Живое Серебро - Anne Dar

однако же, я совсем, даже чуть-чуть не испытала страха. Тем временем, продолжая нависать надо мной, Золото стал изливаться страстной речью:

– С той ночи я только и думаю о тебе! Это не зацикленность, нет, но совершенно очевидно, что секс с тобой влюбил меня в тебя.

Я уставши вздохнула. Сначала признание Платины в том, что секс со мной был лучшим из всех в его жизни, затем Золото заявляет о том же эффекте, после Свинец и теперь снова Золото со своей неотпускающей его ностальгией, уже длящейся на протяжении целых пятнадцати лет. Как печально: в моей жизни было всего три сексуальных партнёра, и у каждого из них я была, и до сих пор остаюсь лучшей, а между тем у меня лучшего не было ни разу – всего лишь оргазмы, спазмы мышц и никакой души.

Золото вдруг схватил меня за плечи и уже в следующую секунду правой ладонью обхватил мою шею сзади:

– Ты меня не любишь, но ты не любишь и Свинца! Прогони его прочь, он не достоин тебя! Я буду с тобой вместо него! Ты неповторима, Ртуть… Одна ночь с тобой отбирает покой навсегда, крадёт душу.

– Посмотрел бы ты на Франций, – совершенно спокойным тоном выдала я, хотя меня уже и начало раздражать и его близкое присутствие, и навязываемый физический контакт. – Она наверняка тоже вынослива в постели, ведь она тоже Металл.

– Я хочу тебя, а не Франций, – с этими словами он склонился над моим лицом ещё ниже, я же, поняв, что мне это опостылело, с металлической силой, резко и без предупреждения врезала ему в грудь свободной рукой. Обычный мужчина, получив такой удар, пролетел бы через всю гостиную, но Золото лишь отшатнулся назад, впрочем, при этом отпустив мою шею.

Внутри меня поднялась едва уловимая, но всё же злость, которую внезапно запитали давно прошедшие и уже ничего не значащие для меня моменты из прожитой жизни:

– Помнишь, ты сказал мне фразу: “Уже через час из основной массы участников отсеется пятнадцать человек – не окажись среди них, попади в Ристалище, пройди его, вернись в Кар-Хар, и я помогут тебе, Дементра Катохирис”? Я никогда не вменяла тебе в вину это неисполненное тобой обещание, которое я из тебя не тянула – ты сам зачем-то пообещал мне то, что в итоге запамятовал исполнить. Я смогла попасть в Ристалище, я смогла пройти его и вернулась в Кар-Хар, но ты не помог мне. Ты не помог мне, Золото. Я могла избежать ловушки Платины, если бы ты выполнил это своё единственное обещание, данное мне: ты мог объяснить мне нюансы нестабильности эмоционального состояния новообращённого Металла, мог объяснить мне природу моего растерянного состояния, мог предостеречь меня от опасных шагов, рассказать о подводных камнях зацикленности, ведь ты всё знал… И даже если ты не знал наверняка, что́ Платина собирался сделать со мной, ты догадывался. Но ничего не предпринял, чтобы предотвратить уготованную мне твоим лучшим другом катастрофу. Ты ничем не лучше и не хуже Платины, Золото: ты точь-в-точь такой же. Твоя же фраза, сказанная мне за мгновение до моего первого Ристалища: “Мёртвой ты будешь бесполезна. Так что постарайся не умереть”. Я постаралась. И не умерла. И теперь, как вижу, ты распознаёшь во мне полезность, какой не замечал тогда, глядя с высоты Металла на запыленную кантонскую девочку.

– Погоди… Погоди… Я долгое время не знал о твоей зацикленности на Платине. Честно. Когда я занимался с тобой сексом, в глубине души я надеялся на то, что ты зациклишься на мне.

Ну конечно! Типичный козёл: хотел зациклить меня на себе, а сам не зациклиться, ведь в тот момент он не был влюблён в меня. И он говорит это, глядя мне прямо в глаза и даже не подозревая, каким подонком себя выставляет! Неужели вообще все мужчины по сути своей похотливые сволочи?! Или просто мне везёт именно на такой типаж… Золото тем временем продолжал откровенно сокрушаться:

– После того, как Платина рассказал мне о твоей зацикленности на нём, я неожиданно для себя взревновал тебя к нему и удивился этому. Думаю, он неспроста открыл мне вашу тайну: он знал, что я провёл с тобой ночь, и наверняка замечал, что я неровно дышу в твою сторону – он хотел заставить меня почувствовать эту боль, эту жгучую ревность, или только проверял, почувствую ли… В любом случае, это было спустя год после нашей ночи, так что внезапное чувство всепоглощающей ревности словно обухом по голове огрело меня – с тех пор я сам не свой, я только и думаю о тебе, только тебя и желаю! И мне всё равно, что ты зациклена на Платине! За эти пятнадцать лет я извёл себя этим чувством до изнеможения: прогони Свинца – возьми меня на его место! Я понимаю, что с тобой я не только допустил много ошибок, но и во многом поторопился – не попробовал пойти другим, более долгим и верным путём…

– У тебя изначально не было шансов, ты ведь знаешь, что я зациклена… Конечно знаешь, ведь твой друг похвастался перед тобой о своей победе в моём лице, но прежде позволил тебе попробовать меня. А знаешь, почему он так поступил с тобой? Потому что он попробовал первым и знал, что́ именно протягивал надкусить тебе, – я прищурилась и заговорила более вкрадчивым тоном. – Попробовав меня, ты отравился. Эта отрава проникла в тебя медленно и теперь терзает тебя изнутри. Ты страдаешь и будешь страдать ещё долго.

– Сколько? – его голос звучал почти сокрушенными нотами.

– До тех пор, пока не влюбишься по-настоящему. Не в меня. В кого-то более фееричного.

– Женщины более фееричной, чем ты, не существует.

– Пока что нет. Но, может, ещё будет. На сегодня достаточно. Оставь меня.

Я действительно устала от его компании.

Пока Золото уходил, я думала, что видеть его вместо Свинца в качестве сексуального партнёра было бы в сто крат интереснее и, несомненно, классно, но в остальном… В остальном всё было бы не так радужно. Он не Свинец – даже зациклившись на мне, он не станет податливым пластилином, из которого я смогу лепить всё, что моей душе будет угодно. Вместо того чтобы сосредоточиться на моём теле, он начнёт трахать и мой мозг тоже – зачем мне лишние сложности?

Стоило входной двери закрыться, как я сразу же стрельнула взглядом на подлокотник дивана, на котором Золото будто бы незаметно оставил драгоценный камушек синего цвета. Он стал носить мне эти сапфиры давно, больше десяти лет назад, и всегда оставлял их незаметно. У всех принесённых мне им камней есть одна