100 великих городов мира - Надежда Ионина

На втором этаже дворца размещались покои губернатора Такона, а слева от них — трибунал, который не щадил никого. Чтобы оплатить строительство роскошного дворца, приходилось сдавать нижний этаж местным торговцам-креолам. Рано утром они привозили сюда рыбу, мясо, овощи, фрукты… И те, кто хотел казаться благородным и отгородиться от черни, вынуждены были перешагивать по утрам через мешки и пробираться между тележками. Так жизнь вторгалась во дворец!

Почти одновременно с дворцом губернатора начал возводить свой дворец богатейший и могущественный креол Доминго Альдама. Стиль он выбрал классический: все, начиная от места строительства дворца за городской стеной, говорило о вызове испанской короне.

Белые, итальянского мрамора лестницы как будто висят в воздухе, едва касаясь стен; плафоны залов расписаны искусными европейскими художниками. В этом дворце, который сейчас известен в Гаване как «дом Мигеля Альдама» (сына Доминго), в свое время собирались знаменитые артисты, выступали певцы из Италии, встречались прогрессивные кубинские литераторы. У стен дворца толпились сотни слушателей, и гости Альдамы выходили на балкон, чтобы приветствовать своих поклонников. Первые голоса за отмену рабства тоже прозвучали из этого дворца.

Однажды в нем собрались богатые меценаты, чтобы выкупить из неволи чернокожего поэта Ф. Мансано. Узнав об этом, его владелица, маркиза Хусти де Санта, удвоила цену, но поэта все равно выкупили. Предоставив ему свободу, меценаты попросили, чтобы он написал впоследствии воспоминания раба, и эта книга стала величайшим документом эпохи.

Сторонники королевской власти на Кубе не могли выносить вольнолюбивую обстановку дворца Альдамы, напали на него и разграбили, а потом подожгли. Мигель Альдама бежал в США и умер там в нищете, а в его дворце сначала разместили табачную фабрику, а потом какую-то контору… Менялись времена, менялись люди, а дворец стоит по-прежнему. Даже его картины, написанные в стиле помпеянских фресок, и сегодня выглядят так, словно созданы только вчера.

Развитие производства сахарного тростника, табака и кофе привело в конце XVIII века к расцвету Кубы. Стремительно выросли богатства местной креольской знати, а развитие торговли и других отраслей промышленности так же, как и судостроительная деятельность гаванского порта, вызвали бурное строительство города. В это время расширились экономические связи Кубы со странами Старого Света, в результате чего кубинцы познакомились с культурой этих стран, их жизнью и архитектурой. Как своеобразное противопоставление культурным традициям монархической Испании креольской буржуазии особенно понравился неоклассицизм революционной Франции. Открыл период неоклассицизма в Гаване небольшой храм Темплете на Плас-де-Арм, возведенный в честь 300-летия основания города.

Двадцатый век, отмеченный империалистическими войнами в Европе, принес кубинской знати еще большие барыши в связи с увеличением спроса на кубинский сахар. Богатая верхушка общества стала возводить свои дома в западной части города — районе Ведадо, причем и на этот раз внешний вид застроек оказался совершенно новым для Гаваны. По-испански «Ведадо» означает «запрещенный», и название это восходит к тем временам, когда вся Гавана скрывалась за высокой стеной, а жителям под страхом самых суровых наказаний запрещалось выходить в тропический лес, кишевший контрабандистами, пиратами и другим разбойным народом.

Кварталы сегодняшнего Ведадо выстроились в прямоугольники с многочисленными домами, похожими на маленькие дворцы. Их строили внутри садов, которые постепенно превратились в парки. Особняки этого района и некоторых других (в частности, квартала Мирамар) обычно возводили в два этажа: на первом размещались приемные залы и парадная столовая, которые открытыми террасами выходили в сады и парки. Второй этаж предназначался под личные апартаменты хозяев; дома средней буржуазии имели ту же планировку, но несколько меньшие размеры. Эти богатые виллы строили, стараясь перещеголять друг друга в роскоши, сахарные магнаты и торговые посредники, ловкие адвокаты и жуликоватые политики 20—30-х годов XX века. Некоторым из них не всегда хватало вкуса, но спасала природа: зеленые пальмы, синь неба и удивительно яркие цветы (красные, оранжевые, сиреневые), гроздьями растущие на деревьях…

Гавана всегда производила неизгладимое впечатление на путешественников. А. Гумбольдт, писатель Б. Ибаньес, В. Маяковский и другие посетили Гавану в разное время, но все были очарованы ее красотой. «Городом колонн» назвал столицу кубинский писатель А. Карпентьер. И действительно, в ее архитектуре многообразно представлено это наследие античного и мавританского зодчества. И хотя здания построены на века, но и они не вечны, поэтому «Старая Гавана» признана ЮНЕСКО достоянием всего человечества. В 1981 году в стране был принят план реконструкции исторической части города, и многие здания начинают возрождаться. Кубинская революция дала простор и расцвету национальной архитектуры, «клиентом которой с 1959 года стал весь кубинский народ». Веселый и остроумный народ Гаваны, неунывающий и неистощимый на шутки и выдумку, артистичный в музыке, танце и пении, он похож, как и их город, на мучачо — озорного ребенка с огромными глазами…

ДЖАКАРТА — СТОЛИЦА У ЭКВАТОРА

Индонезия раскинулась на бесчисленных островах, и каждый из них — поистине «остров сокровищ». Обычно считается, что в составе Индонезии 3000 островов, на самом же деле их около 14000. Многие из них необитаемы, а некоторые такие маленькие, что можно только удивляться, как такая малость земной тверди удерживается в море.

В XVI веке, перед приходом на Яву голландцев, на месте современной Джакарты располагался небольшой торговый город Сундакелапа. Это было время пиратства в открытых морях, контрабанды и широкой торговли пряностями, ради которых в эту часть света направлялись португальцы, голландцы и англичане. Все они враждовали друг с другом, поэтому и не стеснялись прибегать к самым коварным приемам борьбы. В своей междоусобице они старались заручиться поддержкой и помощью местного населения.

В 1522 году в Сундакелапе появились первые голландские мореплаватели, которые сначала основали здесь торговую факторию, а потом им позволили построить крепость. Портом Сундакелапа тогда владел султан княжества Бантам, который дал новое название городу — Джаякерта. Узнав о возведении крепости, султан обратился за помощью к англичанам, однако и совместными силами они оказались слабее голландцев. В конце мая 1619 года голландский флотоводец Ян Питерзон Кун завоевал почти незащищенное поселение, потом голландцы сожгли торговые склады англичан и стерли город с лица земли. Во время столь бурных событий они как-то вдруг вспомнили, что их крепость не имеет названия, и дали ей имя Батавия. Так называли Голландию еще в начале нашей эры — в те времена, когда ее населяли воинственные племена батавов: голландцы считают себя их потомками.