чтобы получше разглядеть фотографию и, подняв наконец глаза, кивнула.

— Я работала тогда в департаменте и привезла ее в приют. Моим напарником был парень… не помню его имени. Нас послали в дом на Саут-Сайд, потому что маленькая девочка перестала ходить в школу. Мы нашли ее совсем одну. Мать с дружком некоторое время назад исчезли из города. Собственно говоря, прошло несколько недель. Малышка осталась совсем одна, но меня тогда поразило то, что она сумела одурачить взрослых. Никто не подозревал о бегстве матери. Джил сама добывала еду, одевалась, ходила в школу, словно ничего не произошло, хотя кроме матери у нее не было никого в целом мире. Любой ребенок обратился бы за помощью к соседям, но эта продолжала вести обычную жизнь. Конечно, это не могло длиться долго. Девочка окончательно пала духом и перестала посещать уроки. Похоже, она даже немного тронулась. Мы долго искали ее, прежде чем догадались заглянуть в подвал. Джил дрожала от страха. Никогда не забуду выражения ее глаз. Словно у пойманного зверька. Такая красивая, такая измученная…

Глаза Холли затуманились. Руки нервно разглаживали снимок в альбоме.

— Над ней всячески издевались. Били, видимо, не раз насиловали. Даже доктор расстроился. Мы не сумели найти мать и так и не узнали подробностей. После того, как девочку привезли в приют, она не разговаривала восемь месяцев. Я навещала ее каждую неделю, но не смогла добиться ни единого слова. Видеть это было ужасно. Она словно ушла в себя, и на поверхности не осталось ничего, кроме маски. Прекрасной светловолосой маски без души.

Кел ничего не сказал. По всему было видно, что Джил Флеминг произвела незабываемое впечатление на Холли Флеминг. Может, и Джил не забыла первого человека, который был по-настоящему добр к ней, — недаром же она взяла фамилию Холли.

— Потом, — продолжала миссис Кристенсен, — она внезапно вышла из раковины. Или так казалось. Начала разговаривать, принимать участие в происходящем вокруг. Джил выжила в условиях приюта и, похоже, даже приспособилась к ним. Училась она хорошо, коэффициент умственного развития оказался прямо-таки астрономическим. Но психологические тесты показывали, что последствия того, чему она подвергалась несколько лет, не исчезли. Ее никак нельзя было считать нормальной. Никак.

Взглянув на снимок, Холли покачала головой.

— Через год после того, как я встретила Джил, меня перевели, и так часто ездить в Джослин уже не удавалось. Но все-таки я навещала ее и наблюдала, как она взрослеет. Джил становилась все красивее, но все больше уходила в себя. Страх и ужас прошли, но их место заняло нечто худшее. Я видела много таких детей, навсегда раненных жестоким обращением и издевательствами, но ей приходилось тяжелее всех, потому что Джил была так прелестна… Видите ли, ее словно не было. И я понимала, что она могла бы стать таким хорошим человеком, если бы только позволила себе открыться, была бы со всеми…

По щекам Холли покатились слезы.

— Вы знали, что она сбежала? — спросил Кел.

Холли кивнула.

— Да, когда приехала навестить ее. Я привезла Джил несколько книг. Повестей для детей. Я сама когда-то в детстве зачитывалась ими. Но Джил уже не было. Я так надеялась, что мы найдем ее, но она исчезла. До сегодняшнего дня я ничего о ней не слыхала.

Последовало долгое молчание. Холли Флеминг вытерла слезы. Кел Уизерс задумчиво глядел на нее, очевидно размышляя, что делать дальше. Наконец он откашлялся.

— Не стану обременять вас рассказом о ее последующей жизни. Большая часть так или иначе остается тайной. Скажу только, что последние события стали для нее тяжелым испытанием. Джил исчезла из дома. Она в бегах, и мне необходимо отыскать ее ради ее же безопасности… и по другим причинам.

Холли молчала.

— Она в таком положении, — продолжал Кел, — когда люди хватаются за любую соломинку. Джил пытается скрыться. Но если я действительно понимаю ее так хорошо, как считаю, ей некуда бежать. Вам все ясно?

Холли кивнула. Глаза ее сузились.

— Она чувствует себя брошенной. И не владеет собой… но это не означает, что она поглупела или потеряла способность соображать. Наоборот, она слишком умна, чтобы позволить поймать себя обычным способом. Во всяком случае, мы можем упустить время.

Он вновь взглянул в лицо Холли.

— У меня есть причины думать, что вы много значили для нее. Одно время она даже пользовалась вашей фамилией. Наверное, она вспоминает о вас с благодарностью. Я почти уверен в этом.

Холли задумчиво покачала головой.

— Вы поможете мне? — спросил Кел.

Снова наступила тишина. Холли перевела взгляд с посетителя на альбом.

— Извините, я на минуту, — наконец произнесла она и пошла к выходу. Кел услыхал, как Холли поднимается по ступенькам: откуда-то сверху послышался стук открываемой двери и шорох.

Через несколько минут Холли вернулась, держа в руке свернутый листок рисовальной бумаги. Вручив его Келу, она снова уселась на диван.

— Когда мы нашли ее, в доме отыскалась целая папка акварелей. Почти все — портреты одной и той же женщины. Насколько я могла понять, все это изображения феи-крестной. Видите ли, мать была настоящим чудовищем, и маленькая девочка, оставшись совсем одна, выдумала сказочную добрую спасительницу, которая любила и заботилась о ней. Я сохранила один из таких рисунков на память. Этот портрет всегда напоминал мне о ее мужестве и изобретательности. Но картина действовала на меня так угнетающе, что я никогда не могла заставить себя взглянуть на нее до сегодняшнего дня. Джил жила в аду, и это было ее единственной отдушиной.

Кел развернул рисунок. Конечно, портрет был нарисован неумело, детской рукой, слишком яркими красками. Но за резкими мазками чувствовалось большое напряжение.

Женщина на рисунке приветливо улыбалась. Она была высокой, рыжеволосой и зеленоглазой.

Кел свернул листок.

— В архиве штата не было упоминаний об адресе дома, где нашли девочку. Может, в ваших записях найдется что-нибудь.

Холли удивленно раскрыла глаза.

— Господи, конечно, нет. Это было так давно. Я почти все уничтожила после того, как вышла замуж за Чарли и перебралась сюда. За последние двадцать лет, я, возможно, выбросила и остальное. После смерти Чарли я постепенно делаю генеральную уборку, от подвала до чердака.