Великий Черчилль - Борис Тененбаум

Это было настолько большим событием, что Черчилль решил сообщить о нем Сталину специальной телеграммой.

Рузвельту Черчилль написал тоже, но содержание письма касалось главным образом оккупации Германии – он предлагал выделить специальную зону для Франции. Рузвельт, как всегда, отвечал уклончиво. Он вообще не любил фиксировать что-то на бумаге – обстоятельства могли измениться, а Рузвельт был человеком гибким. Однако он написал Черчиллю, что «американский народ потребует от меня вернуть армию домой настолько быстро, насколько позволят транспортные возможности». Так что французская помощь в деле оккупации Германии могла бы пригодиться, и накладывать вето на условия, которые Черчилль мог бы предложить Де Голлю, американский президент не собирался.

Рузвельт и Черчилль обсудили также вопрос об очередной встрече в верхах.

Рузвельт 7 ноября 1944 г. выиграл выборы, получив президентские полномочия в четверый раз подряд – достижение, беспрецедентное в истории США, так что мог теперь отвлечься от вопросов внутренней политики и заняться политикой внешней. Стороны пытались согласовать место встречи.

Предлагались Каир, Мальта и даже Иерусалим. Черчиллю эта идея особенно импонировала – он писал Рузвельту, что в городе есть первоклассные отели, где можно с удобствами разместить все три делегации, как бы многочисленны они ни были, что безопасность будет обеспечена британской стороной, что Рузвельт сможет прибыть в Палестину со всеми удобствами, на борту военного корабля, и что Сталин, который не любит летать, сможет прибыть специальным поездом через Иран.

Рузвельт согласился не споря, но написал, что сможет приехать только после 20 января 1945 г., дня инаугурации, когда он официально вступит в должность.

В Париже Черчилль был объявлен почетным жителем города. На церемонии, связанной с этим событием, он произнес речь на французском – ему бурно аплодировали, в основном за то, что он выбрал именно этот язык для своей речи. «Мне показалось, что речь была произнесена с большим подъемом, – меланхолично замечал присутствовавший английский дипломат, – не знаю, что поняли местные».

Свой 70-й день рождения Черчилль встречал дома, в Лондоне, что было поистине удивительно. Начиная с лета, он успел съездить в Италию, в Канаду, в Москву, а из Москвы полетел кружным маршрутом, через Каир, уже не говоря о ноябрьском путешествии во Францию.

Круг гостей собрался тесный – жена, все три его дочери, брат Черчилля Джек, сестра Клементины Черчилль Нелли, зять Черчилля Дункан Сэндис, Энтони Иден и лорд Бивербрук.

Не приехал только сын Рэндольф. Его развод с Памелой уже состоялся, и он был сердит на отца, который назначил его бывшей жене содержание, даже не спросив мнения Рэндольфа. Впрочем, он прислал телеграмму из Югославии.

В ней говорилось, что на обеде, где были все хорватские генералы, а также главы американской и советской миссий, был предложен тост: «За здоровье Уинстона Черчилля!»– все выпили с большим энтузиазмом.

Что думал Черчилль об «энтузиазме хорватских генералов», сказать трудно, но, по-видимому, в день своего семидесятилетия ему хотелось получить от сына что-то более содержательное, чем отчет о банкете в Югославии.

XIII

Прорыв англо-американских войск из Нормандии совершенно потряс весь германский Западный фронт – потери были огромны. Из миллиона солдат, сражавшихся во Франции летом 1944 г., 240 тысяч были убиты или ранены и еще 210 тысяч попали в плен. Из примерно 50 дивизий, принимавших участие в сражении, не больше 10 могли рассматриваться как части, способные к сопротивлению, за три месяца сражений из строя вышло больше солдат вермахта, чем когда-то под Сталинградом. Гитлер настаивал на обороне портов атлантического побережья и Ла-Манша до последнего солдата, и порты действительно были очень нужны союзному командованию – но те 160 тысяч солдат, которые оказались заперты в этих «крепостях», были еще нужнее Рундштедту. Фельдмаршал Модель считал, что из 74 дивизий, оборонявших германский фронт на Западе, от Северного моря и до швейцарской границы, можно было бы составить 25, имевших реальную ценность. Пополнения наскребали где только могли. Зенитные части в Рейхе были укомплектованы стариками или подpостками.

Был случай, когда группу зенитчиков, отправившихся в увольнение, выгнали из кино – фильм был для взрослых. Две танковых дивизии – 2-я и 2-я дивизия СС – имели на вооружении по три танка и примерно полсотни орудий всех типов, но без единого снаряда. Одна из лучших танковых дивизий Рейха, так называемая «Учебная» (Panzer-Lehr-Division), попав в ходе англо-американской операции «Cobra» под удар союзной авиации, потеряла половину своего состава, в ней осталось только 20 танков, которые все еще были на ходу.

Тем не менее, фронт немцы сумели удержать. Не слишком умелые и не слишком активные генералы союзных армий не сумели использовaть свое большое превосходство в людях и в материале, операция «Market-Garden» провалилась, проблемы со снабжением тормозили продвижение.

Снабжение было главной головной болью Эйзенхауэра. Одна союзная дивизия требовала 700 тонн подвоза каждый день. Для сравнения – немецкой дивизии требовалось 200. И это – дивизии полного состава, а не того, который имелся в наличии осенью 1944 г. Такая большая разница в требуемых объемах подвоза объяснялась даже не тем, что солдат союзных армий лучше кормили, а тем, что они были очень основательно моторизованы, в их дивизиях было огромное количество автотранспорта. А помимо дивизионных, имелось и немалое число тыловых служб, тоже на машинах. Всем им требовался бензин.

У Эйзенхауэра на попечении было полсотни дивизий, для которых подвижность была важным оружием – для этого, собственно, их и моторизовали в такой высокой степени. Паттон слал радиограммы в штаб, утверждая, что его люди готовы есть подметки, но танки без горючего двигаться не могут никак. К началу сентября его 3-я армия получала только 7 % своего нормального объема снабжения.

К этому добавлялась еще одна проблема – население больших городов вроде Парижа надо было как-то кормить. Что требовало подвоза. Эйзенхауэр не зря не хотел брать Париж – в условиях разрушенной железнодорожной системы Франции ему приходилось изымать столько транспорта из армейских систем, что этого хватило бы на снабжение 8 дивизий.

Кроме этих проблем, имелось еще одно узкое место – oдин-единственный порт, Шербур, через который снабжение поступало. Остров Валхерен, запиравший вход в порт Антверпена, удалось очистить от немцев только 8 ноября 1944 г., и то с огромным трудом. Порт, конечно, был разрушен, но все-таки была надежда привести его в рабочее состояние к концу года.