Восточный конвой - Владимир Михайлов

Технет открыл глаза — медленно, словно со скрипом.

— Уходишь?

— Рискну…

— Постой. Я тебе еще не все сказал…

— Говори.

— Тебе теперь одному придется… в конвой. Машину водишь?

— Смотря какую… Вообще-то приходилось немало.

— Все равно. Ты иди туда. И скажи, что ты — это я. Хозяин там обо мне предупрежден. И что сможет — сделает. Надо попасть в конвой. Обязательно нужно тебе…

У него снова кончились силы, и он умолк, ожидая, пока они снова скопятся. Наконец, смог.

— Номер мой возьми…

— Как же это я его возьму, — не понял Милов, — если он выколот?

— Это наклейка. Только снимешь осторожно — чтобы не повредить. И себе наклей — точно на то же место. А свою — сорви. Ну, а уж там — как сам справишься… Автомат мой возьми, и вообще все, что тебе пригодится. Вот теперь — собирайся…

— Так ты что же — не технет? Человек?

— Какая теперь разница — кем я был?.. Не медли. Тебе надо успеть. Только придумать — как…

— Погоди, погоди…

Милов и сам не мог бы сказать — что заставило его произнести эти слова — так поспешно, словно собеседник в следующее мгновение мог куда-то исчезнуть, испариться, растаять…

— Ну, чего тебе еще? Не медли…

Но Милов уже понял, почему интуиция заставила его продолжить разговор. Интуиция оказалась умнее, чем он сам.

— Мирон…

Умиравший ответил не сразу:

— Не понял. Что — Мирон?

— Я от Лесты.

— Лесты… — повторил человек.

— Не надо играть. Некогда. Я тот, кого ждали.

— Передай мне… привет.

— Привет Мирону от Миши.

— Это ты… Как удалось найти меня?

— Я не искал. Случайность. Зачем ты здесь?

— Хотел убедиться, что шахты пусты — чтобы тебе не пришлось пробираться сюда. Но видишь, как получилось… Жаль. Тем более придется тебе сделать эту работу.

Милов кивнул.

— Выбраться будет сложно, — сказал он. — Наверху стерегут.

Мирон похрипел, потом все же выговорил:

— Тебя убьют, если полезешь просто так, наобум.

— Похоже на то. Но и здесь не лучше.

— Да.

Мирон долго кашлял, и чувствовалось — даже на это у него никаких сил уже не оставалось. Все же он заговорил снова:

— Выходить надо вдвоем — тогда один уйдет.

— С тобой, что ли?

— А больше тебе не с кем…

Милов пожал плечами. Но раздумывать не оставалось времени.

— Я полезу первым, — сказал Мирон. — Ты — за мной, в случае, если понадобится — подтолкнешь.

— Ну, а потом?

— Вылезу наружу. Он меня убьет.

— А меня, значит, вторым? Конечно, вторым — совсем не то, что первым, это ты хорошо придумал…

На иронию умиравший никак не отреагировал.

— Он меня застрелит, — повторил он. — И подойдет, чтобы посмотреть. Обязательно подойдет, не вытерпит.

— А может, он стрелять и не станет…

— тогда я просто пойду. Выстрелит.

— Или догонит — взять живым…

— Пусть догоняет. Все равно, окажется перед лазом. И ты его…

— И я его, — повторил Милов. — Но на выстрел прибегут…

— Не станут они оставлять группу в таком месте. Они ведь видели: отсюда можно вылезать только по одному. И быстро тут не вылезешь.

— А если он выстрелит, когда ты еще не успеешь выбраться? Тогда мне никак не пролезть.

— Риск, понятно. Но он увидит сразу, что я безоружен. Да и запах учует. Я думаю, что им надо кого-то живым взять…

«А ведь это, пожалуй, и верно, — подумал Милов. — И не кого-нибудь, а именно меня. Потому что специалисты на Базе сидят не глупые, Клеврец знает, что я полностью пришел в себя, и поэтому необходимо меня схватить — и заставить петь по их нотам. Соображают они и то, что в этих условиях я буду просачиваться поближе к границе. Очень правдоподобная схемочка».

— Что?.. — переспросил он, мысленно выругав себя за то, что отвлекся.

— Я говорю: какой-то свой расчет у них есть. А то бы кинули они вниз связку гранат — и никаких забот. Им же следствие еще вести надо. Не знаю, понял ли ты главное: тут ведь не о деньгах разговор, то есть не об одних деньгах: им нужен большой международный скандал с резонансом по всему миру… Ты все оценивай с этой позиции. Ты знаешь оба варианта?

— Знаю.

— Так вот: и тот, и другой… рассчитаны на скандал. База — это служба…

— Об этом я догадался.

— Но и Орланз — тоже служба, только другая. Конкурент…

— Вот оно как…

— Поэтому если бы они могли замести тебя… Если бы знали, что ты здесь и работаешь…

— Они знают.

— Это плохо. Тем нужнее тебе ускользнуть.

— Но тебя нужно спасти.

— Это сейчас уже под силу только чудотворцу. Ты не чудотворец?

— Боюсь, что нет.

— Вот и не будем зря… Не сомневайся: меня уже все равно нет. Так что рассматривай меня сейчас, как инструмент. Значит, я вылезу. А этот… Наверняка захочет поизмываться. Это же технет… А что до выстрела — ты ведь стрелять будешь из-под крышки, она звук приглушит. Только не давай очереди. Бей одиночными. Стрелять-то умеешь?

Вместо ответа Милов лишь усмехнулся. И сказал:

— Долезешь, значит? Ну, ты силен!

— Должен. Ничего, потом отдохну. На свалке.

6

(64 часа до)

Мирон скис на полдороге, и пришлось подлезть под него, усадив, по сути дела, себе на плечи, и поднимать двойной груз — хотя тот, к счастью, оказался не столь тяжелым, каким мог бы быть.

«Это уж точно последний подъем в моей жизни», — думал Милов, ожесточенно штурмуя скобу за скобой. В конце концов он окончательно лишился сил — но почему-то в тот самый миг, когда они оказались наконец наверху и он принялся толкать спутника по узкому лазу. Перед самым выходом Мирон несколько секунд полежал неподвижно, пытаясь дышать глубоко, собирая последние силы. Потом вытянул руку вперед и отвел ветку, загораживавшую путь. И тотчас же наверху, на бугорке, зазвонил колокольчик — безмятежным, ласковым, рождественским звоном.

… — А ну, лежи тихо!

Было это сказано нагло-безмятежным тоном, каким говорят, когда уверены в собственной безопасности и в том, что противнику деваться некуда. Резидент продолжал ползти. Чтобы встать и пойти, как собирался, он просто не мог уже найти сил. Уже то, что полз, было сверх всякого естества.

— Стой, гнида, сказано! Пристрелю!

Мирон полз.

— Ну, погоди, вонючка…

В поле зрения Милова появились ноги в тяжелых солдатских бутсах. Они прошагали и остановились. Технет еще пытался ползти, но пальцы лишь загребали хвою. Солдатская нога поднялась, замерла, потом с силой обрушилась. От удара технет перевернулся на спину.