Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

— Вы не можете вернуться домой в одиночестве, — сказала госпожа. — Вы ведь не хотели возвращаться домой без хозяина до того, как заглянули в зеркало. Помните, что зеркало показывает множество картин, и не все из них сбываются. Некоторые никогда не сбудутся, если только вы не свернете с истинной дороги, чтобы предотвратить увиденное. Зеркало опасный проводник в делах.

Сэм уселся на землю и зажал голову в руках.

— Хотел бы я никогда не приходить сюда. Больше не хочу видеть волшебство, — сказал он и замолчал. Через некоторое время он снова заговорил, заговорил хрипло, как бы борясь со слезами. — Нет, я вернусь домой только долгой дорогой вместе с мастером Фродо или не вернусь домой. Если то, что я видел, окажется правдой, кому-то будет очень горячо!

— Хотите посмотреть, Фродо? — спросила госпожа Галадриэль. — Вы ведь не хотели бы видеть эльфийское волшебство и были удовлетворены.

— Вы советуете мне посмотреть? — спросил Фродо.

— Нет, — ответила она. — Я вообще не даю вам совета. Вы можете увидеть что-нибудь: и плохое, и хорошее, и увиденное может оказаться полезным для вас, а может — и нет. Смотреть — одновременно хорошо и опасно. Но я думаю, Фродо, что у вас хватит храбрости и мужества, иначе я не привела бы вас сюда. Поступайте, как хотите.

— Я посмотрю, — сказал Фродо. Он взобрался на пьедестал и наклонился над темной водой. Немедленно зеркало прояснилось, и он увидел сумеречную землю. На фоне бедного неба в отдалении возвышались горы. Длинная серая дорога уходила из поля зрения. Вдали на ней показалась фигура, вначале слабо видимая и маленькая, она медленно приближалась и становилась все больше и четче. Неожиданно Фродо понял, что фигура напоминает ему Гэндальфа. Он чуть не позвал мага громко по имени, но тут увидел, что фигура одета не в серое, а в белое, в руке у нее был белый посох. Голова была наклонена, так что Фродо не мог разглядеть лица, вот фигура миновала поворот дороги и ушла из поля зрения зеркала. Фродо сомневался: видел ли он Гэндальфа в одном из его прошлых путешествий или это был Саруман.

Картина изменилась. На короткий миг, но очень ясно он разглядел Бильбо, без отдыха ходившего по своей комнате. Стол был покрыт беспорядочными грудами бумаг, за окном шумел дождь.

Последовала пауза, и затем картины стали быстро сменять друг друга. Фродо каким-то образом знал, что это части большой истории, в которой он принимает участие… Туман разошелся, и он увидел картину, которой никогда не видел раньше, но это море. Опустилась тьма. Море вскипело яростным штормом. Потом он снова увидел солнце, кроваво-красным пятном светившее сквозь разрыв в облаках, увидел черные очертания большого корабля с изорванными парусами, плывущего на запад. Затем — широкая река, текущая через многонаселенный город. Снова корабль с черными парусами, но на этот раз было утро, и вода светилась, а на знаменах корабля под солнцем сверкала эмблема — белое дерево. Поднялся дым и пыль огромной битвы, и вновь солнце потонуло в кроваво-красной мгле, и в этой мгле вдаль уходил маленький корабль, мерцая огнями. Все исчезло. Фродо вздохнул и приготовился отойти.

Но неожиданно зеркало снова потемнело, как будто превратившись в темную глубинную дыру, и Фродо смотрел в пустоту. В темной пропасти возник единственный глаз. Он медленно увеличивался, пока не заполнил собой все зеркало. Он был так ужасен, что Фродо прирос к месту, не способный ни крикнуть, ни отвести взгляда. Глаз был обрамлен огнем, но сам был желтый, как у кошки, внимательный и пронзительный, и черный зрачок в нем открывался как пропасть, как окно в ничто.

Но вот взгляд глаза начал блуждать, ища чего-то. И Фродо с уверенностью и ужасом осознал, что глаз ищет именно его. Но он также знал, что сейчас глаз не может его увидеть, пока не может. Кольцо, висевшее у него на груди на цепи, потяжелело и стало тяжелее большого камня, голову Фродо потянуло вниз. Казалось, зеркало стало горячим и облака пара поднялись с поверхности воды. Фродо пошатнулся.

— Не касайтесь воды! — быстро сказала госпожа Галадриэль. Видение померкло, и Фродо увидел отражение звезд в серебряном бассейне. Шатаясь, он отступил и взглянул на госпожу.

— Я знаю, что вы видели последним, — заметила она. — Я тоже видела это. Но не бойтесь! И не думайте, что Лотлориен защищена от врага только пением среди деревьев и слабыми стрелами эльфийских луков. Скажу вам, Фродо, что даже говоря с вами, я ощущаю врага, Повелителя Тьмы, я знаю все его мысли и замыслы, касающиеся эльфов. А он тоже стремится увидеть меня и мои мысли. Но дверь до сих пор была закрыта!

Она подняла свои белые руки и жестом отказа протянула ладони к востоку. Эрендил, вечерняя звезда, наиболее любимая эльфами, ярко сверкал в небе. Свет его был так ярок, что фигура эльфийской госпожи отбрасывала на землю тусклую тень. Лучи звезды отразились в кольце на ее пальце, кольцо сверкало, как полированное золото, выложенное серебром, и белый камень в нем мерцал, как вечерняя звезда, присевшая отдохнуть на ладони госпожи. Фродо с благоговением смотрел на кольцо: ему неожиданно показалось, что он понял.

— Да, — сказал она, отвечая его мыслям, — об этом не позволено говорить, и даже Элронд не сказал об этом. Но его нельзя скрыть от хранителя Кольца, от видящих глаз. Сила Лориена в кольце, одном из трех колец, что носит на пальце Галадриэль. А это Нэин, кольцо с алмазом, и я его хранительница.

Он подозревает об этом, но точно не знает — пока не знает. Теперь вы видите, что вы пришли к нам вестником самой судьбы. Если вы потерпите поражение, мы все попадем под власть врага. Но если вы победите, если вы уничтожите Кольцо, наша власть исчезнет, Лотлориен опустеет, и путы времени сомкнутся над нами. Мы должны будем уплыть на запад или превратимся в пугливый народ ущелий и пещер, будем забыты и забудем все сами.

Фродо склонил голову.

— Чего же вы хотите? — спросил он.

— Пусть будет то, что должно быть, — ответила она. — Любовь эльфов к их земле глубже глубины моря, их печаль бессмертна и ее невозможно будет утешить. Но они скорее бросят все, чем подчинятся Саурону: они знают его теперь. Но вы не отвечаете за судьбу Лотлориена, только за выполнение собственной задачи. Но я хотела бы, хоть это и невозможно, чтобы Кольцо никогда не было изготовлено или чтобы оно так и не было бы найдено.