Пророк тёмной жрицы - Алексей Л. Кениг

её увидеть. Селяне смолкли и перестали аплодировать, лишь смотрели на светящегося пророка с благоговением, словно перед ними был не обычный смертный, а сам Создатель. Эдвард же в свою очередь почувствовал, как частичка силы Арсхель вышла из гримуара и наполнила его тело, сама книга в его руке ярко засияла, а затем растаяла в воздухе. Пророк услышал голос в голове:

«Не думала, что слияние произойдёт раньше времени. Теперь сама твоя душа связана с моим гримуаром, а значит, и со мной. Ты добился гораздо большего, чем я ожидала, и стал намного сильнее, чем я могла себе представить. Благодарю за то, что стал моим пророком, за твою искренность, за твои чувства. Эд, спасибо. Я верю в тебя и всегда буду рядом».

Что-то кольнуло в сердце пророка от этих слов, что звучали радостно и печально одновременно, от чего в груди всё сжалось в комок, а волна тёмно-синей энергии становилась всё сильнее, уходя далеко за пределы Мьяны. И уже спустя несколько мгновений даже в Хальте люди услышали голос: «Вы не одни, Бог вас не оставил». Каждый человек озирался по сторонам, не понимая, откуда исходит этот звук, но при этом каждый чувствовал умиротворение.

«Она продолжает следить за мной. Та, кто даровала мне жизнь, рядом. Лишь благодаря ей я смог увидеть новый рассвет, познакомиться с Баламаром, Нирин, Виленой и, конечно же, Милой. Я смог познать магию, и теперь спокойно её использую. Столько всего произошло, и я бесконечно рад, что встретил Арсхель, что она избрала меня своим пророком. Я клянусь тебе, моя Богиня, что сожгу всех, кто порочит твоё имя».

— Если у кого-то из вас есть сведения о действиях культа, — громко заговорил Эдвард, обращаясь к толпе. — Неважно, что это будет, пусть даже самая мелочь, я прошу вас поведать мне об этом.

Селяне стали перешёптываться, пытаясь вспомнить всё то, что происходило в последнее время, и что из этого может помочь в расследовании, однако никто ничего дельного не мог предложить. Но тут неожиданно заговорила Анна:

— Полгода назад мы наткнулись на лагерь адептов рядом с Хальтой.

Эдвард уставился на девушку широко открытыми глазами, что продолжали испускать тёмно-синее свечение, словно языки пламени. В то же время в его взгляде читалось удивление. Пророк стоял, как громом поражённый. Никто не понял такой реакции на эти сведения, но возрождённый знал, о чём идёт речь, ведь в голове он уже представил то самое место, что так притягивало всякий сброд.

— Нет. Не может быть. — Тихо проговорил Эдвард. — Только не говори мне, что это место находится на северо-востоке от Хальты. Четыре дома в лесу. Точнее, их обломки.

— Э-э, да, всё верно. Ты знаешь об этом месте?

— Конечно, знаю! — Ответил Эдвард и погасил силу пророка. — Ведь именно я те дома и разрушил. Баламар, я знаю, откуда мы начнём поиски. Надо спешить!

Не сказав больше ни слова, Эдвард воспламенил свои ноги и помчался стремглав в сторону Хальты, а Повелитель душ размял спину и со словами «хорошо вам молодым» полетел за своим учеником. Перерождённые же остались на месте, у них был и без того тяжёлый бой с гиперией, а дорога к тому месту неблизкая, да и не под силу им угнаться за этими двумя магами. К тому же и тут дел хватает.

Все принялись убирать последствия ночного сражения. Здесь лежало около сотни трупов сумеречных зверей, всех их необходимо было сжечь, чтобы окончательно убедиться в том, что они больше никогда не оживут. А ещё на дне морском рядом с рифами лежало тело гиперии. Ценные материалы сами себя не добудут.

***

Тёмное подземелье. В воздухе витало зловоние сырости и плесени настолько сильное, что даже от минуты пребывания здесь вся одежда могла пропитаться этим запахом. Каменные коридоры, тускло освещаемые пляшущими огоньками на восковом стержне на стенах, тянулись вдаль и скрывались во мраке, где хранили свои самые страшные тайны.

Да. Это место было переполнено разными секретами, о которых лучше не знать никому. Этот подземный мир казался другим измерением по сравнению с тем, что снаружи, и был похож на старого угрюмого гробовщика, погружённого в тяжёлое молчание, закапывая очередную могилу. Лишь редкие капли, падающие с потолка, нарушали тишину этого места.

Хоть это подземелье оживало лишь ночью, но сейчас среди бела дня кто-то решил нарушить хранимое здесь безмолвие своим присутствием. В полной тишине раздавались шаги, староста Мьяны торопливо перебирал ногами, спеша доложить своему господину о том, что произошло в его деревне. Но не успел он дойти до тайной комнаты, как перед ним, словно воплотившись из тьмы, возник человек в чёрной мантии, и прошептал шипящим голосом:

— Варен, почему ты пришёл сюда?

— Беда, господин! — Воскликнул староста, тяжело дыша. — Баламар как-то узнал о моей связи с культом и явился прямо ко мне домой. Или же это его ученик пронюхал о наших делах, ведь это именно он вопил у меня под окнами что-то про пророка-предателя и яростно пылающую душу.

Человек в чёрной мантии злобно зашипел словно змея, а его тело окутала зловещая аура смерти. Староста сделал шаг назад, почувствовав нарастающую угрозу от лидера чернокнижников, а тот продолжал стоять на месте, скрипя зубами от гнева.

— Пылает яростно моя душа, — процедил сквозь зубы человек в чёрной мантии. — Дорн Жеренель! Даже после смерти ты доставляешь нам проблемы. Ещё и этот чёртов Баламар! Вы двое вечно путались у нас под ногами! И как так вообще вышло, что наследник того рогатого ублюдка стал учеником Повелителя душ? Я же говорил, что нужно убить его любой ценой.

Пока человек в чёрной мантии ругался и осыпал проклятьями Баламара и Дорна, шипя как змея, староста боязливо смотрел на своего господина, не смея даже слово произнести. Немного успокоившись, лидер чернокнижников обратился к своему слуге:

— Что произошло дальше? Как ты сбежал?

— Я призвал всех сумеречных зверей, но не думаю, что им было по силам остановить колдуна, те двое ваших последователей были ранены учеником Баламара. А сам я использовал камень телепортации, чтобы сбежать. — Староста упал в ноги человеку в чёрной мантии. — Я прошу Вас, господин, о снисхождении! Оставьте своему слуге его собачью жизнь, и он исполнит любой Ваш приказ!

Лидер чернокнижников брезгливо одёрнул мантию, освобождаясь от цепких рук старосты, и принялся расхаживать по коридору из стороны в сторону, нервно дёргая головой. Затем остановился и громко рассмеялся. Его смех был настолько жутким, что кровь в жилах стыла, он был похож не только на шипение змеи, но