Проспать Судный день - Тэд Уильямс

— Я знал, — громко сказал я.

Энаита слегка повернулась в мою сторону.

— Молчать. Ты более ничего не значишь, Долориэль. Ты первый из хвостов, который я обрежу.

Она направила на меня руку, расставив пальцы, и я заговорил, быстро.

— Ага, по-любому. Я знал, что все кончится этим, старым, как мир, дерьмом. Это даже не зло — просто эгоизм.

Я присел на корточки. Вряд ли я мог что-то сделать, чтобы меня не обратили в пепел, но если суждено уйти, то хочется сделать это правильно.

— Ты действительно думаешь, что твои желания важнее желаний других, и думаешь, что обладание силой оправдывает это. Последний высший ангел, павший — Отступник, тоже так думал. Люди думают, что это какое-то ужасное и несравненное зло, но нет. Это все та же жадность, как у детей в песочнице. «Дай мне это! Я хочу все игрушки! Мое!»

— Я тебе сказала молчать, Долориэль.

Голос Энаиты снова стал более живым.

— Ты даже понять не можешь, что я здесь создала. Я исправила ошибки Всевышнего. Это стоило всех смертей и всех обманов. Когда не станет тебя и твоих друзей, Небеса никогда не найдут это место. Маленький ангел, маленький вредный ангел. Ты не в состоянии осознать красоту, совершенство того, что я сотворила!..

Я встал. Это оказалось болезненно.

— А ты, прекрасная леди, оказалась не в состоянии осознать немногих простых вещей. Во-первых, все, что ты сейчас сказала, прямиком отправилось на Небеса. Поскольку линия связи была открыта все это время.

Я показал на Куб Мекки, который в какой-то момент начал светиться слабым фиолетово-синим светом, будто предрассветное небо.

— На самом деле, как я понимаю, ты сейчас сделала то, что называется признательными показаниями.

Ее лицо исказилось яростью, такой, которой я не видел даже на лице Элигора.

— Что?!

— А, и еще одно.

Я все не мог понять, что его до сих пор удерживает. Но теперь Сэм стоял прямо позади нее.

— Это.

Вместо того, чтобы просто выбить рог из руки Энаиты, как мы планировали, Сэм просто протянул руку в Перчатке Бога прямо сквозь нее. Я вскрикнул от неожиданности, он не должен был пользоваться перчаткой рядом с ней, но мой голос потонул в вопле злобы и шока, который издала Энаита, когда перчатка пронзила ее тело со спины, и она начала корчиться, будто рыба на крючке. Электрический угорь, искрящийся, сыплющий разрядами. И выронила рог. Он упал на пол, отскочил, как простой предмет, подчиняющийся законам физики, и оказался в метре от меня.

— Ты! — завопила она, поворачиваясь к Сэму, с рукой в светящейся перчатке внутри ее тела. И сделала что-то, чего я не смог воспринять. Махнула рукой, мелькнула вспышка белого света, громыхнул взрыв, обдав всех волной жара, и Сэм отлетел назад. Пошатнувшись, она устояла, оглядываясь по сторонам, будто ища настоящего врага, более внушительного, чем простые ангелы-адвокаты.

— Предатели! Воры!

Но рог был уже в моей руке. Я повернулся к Элигору, который злорадно смотрел на происходящее.

— Ты хочешь это? Я хочу Каз!

— Бросай.

— Нет, пока не получу ее! Теперь ты меня не наколешь, Всадник! Ее, настоящую, графиню, как ты обещал! Без обмана!

— Не смеши меня, маленький ангел, — сказал он.

Спустя мгновение появилась Каз, ее светлые волосы разметались, когда она упала на пол. И лежала на боку, тяжело дыша. Это была она, точно, и я ничего не мог сделать еще, чтобы убедиться в ее реальности прежде, чем Энаита обратит нас в пепел. Я бросил Элигору рог. Он полетел, кувыркаясь в воздухе, через все помещение, но превратился в искорки света даже раньше, чем коснулся ладони Элигора, и сущность Великого Герцога поглотила его. На мгновение я даже увидел истинный лик князя, с обоими рогами на своих местах, снова. Это единственное, что я могу сказать об этом. Затем к нам вернулось прежнее лицо Валда.

— А вот теперь веселитесь, сколько хотите, — сказал он. — Поскольку сейчас здесь станет тесно.

Он исчез. Каз осталась. Хоть я и знал, что рядом со мной находится очень-очень злая Энаита, но вдруг я увидел струящийся сверху свет. Крыша и верхние этажи дома развалились на части и улетели в небо, в котором я увидел тысячи светящихся крылатых фигур, спускающихся к нам сквозь кружащийся снег.

Что-то ударило меня, пригвоздив к полу. Надо мной стояла Энаита, и ее прежде прекрасное лицо стало чем-то совершенно иным.

— Сначала то, что ты любишь, потом — тебя, — сказала она. Каждое ее слово было, будто шипение змеи. Она протянула руку, вокруг которой задрожал воздух, и что-то метнула в Каз, лежащую на полу.

Но прежде случилось кое-что другое. Клэренс, который уже, хромая, шел к Каз, схватил мою возлюбленную и отдернул в сторону, прежде чем вся стена позади нее превратилась в молекулярную пыль. Хвала ему, Клэренс даже не обернулся, просто потащил Каз дальше, к двери. Я увидел, как она глянула на меня прежде, чем пропасть из виду, только что разглядев меня. Ее глаза расширились.

И помещение наполнилось движущимися огнями, шорохом едва видимых крыльев и сияющими силуэтами. Я услышал, как Энаита вскрикнула, как ее крик начал стихать, становясь тише и тише. Повернулся. Там, где только что была она, покоился темный объект, не отражающий света — будто огромный черный бриллиант. Тюрьма, понял я. Повозка, в которой она отправится на суд.

Все вокруг кружилось и дрожало. Света было так много! Я едва видел что-либо вокруг, но пополз сквозь слепящий свет туда, где упал Сэм.

Он лежал на боку, среди деревянных обломков стены. Рука, на которой была перчатка, исчезла, от нее остался только обгорелый обрубок, едва выступающий из плеча. Кровь струями текла на пол из десятка ран.

— Кавалерия явилась, как я погляжу, — сказал он, выдавливая из себя воздух лишь одним усилием воли.

— Тебе помогут, Сэм. Держись.

— Да уж… вся… королевская конница…

Он кашлянул кровью.

— Зачем ты это сделал? Зачем ты использовал перчатку? Ты же сам сказал, что она может контролировать ее!

— Потому что даже с этим трюком Уокера и прочей фигней она была сбита с толку меньше, чем надо. Я не мог… мы не могли… рисковать, что все пойдет плохо. Так что я сделал, как проще.

Он дернулся, задрожал, совершенно без сил.

— Ладно, может, не слишком проще.

— Но, Сэм!..

— Слушай, Би, мы оба… знаем, что на Небесах…

Он закашлялся.

— …просто не примут меня обратно. Так или иначе… мне крышка.

Я едва понимал его слова. У него точно была сломана челюсть. Вернулись Клэренс и Каз. Она рухнула на пол рядом со мной. Я чувствовал ее прикосновение, ее запах, но она не глядела на меня. Она принесла в горстях снег и поднесла ко рту Сэма, чтобы ему на язык попала вода. Сэм попытался улыбнуться.